Морган Мэтсон - Лето второго шанса

– А, карнавал. – Генри убрал прядь волос с моего лба и улыбнулся. – Помню, помню. – Я улыбнулась в ответ, не сомневаясь, что мы оба думаем об одном и том же. Он снова поцеловал меня, и мы пошли туда, где стояла глазурь. – Итак, кексы.

Генри показал мне, как надо наносить глазурь. Несмотря на то что мне хотелось пробовать ее каждые несколько минут, просто чтобы убедиться, что она не портится, дело все равно подвигалось.

– Совсем не сложно, верно? – сказал Генри.

Я кивнула, восхищаясь своей работой. Мы уже заканчивали, когда в магазине звякнул колокольчик. Я подумала, что придется поехать домой – Джелси ждала меня уже довольно долго. Взяв кекс на дорогу, я поцеловала на прощание Генри и поехала на велосипеде, приветствуя попадавшихся по дороге знакомых и напевая себе под нос мелодию, которую подслушала у Уоррена. На полпути к дому я остановилась, вытащила телефон, чтобы включить звуковой сигнал, и тут поняла, что случилось что-то серьезное – у меня было семь пропущенных звонков и два голосовых сообщения.

Я поехала быстрее, надеясь, что это Джелси не может успокоиться, но, едва поднявшись на крыльцо, почувствовала в воздухе напряжение, от которого волоски у меня на шее встали дыбом. Мама на кухне говорила по телефону, но увидев меня, бросила трубку.

– Где ты была? – закричала она. Лицо ее было красное, я читала на нем испуг и гнев одновременно.

Я с трудом вдохнула, подумав о звонках, которые пропустила, считая, что звонила Джелси, и мне вдруг стало страшно.

– Я была… – я чувствовала, как быстро бьется сердце, – в магазине. У меня звонок был отключен. Что у вас случилось?

– Отец… – начала мама, но ее голос дрогнул, она отвернулась от меня и провела ладонью по лицу. – Ему нехорошо. Повезу его в больницу, посмотрим, что там скажут.

– Что с ним случилось? – Я едва смогла задать свой вопрос, так как голос от волнения пропал и я говорила шепотом.

– Не знаю! – отрезала мама и повернулась ко мне спиной. – Извини, – сказала она через некоторое время более спокойно. – Я просто… – она замолчала и беспомощно махнула рукой, указывая вокруг себя.

– А где Джелси? – спросила я, оглядываясь вокруг. – И Уоррен?

– Джелси у Норы, – ответила мама. – Уоррен ушел куда-то с Венди, мне не удалось до него дозвониться.

– Ладно, – сказала я, заставив себя сделать глубокий вдох. – Что я могу сделать?

– Помоги сестре, – велела мама, и мне стало стыдно, что с полудня именно этого я избегала. – И не говори ей, что мы поехали в больницу. Она ждет карнавала. Скажу ей, когда вернусь.

От этого «вернусь» вместо «вернемся» у меня перехватило дыхание.

– Но отец ведь вернется с тобой? – медленно проговорила я.

Мама пожала плечами, подбородок у нее дрожал, и у меня внутри все похолодело. Она закрыла глаза ладонью и глубоко вздохнула.

– Мне потребуется твоя помощь, – сказала мама уже более спокойно и деловито, – одна я его до машины не доведу. И пожалуйста, будь на связи вечером, у меня могут быть новости. – Я кивнула, и мне снова стало стыдно из-за того, что я с полудня не отвечала на телефонные звонки. – И… – мама, казалось, пытается что-то решить, – позвони дедушке.

– О, – этого я не ожидала. – Конечно. Но что ему сказать? – Дедушка, в прошлом офицер военно-морского флота, теперь преподавал в Вест-Пойнте. Он напоминал мне капитана Фон-Траппа из фильма «Звуки музыки», и наводил на меня ужас – те несколько раз в году, когда мы виделись, нам почти не о чем было разговаривать.

– Он хочет знать… когда дойдет до… – пояснила мама, – чтобы приехать попрощаться.

Я кивнула, почувствовав себя так, будто из меня вышибли дух.

– До чего дойдет? – спросила я, боясь, что и так уже знаю ответ.

– Он хочет успеть приехать, – медленно проговорила мама, тщательно подбирая каждое слово, – пока отец будет способен понимать происходящее вокруг, будет… в сознании.

Я снова кивнула, просто чтобы что-то сделать. Я не могла поверить, что всего двадцать минут назад ела глазурь и обнималась с Генри.

– Я позвоню, – пообещала я, стараясь казаться максимально собранной и уверенной в себе, хотя на самом деле все было как раз наоборот.

– Хорошо. – Мама на секунду положила руку мне на плечо и пошла наверх за отцом.

Через пятнадцать минут, поддерживая отца с двух сторон, мы помогли ему спуститься по лестнице и усадили на заднее сиденье машины. Он поразительно изменился за сегодняшний день – кожа на лице стала сероватой, на лбу выступили капли пота, глаза были крепко закрыты. Я не могла вспомнить, чтобы он когда-нибудь жаловался, и ни разу не видела его плачущим, но сейчас отец тихо стонал и по его лицу было понятно, какую нестерпимую боль он испытывает. Это пугало меня так, как ничто и никогда раньше.

Увидев, что отец собирается уезжать, Мерфи стремглав выбежал из дома на подъездную дорожку и запрыгнул в машину. Я потянулась было к нему, но он увернулся и улегся за водительским сиденьем.

– Тейлор, забери собаку, – попросила мама, ставя на переднее пассажирское сиденье большую сумку. Я хотела спросить, что в ней, но поняла, что это, вероятно, одежда на случай если маме или отцу придется остаться в больнице.

Я попыталась взять Мерфи, но он не давался мне в руки, желая ехать с отцом.

– Ну хватит уже, – резко сказала я, схватила пса и захлопнула дверь машины.

– Будут новости – я позвоню, – пообещала мама, садясь за руль.

– Хорошо, – ответила я, крепко держа вырывавшегося пса. – Я буду здесь. – Я заставила себя улыбнуться и помахала рукой, хотя никто этого не увидел: мама сосредоточенно смотрела на подъездную дорожку, сдавая задним ходом, а отец сидел с закрытыми глазами.

Машина исчезла из виду, и Мерфи у меня на руках немного успокоился. Я погладила пса по голове и тяжело вздохнула, отлично понимая, что он чувствует.

К счастью, Джелси была всецело поглощена предстоящим карнавалом и почти ни о чем не спрашивала. Она вернулась от Норы, и я сообщила ей, что мама повезла отца на прием к врачу. Как я и ожидала, это напугало сестру гораздо меньше, чем если бы я сказала, что отца увезли в больницу. Джелси просто приняла это как должное.

С помощью утюжков я принялась выпрямлять сестре кудри. То и дело звонила Нора, чтобы обсудить изменения, которые она хотела внести в свой образ. Я стояла позади сестры, смотрела в зеркало на постоянно меняющееся выражение ее лица, завидовала ее беспечности и думала, что скоро всем нам будет не до смеха.

Выпрямив Джелси волосы, – а с кудрями пришлось повозиться, – я усадила ее на стол перед зеркалом в ванной и занялась макияжем. Косметики я использовала меньше, чем хотелось Джелси, но больше, чем одобрила бы мама. Закончив, я закрыла тюбик с тушью и отошла на пару шагов назад, чтобы увидеть плоды своих трудов.