Морган Мэтсон - Лето второго шанса

– С Люси тоже не будешь общаться? – спросил он.

Я только посмотрела на доски настила.

– Не понимаю, – продолжал он, на этот раз уже более спокойно, – почему ты отгораживаешься именно от меня.

Я понятия не имела, что на это ответить, как сказать ему правду: что я влюбляюсь в него, что вот-вот потеряю любимого человека, что чем ближе мы становимся, тем труднее мне будет потерять его.

– Извини, – прошептала я, – но ты не понимаешь, что это такое, и…

– Понимаю, – возразил он, вынудив меня взглянуть на себя. – У нас мама ушла и…

– Но она жива, – сказала я. – Если бы ты захотел, то мог бы поговорить с ней, найти ее. Просто не хочешь, потому и не ищешь. – Генри сделал шаг назад, как если бы я дала ему пощечину. – Извини, – произнесла я, зная, что зашла слишком далеко.

Генри глубоко вздохнул и снова посмотрел на меня.

– Я хочу быть с тобой для твоей же пользы, – тихо сказал он с болью в голосе. – Я не понимаю, что изменилось.

Вдруг мне захотелось рассказать ему о больнице, о дедушке, обо всем этом, и сделать то единственное, что имело смысл, тогда как все остальное вокруг рассыпалось на части, – обнять его. Но мне казалось, что если я сейчас уступлю, то осенью причиню ему и себе еще бóльшую боль, чем сейчас.

– Я не могу объяснить, – холодно сказала я, стараясь оттолкнуть его этим так, чтобы он наконец понял и ушел. – Извини.

Генри посмотрел на меня, и в его взгляде я увидела всю боль, которую ему причинила. Он кивнул и стал держаться со мной так же, как в начале лета – холодно и отстраненно.

– Раз ты этого хочешь… – подытожил он.

Я кивнула и впилась ногтями в ладонь, чтобы не передумать. Он снова посмотрел на меня, отвернулся и, засунув руки в карманы, пошел прочь.

Я смотрела ему вслед. По щеке покатилась одна слеза, потом другая, но я не утирала их. Убедившись, что он вошел в дом, я пошла по причалу, стараясь не смотреть на надпись «ГЕНРИ + ТЕЙЛОР НАВЕКИ». Это снова было неправдой.

Семь лет назад

Я окончательно заблудилась и вышла на место, где уже проходила. Вокруг меня стеной стояли деревья, и все они казались одинаковыми. Никаких следов тропинки, по которой я вошла в лес, больше не было. Кроны деревьев заслоняли небо, и под ними было гораздо темнее, чем я ожидала. Сердце гулко стучало, я заставила себя закрыть глаза и глубоко вздохнуть, как делал папа перед выступлением в суде. Так же он вздохнул, увидев машину, на которой мама врезалась в неизвестно откуда взявшееся дерево.

Когда я открыла глаза, ничего не изменилось, разве что стало немного темней. Я по-прежнему не знала, куда идти. Вообще-то я не собиралась в лес, но очень рассердилась на Уоррена, потому что он не хотел принимать меня в свою дурацкую игру. Я сказала об этом маме, которая помогала Джелси надеть новые пуанты, и мама ответила, что у нее сейчас нет времени со мной разбираться. Тогда я решила поехать на велосипеде на озеро и поискать Люси. Но чем больше я думала о том, как все ко мне несправедливы, тем сильнее на всех обижалась и наконец убедила себя в том, что хочу побыть одна.

Сначала в лесу меня занимало все – огромный муравейник, который я обязательно показала бы Уоррену, если бы мы пошли вместе, папоротники и пышный мох, росший у корней деревьев. Потом я остановилась, осмотрелась и решила, что понятия не имею, где нахожусь. Однако была надежда, что я не могла уйти далеко, поэтому и направилась туда, где, как мне казалось, должна быть тропинка, ведущая к нашему дому, но тропинки там не оказалось и повсюду был сплошной лес. Тогда я пошла в другом направлении, но и это не помогло – я только сильнее запуталась. Темнело. Я старалась глубоко дышать, но легче не стало, и меня охватила паника. В Лейк-Финиксе мне предоставлялась полная свобода, и весь день до ужина я могла пропадать где угодно. И хотя мама очень волновалась, когда я поступала так, я все равно могла отправиться к Люси на ужин и не позвонить домой, так что мое исчезновение будет замечено только через несколько часов, когда станет совсем темно. А в нашем лесу водились медведи. На глаза наворачивались слезы, и я моргала, чтобы избавиться от них. Я уверяла себя, что могу найти дорогу домой и для этого надо только собраться и не паниковать.

За спиной у меня хрустнула ветка. Я вздрогнула, сердце аж подпрыгнуло. Я обернулась, надеясь, что это белка, а еще лучше бабочка – лишь бы не медведь. Передо мной стоял мальчик примерно моего возраста с каштановыми взъерошенными волосами. Он был худ, коленки расцарапаны.

– Привет, – он поднял в приветствии руку.

– Привет, – сказала я, разглядывая его.

Я знала всех детей, родители которых владели домами в Лейк-Финиксе. Все мы приезжали сюда с раннего детства. Но этого мальчика я видела впервые.

– Заблудилась? – спросил он. В его вопросе не было насмешки, ведь я действительно заблудилась. И тем не менее я густо покраснела.

– Нет, – ответила я, складывая руки на груди, – просто гуляю.

– А кажется, что заблудилась, – заметил мальчик все так же рассудительно. – Кругами ходишь.

– Ничего не кругами, – возразила я и почувствовала желание дернуть перед ним волосами. Героиня книжки, которую я читала, часто так делала, и я искала случая изобразить перед кем-то нечто подобное, хотя точно не знала, как это делается.

Мальчик пожал плечами.

– Ладно, – сказал он и собрался уходить.

– Погоди! – закричала я и побежала за ним. Он подождал меня. – Может быть, я немного заблудилась, – призналась я, догнав его. – Мне надо на Причальную или вообще на любую улицу, тогда я сумею найти дорогу домой.

Мальчик пожал плечами:

– Не знаю, где Причальная, но могу вывести тебя на нашу улицу. Кажется, она называется Мальвовая.

Где находится Мальвовая, я знала, но это было в десяти минутах езды на велосипеде от нашего дома. Тут я поняла, как далеко ушла от дома.

– Вы недавно приехали? – спросила я, идя в ногу с мальчиком.

Он был немного ниже меня ростом, и глядя на него сверху вниз, я видела россыпь веснушек у него на носу и щеках.

– Сегодня днем, – ответил он, кивнув.

– Откуда же ты знаешь, куда идти?

Я снова начала паниковать. Может быть, теперь мы заблудились вдвоем и окажемся главным блюдом на ужин медведям?!

– Я умею ориентироваться в лесу, – все тем же спокойным голосом убеждал он меня. – У нас в Мэриленде за домом есть лес. Надо обращать внимание на ориентиры, тогда всегда сможешь найти дорогу обратно.

Мне это показалось не слишком убедительным.

– Вот как?

На это он улыбнулся, и я заметила, что передние зубы у него немного кривые, как было у Уоррена, пока он не стал носить скобки.

– Да, вот так, – подтвердил мальчик. – Видишь? – он указал на дорогу за деревьями, по которой ехали машины.