Олег Кудрин - Чужая кровь

— А что я должна думать? Ты крадешь священное золото, потом из-за этого погибает Бейбут, весь табор считает тебя вором и убийцей. Тебе нечего терять.

— Если ты действительно так думаешь, то мне, конечно, лучше уйти, — сказал Рыч, сделал шаг к выходу и остановился. Он, как никогда, ясно понял, что следующий шаг в этом мире ему делать некуда. Затравленный цыганский медведь посмотрел Люците прямо в глаза:

— Я прошу тебя, дай мне хотя бы пару дней, пока все стихнет, — и я уйду. И ты больше никогда меня не увидишь, И от этих слов, и от этого взгляда в Люците, где-то рядом с гневом и ненавистью, шевельнулась еще и жалость:

— Ты ж, наверное, есть хочешь? Давай я тебя накормлю, что ли…

Кармелита зашла к Рубине. Та все не выпускала из слабых рук священный слиток. Внучка присела у бабушкиной постели. Рубина улыбнулась.

— Как хорошо, бабушка, что золото к нам вернулось. Теперь все несчастья позади.

— Да, красавица моя, теперь, когда я подержала его в руках, мне легче будет со всеми вами расставаться.

— Ну что ты такое говоришь, бабушка? Не надо расставаться! Ты поправишься, и все будет хорошо! Знаешь, сколько еще у нас впереди хорошего…

— Да, да, моя родная. Ты будешь счастлива, поверь мне! У тебя и в самом деле будет в жизни еще много-много хорошего. И я за тебя очень рада…

В комнату вошли только что приехавшие из табора Баро и Земфира.

— Здравствуй, Рубина, как ты себя чувствуешь? — спросил хозяин дома.

— Спасибо, Баро. Боюсь, лучше уже не будет. Вы из табора? А что это у вас такие лица? Там что-то случилось?

— Нет-нет, Рубина, с чего ты взяла? Все хорошо, — пришла на помощь мужу Земфира.

— Рамир, Земфира, я же вижу — вы чего-то недоговариваете.

— Ну что ты, Рубина! — И Баро присел к ее постели. — Все замечательно.

Теперь, когда нашлось наше золото, весь табор этому радуется.

— Да, нашлось наше золото. Вот оно, Рамир, возьми его…

Баро благоговейно принял слиток из рук старой цыганки.

— Послушайте. — И он опять встал во весь рост. — Я клянусь вам, что никогда больше этого золота не коснется рука злого человека! Кармелита, доченька, мне сказали, что наше золото нашел твой Максим?

— Да, он и его друг Павел Павлович. И даже наш таборный Васька, сын Розауры, им помогал.

— Если бы только они нашли его не так поздно…

Рубина опять забеспокоилась;

— Поздно? Почему поздно, Рамир? Для чего поздно?

— Нет-нет, ничего, Рубина. Я хотел сказать, что золото давно уже должно находиться в положенном ему месте. А оно все это время было в грязных руках бандитов…

— Да, жаль, что его так долго с нами не было… — И Рубина внимательно посмотрела в глаза Баро.

Больную оставили в покое, чтобы она постаралась уснуть. Выйдя из комнаты, Баро сказал дочери:

— Я хочу повидаться с Максимом.

— Зачем? — Кармелита растерялась.

— Как это, зачем? Я хочу сказать спасибо тому, кто нашел наше священное золото!

— Ой, правда? Папа, я так рада, что ты все понял! И Баро едва удержал слиток в руках — так стремительно дочка бросилась его целовать.

Миро нашел Степку.

— Ты уже знаешь?

— О чем? Что ты теперь наш вожак? Весь табор уже знает.

— Вот поэтому я и принял решение: табор остается здесь.

— Надолго?

— Пока мы не найдем убийц моего отца. Я не могу уйти отсюда, не отомстив.

— Но ты понимаешь, Миро, что начнется следствие? А милиции, может, не понравится то, что и мы будем заниматься этим делом.

— Не знаю, что не понравится милиции, а мне не нравится то, что убийцы разгуливают на свободе. И я не успокоюсь, Степка, пока они не получат свое!

Ты со мной не согласен?

— Да я согласен, Миро, и весь табор согласен. Видит Бог — я любил Бейбута! Да он всем нам был как отец…

— Спасибо, Степ. Так вот, сначала мы поймаем Рыча. И уж, конечно, никакой милиции я его не отдам. Я сам спрошу с него за все!

Всю жизнь Степка знал Миро, кочевал с ним в одном таборе и дружил с ним с детства. Но такой ненависти не видел в его глазах еще никогда.

Форс на всякий случай назначил встречу Олесе не в ресторане, как обычно, а в простой кафешке.

— Ну что ж, Олеся, в твоей жизни произошли большие перемены.

— Зачем вы меня позвали, Леонид Вячеславович?

— Да, собственно, затем и позвал. Хочу поздравить тебя с новым назначением. От всей души за тебя рад…

Олеся перебила его:

— Спасибо, но вы меня уже поздравляли. Зачем я вам нужна?

— Да так, пустяки. Просто хотел напомнить, для чего я пристроил тебя в дом Астахова.

— Я слишком хорошо это помню — вы хотели, чтоб я за ним шпионила.

— Сформулировано, конечно, грубо, но по сути верно.

— Так вот, я вам уже говорила и повторяю еще раз: я этого делать не буду. Я хочу просто нормально работать, — А я и не собираюсь тебе в этом препятствовать. Вот только если будешь работать слишком уж хорошо, то можешь оказаться в том самом месте, где была до знакомства с Астаховым.

Олеся с испугом посмотрела на собеседника, а Форс продолжал по-прежнему ровным и спокойным голосом:

— Ты не подумай, что мне доставит удовольствие снова упечь тебя в тюрьму. Но ведь в деле могут открыться и новые обстоятельства. И тогда вряд лм я смогу тебе помочь.

— Вы хотите меня запугать?

— Скажем лучше, предостеречь.

— Послушайте, что вы от меня хотите?

— Меньшего служебного рвения в одном конкретном деле. Видишь ли, Олеся, есть фирма, которая принадлежит Антону, а он практически мой зять. И я хочу, "тобы ты поменьше совала нос в дела этой фирмы.

— Но если я буду вынуждена этим интересоваться? Я ведь работаю на Николая Андреевича, а не на Антона.

— Олеся, я уже сказал все, что хотел. И очень надеюсь на то, что ты меня услышала.

Форс смотрел на Олесю в упор:

— Да или нет?

— Да, — выдавила из себя Олеся чуть слышно и вдруг сорвалась на крик: — Да! Да! Да!

— Тише, тише! Зачем нам с тобой привлекать к себе внимание?

Антон привез Свету к врачу — ничего особенного, так сказать, плановый визит.

Они сидели в больничном коридоре и ждали, пока врач освободится. Вдруг беременная застонала.

— Ты чего, Свет? Что с тобой?

— Ничего-ничего, Антон. — Света постаралась улыбнуться, но это у нее получилось как-то не очень. — Сейчас пройдет.

— Может, позвать врача?

— Нет, не надо, Антоша. Это бывает. Сейчас все будет хорошо, — но при этом продолжала держаться за живот.

Вышел врач:

— Светлана Форс? Заходите!

Света вошла в кабинет. Антон хотел было пройти вместе с ней, но врач его не пустил.

Минут через пятнадцать он сам вышел к Антону:

— Молодой человек, я думаю, вашей жене лучше остаться здесь.

— Жене? А, ну да. А что случилось? Что-то серьезное?

— Нет-нет, ничего особенного. Просто ее нужно положить на сохранение.