Татьяна Веденская - Моя навсегда

– София? Вы же София? – спросила она, когда край коляски поравнялся с ее скамейкой.

Она поднялась, и я пожалела, что не поддалась инстинкту и не свернула раньше. Когда незнакомые люди на улицах знают твое имя, в этом нет ничего хорошего.

– А вы кто будете?

– Я – Митина мама! – Так она представилась, и, зацепившись за имя не того, ради кого пришла, она удержала меня. – Меня зовут Екатерина….

Она явно помедлила, прикидывая, стоит ли называться по отчеству, но не стала. В самом деле, было бы странно, если бы она называла меня по имени, а я ее – по отчеству. Две жены одного и того же мужчины.

– Чего вы хотите? – спросила я сухо, прекрасно понимая, что ничего хорошего от такой встречи ждать не приходится.

Денис зашевелился в коляске и принялся кряхтеть. Этого только не хватало.

– Я хочу… мне нужно попросить у вас прощения, Соня.

– За что? – полюбопытствовала я против воли зло.

Эмоции – ими не так уж просто управлять. Катерина кивнула, ее крашеные темные волосы всколыхнулись. Я подумала: я что, ревную? Можно ли ревновать к мужчине, который тебе уже безразличен? Впрочем, разлюбить кого-то еще не значит, что этот человек тебе безразличен. До безразличия мне было как до Парижа.

– Все это случилось из-за меня, понимаете? Я наговорила глупостей…

– Я знаю.

– Вы знаете? – изумилась она.

– Что вы убедили моего мужа, что я ему изменяю? Да, знаю.

– Да? Но я не об этом! – вдруг воскликнула она. – И вовсе я не убеждала Дмитрия в этом. Нет, я ничего такого не планировала, понимаете, Соня. Это же мой сын!

– Ваш сын? – скривилась я. – Ваш сын – что? О чем вы говорите?

– О вашем романе с моим Митей, – проговорила Катерина так, словно в этом факте не было никакого сомнения. – Я ничего не говорила об этом, никогда.

– Да потому что не о чем говорить! – выпалила я, яростно укачивая просыпающегося сына.

Внезапно мне стало не по себе.

– Я вас понимаю, Соня. Дмитрий – очень тяжелый человек, я знаю. Уж поверьте, я знаю, как с ним тяжело. А Митя столько лет был в вас влюблен, так что это совершенно естественно….

– Что? – вытаращилась на нее я. – О чем вы? Ничего не естественно. Митя никогда не был в меня влюблен, да мы просто друзья!

В этот момент Катерина словно «зависла». Было видно, что какая-то мысль – сложная, комплексная, неизвестная мне – крутится в ее голове, не находя выхода. Вопрос, ответ на который снова порождает вопрос, – и так по кругу.

– Да с чего вы взяли, что он в меня влюблен? – спросила я, подходя к Катерине еще ближе, почти вплотную. Та замотала головой и сделала шаг назад, к лавке, на которую она рухнула. – Говорите, раз пришли.

– Я… мне нужно подумать. Я не совсем понимаю… Вы с ним живете вместе, даже сейчас вы живете вместе с моим сыном. Зачем вы продолжаете этот фарс? Митя мне сам рассказал… как он любит вас.

– Что он любит меня? Он сказал вам, что любит меня? Вот этими самыми словами?!

– Да, конечно! Вернее, как он хотел бы никогда вас не любить.

– Действительно, давайте прекратим этот фарс! Что вы врете? – гаркнула я, разбудив Дениску. Вот черт, но остановиться я уже не могла. – И вообще, то, где и с кем я живу, чья я жена и кого я люблю и не люблю, не ваше дело. Вообще все, что касается моей жизни, не ваше дело, Екатерина… как вас по отчеству? Так вот, значит, что вы сказали Дмитрию. Да? Что я сплю с его сыном?

– Нет! – почти крикнула в меня Катерина. – Ничего я не говорила. Ты сама во всем виновата! Дмитрий Евгеньевич увидел твой ожог на ноге и все понял. Он ведь разбирается в ранах, Соня. Ну, какой кипяток, кого ты хотела насмешить? Типичный ожог от трубок этих ужасных мотоциклов. Ты просто врала ему в глаза. Зачем ты ему врала?

– Да потому что он бешеный, и говорить ему правду в любом случае нельзя! Да кому я тут распинаюсь, ты же сама все знаешь! – почти крикнула я. Мы стихийно, не сговариваясь, перешли на «ты», утратили границы. Две женщины, которым не нужно объяснять, что бывает, если Дмитрию Ласточкину, гению и светочу кардиохирургии, красивому мужчине с неотразимыми пронзительными голубыми глазами, не вовремя сказать правду. – Я ему даже про беременность именно поэтому не говорила. Я до сих пор не знаю, откуда он узнал.

Я еще не закончила говорить, как поняла все.

– Ты? – вытаращилась я.

Катерина молчала и смотрела в сторону, тогда я схватилась за ручку коляски и пошла – нет, побежала – по дорожке к выходу. Катерина бросилась за мной.

– Ну да, я ему сказала. Но я же представить не могла, что он не знает. Митя приехал ко мне примерно за неделю до этого. Он был пьяный, мотоцикл разбил, влетел в какой-то столб. И вообще был какой-то убитый, понимаешь? Рассказал, что ты беременна и что это конец. Сказал, что ведь все эти годы все надеялся… Я не понимаю, чем ты их обоих так зацепила! – крикнула Катерина. – Чего в тебе такого? Привороты делала?

– И что потом? – Я проигнорировала вопрос. – Ты побежала доносить на меня мужу? Обрадовалась, что есть повод нас развести?

– Нет, неправда. Соня, ты хотя бы понимаешь, в какое положение поставила моего сына? Да, они не общаются, но, тем не менее, ты же жена его отца! Да я и представить не могла, что Дмитрий не знал о твоей беременности. Такие вещи в первую очередь говорят мужьям. Он заехал ко мне, завез кое-какие лекарства. Ну, я и спросила, каково это – в его годы снова стать молодым отцом.

– Не удержалась? – скривилась я.

– Я только упомянула об этом, а он как с цепи сорвался. Я не хотела, понимаешь?

– Врешь! – рявкнула я. – Всего ты хотела! Хоть сейчас признайся.

– Ну и что?! – сощурилась она. – Да, хотела. Ты все равно его не любишь, ты ему изменяешь. Да он уже давно подозревал, понимаешь? Он бы все равно тебе не поверил, что это его ребенок. Так что я только чуть ускорила события. Я не хотела, чтобы так вышло, чтобы ты пострадала, чтобы Митя пострадал. Но чтобы он от тебя ушел – да, хотела. И кто меня осудит? Я люблю его!

Я онемела. Что мне дальше делать? Молча развернуться и уйти? Она побежит за мной, остановит меня или оставит? Катерина придет в другой день или забудет обо мне навсегда? Может быть, прямо сейчас позвонить ее бывшему – моему текущему – мужу и сообщить ему о том, что она здесь? Еще один маленький кусочек правды, которая способна убивать.

– Чего ты хочешь? – спросила я сухо и холодно, чем, кажется, крайне ее удивила. – Зачем сегодня приехала? Что, если Дмитрий Евгеньевич узнает о твоем визите? Ты ж небось сейчас уже сплела вокруг него всю паутину?

– Дмитрий Евгеньевич – как раз тот, кто попросил меня с тобой встретиться, – ответила она.

Я нахмурилась и обернулась, абсурдно решив, что он сам тоже где-то тут, неподалеку, прячется за какой-нибудь могилой. Черт, какая я дура! Я должна была догадаться. Конечно.