Вероника Бартлз - «Двенадцать шагов»

Мистер Килер фыркает.

- Я не даю пересдач.

Мама смотрит то на меня, то обратно на мистера Килера.

- Что, если она невиновна? И вы отказываете ей в оценке, которую она заработала?

Мистер Килер скрещивает руки на груди и хмурится.

- Она получила ноль. Обман не должен быть вознагражден.

Мисс Детвейлер и миссис Гарднер выглядят как олени, попавшие в свет фар, а лучший аргумент мамы: «что если она не списывала?»

Очевидно, что придется мне исправить положение.

- Неважно, - говорю я. - Я заслужила, по крайней мере, сто процентов, даже если вы не дадите мне бонусные вопросы. Если вы не верите, что я занималась, проверьте меня. Я могу доказать это прямо сейчас, - достаю свой учебник по биологии из сумки и передаю его мисс Детвейлер. Я бросаю тетрадь в свой рюкзак и бросаю все это дело через всю комнату мистеру Килеру, а потом поднимаю рукава, чтобы показать свои голые руки. Я указываю на учебник.

- Если мистер Килер задаст вопросы в совершенно разном порядке, который он придумает на месте, я никак не могу знать ответы заранее, верно? Я сдам тест, только если я действительно знаю эту хрень.

Мама резко вдыхает.

- Следи за языком, сладкая, - шепчет она.

Мисс Детвейлер кивает.

- Это кажется справедливым. Мистер Килер, пожалуйста, задайте пять случайный вопросов из материала для экзамена. Если мисс Андерсен сможет ответить на них правильно, вы дадите ей полный кредит на ее высший балл на экзамене, в том числе и бонусный вопрос, плюс дополнительный кредит на импровизированную викторину, - она смотрит на меня. - Я не сомневаюсь, что вы занимались. Однако, поскольку здесь вопрос не в том, сможете ли вы пройти тест, но, если вы уже изучили достаточно, чтобы быть первым учеником, который правильно ответил на каждый заданный вопрос, это дело чести в данной ситуации. Если вы пропустите хоть один ответ, ноль останется, и мы будем говорить о мерах дисциплинарного воздействия по кодексу чести. Это кажется справедливым?

Я отбрасываю мои волосы и ухмыляюсь.

- Давайте, - это совершенно несправедливо, и я боюсь, что сделаю глупую ошибку и пропущу какой-то супер-простой вопрос, но нет никакого способа доказать мои знания, если сейчас отступлю. Учителя могут чувствовать запах страха. Если я чуть поколеблюсь или покажу, что нервничаю, они все примут это как доказательство того, что я списывала.

Мистер Килер кивает и открывает книгу, глядя на меня, поверх страниц.

- О чем закон расщепления признаков Менделя?

Да, я должна была догадаться, что он задаст трудные вопросы. К счастью, Дэйв потратил больше часа, объясняя мне все это. Я описываю опыты Менделя с горохом и как он обнаружил, что каждый отпрыск получает один ген от каждого родителя.

- Что такое аллельный ген?

- Что значит кодоминантный?

- Что значит гомозиготный?

- Что означает гетерозиготный?

Я отвечаю на каждый вопрос, не пропуская ни одной детали. Это легче, чем я думала.

Мистер Килер хмурится и снова листает учебник. Он хватает лист бумаги со стола мисс Детвейлер и толкает ко мне.

- Нарисуй решетку Пеннетта, как аллели веснушек будут распределены, если у вас оба родителя гетерозиготны.

Я скрещиваю руки на груди и качаю головой.

- Вы должны задать только пять вопросов. Это получается шестой.

- Нет, - он снова пихает бумагу мне. - Определение было частью одного вопроса. Я только задал два. Но если это становится слишком трудно для вас, вы можете признать, что вы списывали.

Я хватаю бумагу у него и беру карандаш со стола мисс Детвейлер.

- Вы – полный обманщик, мистер Килер, но да ладно, - бормочу я.

Рисую таблицу, что он попросил, хотя он не дал мне всей информации, которую мне нужно.

К счастью, я помню, что признак веснушек – доминантный, а без веснушек – рецессивный, спасибо Дэйву, который дразнил меня, что на моем лице полно веснушек, когда помогал мне с учебой. Я подняла бумагу, на всеобщее обозрение и с улыбкой на мистера Килера.

- Вы получите шанс на одну четвертую получить ребенка гомозиготного с веснушками, шанс на одну четвертую ребенка гомозиготного без веснушек, шанс на две четверти для ребенка, который является гетерозиготным, как и родители. И если вам интересно, все эти гетерозиготные люди получат веснушек больше, чем смогут унести в руках, - я кидаю бумагу обратно ему.

- И это получается шесть вопросов, не так ли? - спрашивает мама. - Вопрос о сегрегации, четыре разных определения, и эта схема.

- Да, я считаю, что вы правы, миссис Андерсен, - говорит мисс Детвейлер. - И я думаю, мы видели достаточно. Мистер Килер, вы должны мисс Андерсен извинения.

Он кашляет и шипит.

- Определения все вложены в один вопрос. У меня все еще два.

Мисс Детвейлер хмурится.

- Нет, я считаю, у нас есть достаточные доказательства того, что мисс Андерсен заслужила свою оценку. И возможно, нам следует обсудить о проявлении взаимного уважения к нашим ученикам, после того, как мисс Андерсен возвратится в класс.

Мама усмехается и идет через комнату, чтобы обнять меня.

- Ты хорошо справилась, - говорит она. - Я знала, что моя дочь никогда бы не списала.

Точно. И она совершенно не пыталась бросить меня под автобус, своим «Я не помню, чтобы биология была такая забавная». Но я улыбаюсь, киваю и обнимаю ее в ответ. Я все еще нуждаюсь в ней на моей стороне, если планирую продолжить играть в Золушке.

Мисс Детвейлер пожимает мою руку.

- Молодец, Энди. Я бы сказала, что твои занятия прошли достаточно успешно, - она смотрит на маму. - Похоже, что Алаина не единственная гениальная дочь, миссис Андерсен.

Миссис Гарднер ласково сжимает мою руку.

- Кажется, у меня есть другой ученик, который ждет, чтобы поговорить со мной, - говорит она, - так что если я больше не нужна здесь!?

Мисс Детвейлер кивает, и миссис Гарднер уходит.

Мистер Килер хлопает учебником, закрывая его, и бросает его на стул.

- Если мои тесты так просты, мисс Андерсен, отныне я ожидаю увидеть у вас сто процентов на каждый тест и экзамен.

- Рассчитывайте на это, - я сую книгу в рюкзак и поворачиваюсь к мисс Детвейлер.

- Теперь я могу вернуться в класс?

Шаг Девять:

Мы решаем, что список, который мы сделали из восьми шагов – это слишком долго, и мы даем себе разрешение пропустить этот шаг.

Шаг Десять:

Мы продолжаем принимать как личное оскорбление, когда кто-то сравнивает нас с нашими прекрасными сестрами и братьями. Это может быть не разумный шаг, но «Эй, по крайней мере, мы честны друг с другом!»

Я смотрю через занавеску на толпу, заполняющую зал. Помещение забито, но я даже и близко не нервничаю. Бабочки в моем животе порхают с предвкушением, но не страхом. Я отворачиваюсь от занавеса, чтобы посмотреть на моих коллег-актеров, спешащих за кулисами. Миллион вещей, прошли плохо на нашей последней вчерашней генеральной репетиции, но Джарод говорит, что это правило – плохая репетиция приводит к хорошему выступлению. Это совершенно не имеет смысла, но у него было больше ночей с премьерами, чем у меня, и я ему верю.