Алена Воронина - Радужный город

На выезде стоял один из представителей их братии, мигая левым поворотником — крохотный мерседесик. Я же остановилась и тоже включила левый.

Ударчик был несильный ни я, ни водитель мерса не разогнались достаточно, что бы прилично друг друга помять. Вылезать, правда, пришлось через пассажирскую дверь, так как дамочка — а именно дамочка сидела за рулем крохотного немца — приехала мне в бок и заблокировала дверь.

Девушка так и осталась сидеть, вцепившись в руль руками, но с ней явно все было хорошо. Все, кроме настроения.

Я полезла за телефоном, документами и карточкой с номерами КАСКО. Знака аварийной остановки я как назло еще не прикупила, предыдущий владелец мне его не подарил. Может у второй стороны имеется?

До дверцы мне оставался один шаг, когда та резко распахнулась, выпуская наружу молоденькое чудо попугайского вида с ногтями, длине которых позавидовал бы медведь.

— Ты что по сторонам не смотришь совсем? — выдали мне дрожащим, писклявым голоском.

— Что, простите? — я удивленно застыла с трубкой у уха.

— Я же выехала, а ты меня подрезала.

Я удивленно посмотрела на место расположения автомобилей, да и на всю ситуацию в целом и приподняла брови.

— Вы головой ударились? — так на всякий случай поинтересовалась я.

— Я тебе сейчас так ударюсь! — заорала блондинка и начала рыться в сумочке, которую потащила за собой из салона. Выудив телефон, она начала дрожащими руками тыкать невидимые кнопочки на экране.

— У вас знак аварийной остановки есть? — ну так уж на всякий случай спрошу.

— Что? Нахрена!

— Придется штраф платить.

— Димочка! Димочка! У меня тут тааакое! Меня тут коза какая-то подрезала! (я возмущенно икнула) Да, зайчик, приезжай! Да! Не знаю! Эта дура вызвала, наверное!

Вечер будет долгим.

Я не стала слушать продолжение этого бреда и набрала телефон спасения. Зафиксировав все данные и поинтересовавшись, не нужна ли скорая (я чуть не ляпнула про санитаров из психушки), женщина-оператор отключилась.

А я села в машину. Дождь лил как из ведра. Холодно не было, но туфли намокли. Со своего места я могла различить окна детской спаленки Насти, там уже горел только ночник.

Аварийка мигала, отражаясь в лужах и бегущих ручейках. Дамочка в машине размахивала руками и кому-то названивала, а мне жутко хотелось спать. Неделя выдалась не из легких. А тут еще такое! Ну, ничего, до отпуска полторы недели. Десять дней! И мы полетим в теплые края к бабушке и дедушке есть жутко сочные яблоки и, возможно, успеем захватить арбузы, сидеть вечером в беседке с мамой, слушая стрекот кузнечиков пение птиц и далекий перестук трамваев. Красота!

Я почти погрузилась в сладкую дрему, когда возле нас резко, будто осаженный конь, затормозил большой черный джип. С водительского и пассажирского сидений показались двое мужчин. Один из них сразу направился к девушке, а второй остановился, разглядывая повреждения и, как мне было видно со своего места, пытаясь сдержать усмешку.

Спаситель извлек из машины и прижал к себе артистку с погорелого театра. А через минуту он же бросил взгляд на мою машинку, меня, повреждения, и, что-то шепнув девушке, направился в мою сторону. Остановившись, он настойчиво постучал в стекло. Пришлось открыть дверь и выйти, благо дождь превратился в легкую изморось.

— Ну, и что же ты по сторонам не смотришь? — выдал мне покровитель ангелочка.

Сказала бы что папа, но на роль папы он не шел. Был скорее всего чуть постарше меня и с завышенным чувством собственной важности. Я знала, что вступать в спор с такими личностями глупо.

— Яночка сказала, что ты на нее орать начала! — выдал он, наступая на меня.

— Кажется, ваша дочь ударилась головой, — не могла ни съязвить я.

— Это не дочь, а жена, — рявкнул взбешенный петух.

— Ой, простите. Супруга. Такое иногда бывает, когда путаешь газ с тормозом и врезаешься в чужую машину, — мне было уже даже весело.

— За языком следила бы, — у него тоже был плохой день, и ему надо было на ком-то выместить злость. — Тебя ж виновной сделают. Платить будешь — ОСАГО не покроет, — зло усмехнулся он.

— Конечно, конечно, — я прикрыла глаза и закивала головой.

Но это разозлило его еще больше. И он, как оказалось, мог позволить себе все то, что так любят делать мужчины с нарушениями психики в отношении женщины, заведомо физически слабее их. Он схватил меня за ворот пиджачка и притянул к своему лицу.

Я уже порылась в памяти на предмет телефона Олега. Однако, в этот момент произошло чудо, да, на самом деле, с тех пор я верю чудеса. Раздался резкий звук торможения, когда колодки большой и сильной машины едва справляются со своим назначением. И темный джип, который как раз стоял перед моими глазами за плечом супруга Яночки, дернулся вперед от удара.

Мужчина развернулся, и я проследила за его взглядом. Собственно, мне хватило доли секунды, даже не надо было видеть номер. Это был белый Гелек. Затонированные вкруг окна не давали рассмотреть, что происходит внутри знакомой мне машины. Но то, что это машина Вити, я не сомневалась.

Немая сцена имела место быть целую минуту, прежде чем приехавшие спасать Яну мужчины, сама Яна и я отмерли и задвигались. Мужик выпустил мой воротничок, напрочь забыв о владелице сиротливо жмурящейся Фабии, и ринулся к белому авто, которое (в чем я уверена), не повредив себе ничего, умудрилось отворотить кусок бампера своего темного собрата.

— Эй, ты что творишь! — заорал пострадавший.

Дверь машины Тропинина распахнулась, и оттуда выскользнул Лёня, приветливо мне улыбнувшись. Сказать, что я впала в ступор в тот момент, не сказать ничего. Мой спаситель, не обращая внимания на мужика, вертевшегося возле отвалившегося куска дорогой иномарки, направился ко мне.

— С вами все в порядке, Софья Аркадьевна?

Я похлопала глазами и кивнула.

В этот момент задняя пассажирская дверь Гелека открылась, и на мокрый асфальт приземлились две белые кроссовки.

— Привет, Соня! — к нам подбежал Сережа. Он был в темной майке, джинсах и был жутко похож на Тропинина. Даже во взгляде имелось что-то царское и покровительственное. Кто бы сейчас мне что сказал про кровь?! Мужчина в нем имелся уже в таком возрасте. Вот что значит воспитание и характер. И он был здесь, значит, Витя все-таки…

Однако, мы подзабыли, что все еще в стане врагов находимся.

— Мужик, мать твою, ты спятил? — орал, размахивая руками теперь уже супруг Яночки.

Но, как оказалось, еще даже не все актеры вышли на сцену: со стороны наших домов показался автомобиль, свет фар резанул по глазам, и черный бампер остановился в сантиметре от бедного мерседеса, так резко, что Яна вскрикнула, а ее мужчина замер.

Это был «мой монстрик». Ну, то есть не мой уже, конечно. Дверцы его открылись, и появился хмурый Артем и царственный папа Сережи в костюме и с чуть взъерошенной прической.