Олег Кудрин - Чужая кровь

— Антон… — с укоризной сказала Тамара. — Да.

— Не выделывайся, соглашайся.

— Мамочка, я не выделываюсь, я соглашаюсь. Беда совсем в другом. Из одной зависимости мы с тобой попали в другую, куда более худшую.

— Что еще случилось? — насторожилась Тамара.

— Отец дает эти деньги только взамен на закладную на имущество Зарецкого. А она сейчас у Форса. И он не хочет ее отдавать.

— О Господи! Зачем же ты ему отдал ее?

— Знаешь, мама, иногда очень трудно разговаривать с Форсом.

— Знаю, — грустно сказала она. — И что же нам теперь делать?

— Ума не приложу… Но портить отношений с Форсом сейчас мы уж никак не можем. Он мне теперь на карманные расходы дает. Как школьнику. На — купи пирожок с молоком!

— Антон, не кривляйся…

— О Господи! Мать, помолчала бы ты, а? Что ж у меня за судьба такая?

Был один папаша — деспот, другой — ничтожество. А теперь у меня их три. И ни одного нормального. Игорь — урод, извини за правду. Форс — змея. А Астахов… Астахов — даже не знаю кто. Как же хочется послать их всех.

Антон начал нервно прохаживаться по комнате.

— А вот этого делать нельзя, — сказала Тамара.

— Да я понимаю. Вот именно это меня и бесит. Что хотелось бы сделать — нельзя. А то, что можно, — не хочется.

— Ничего… Сделаешь вид, что рад вашему предстоящему родству. А главное — постарайся не испортить отношений со Светой. Какое счастье, что ребеночка она не потеряла. Все, что Бог ни делает, все к лучшему. А в противном случае Форс бы нас уничтожил. Он открыто угрожал мне.

— Да? Интересно, кстати, откуда он узнал?

— Мне тоже интересно. Но пока я на твоем месте пошла бы к Свете в больницу и окружила бы ее такой лаской и заботой, что Форс растаял бы, как мороженое.

Антон схватился за голову и сорвался на крик:

— Сопляк, ничтожество, лузер. Опять всем угождать… Как же мне все надоели!

— Сынок… — попробовала урезонить его Тамара.

— Что "Сынок"?! Вот именно — сынок! А не мужик. Мамочка, не надо только изображать из себя вот такую вот заботливую бабушку. Тебе это не идет. А меня — бесит!

Ну хорошо, пива попил, потом еще, потом еще. Но пора и честь знать. А заказанных обедов все нету и нету. Леха допил очередную кружку и начал нервничать. В качестве лекарства Марго поднесла ему еще одну:

— Пожалуйста, свеженькое. — А где обед свеженький?

— Готовится, милый. Готовится.

— А что ж так долго?

— Так ведь заказов много! Все горячее, все вкусное. Й все на вынос. Как будто у нас одно заведение в городе! А повар-то один. Не волнуйтесь. Сейчас будет все готово.

— Знаешь, пойду-ка я. Времени у меня больше нет. На тебе деньги за пиво…

— Как это за пиво, а за обеды? За обеды?

— Так я же не обедал… — сказал Леха не вполне уверенно.

Но Марго уперлась — руки в боки — так, что даже человек, потоптавший зону, почувствовал себя не вполне уютно.

— Та-а-ак, очень хорошо, — заголосила она. — Заказать-то заказали, а раз заказали, значит, надо платить. Или я сейчас милицию позову.

Вот пристала баба!

— Хозяйка, ну что за базары? Чуть что, сразу — милицию. Хорошо, я подожду. Пять минут. Но не больше!

— Ну вот, — широко улыбнулась Марго. — Все сейчас будет готово. Не волнуйтесь, не беспокойтесь. Все будет хорошо. Такой молодой, такой симпатичный и такой нервный…

Леха сел за стол и снова взялся за пиво. Марго спряталась в каморке и перекрестилась трясущимися руками: "Господи! Ну что же они не едут?!"

Мрачное настроение никак не выветривалось из шатра Люциты. Ощущение было такое, как будто бы оба его обитателя катились к пропасти и не имели силы свернуть.

— Люцита, — позвал Рыч из-за занавески. — Люцита… я все думаю о том, как не допустить, чтобы Кармелиту похитили.

— Я тоже. Ноты сам сказал — ускользнуть не удастся. Удав тебя заставит…

— Пусть заставляет. Но мы обязаны предупредить Кармелиту.

— Вот и предупреди, — хмыкнула Люцита.

— Но ведь я не могу появиться в доме Баро. А ты можешь…

— О чем ты говоришь? Кармелита не станет меня слушать. Да и просто не поверит мне после всего, что произошло между нами.

— Не поверит, — согласился он. — Но ведь матери, своей матери ты можешь рассказать. А уж ей Кармелита поверит!

— Ты хочешь, чтобы я сказала маме, что готовится похищение Кармелиты? — на всякий случай переспросила Люцита.

— Да.

— Но она поймет, что я к этому причастна.

— Ну придумай что-нибудь, как ее убедить. Скажи, что ты подслушала разговор или еще чего-то наплети.

— Нет, Рыч. Нет, — покачала головой Люцита. — Мама мне не поверит. И мы с ней опять поссоримся. Знаешь, ради Кармелиты я не хочу ссориться с мамой.

Хватит. Мне больно без нее.

— Да пойми же. Ты будешь разговаривать с мамой не ради Кармелиты, а ради нас с тобой. После всего, что мы натворили, мы теперь не можем просто отсиживаться. Пойми!

— А я считаю, что как раз сейчас лучше отсидеться. Ас Кармелитой ничего страшного не случится. Ну заплатит Баро выкуп, и ее вернут домой.

— Из-за Удава уже погиб Бейбут. И если что-то пойдет не так, Кармелита тоже погибнет.

Рыч подошел к Люците, обнял ее за плечи.

— Я очень хочу, чтобы мы были счастливы. И я устал от всей грязи, что была в моей жизни. А уж с таким тяжелым грехом на душе мы никогда не будем счастливы.

Марго изобразила самую любезную улыбку, на которую была способна. И поставила перед Лехой очередную кружку пива.

— Вы уж меня извините… Вот вам еще пива за счет заведения.

— Да не нужно мне твое пиво! Обеды давай!

— Сейчас. Сейчас будет, не беспокойтесь… Уже все готово.

И в подтверждение ее слов из-за барной стойки выбежал официант с пакетом.

— Обеды!

— Вот видите, готово.

Леха выхватил пакет, бросил деньги и собрался уходить.

— Постойте, — крикнула Марго. — Сейчас я вам чек пробью, а вы пока еще…

— Слушай, утомила. Вон тебе деньги, и не нужен мне никакой чек!

Марго с отчаянием посмотрела на оставленные деньги. Что же еще придумать, как еще его задержать? Быстро собрала купюры со стола и бросилась вслед за Лехой.

— Эй, стойте, подождите! А на чай? На чай вы мне не оставили.

— Какой чай! Ты чего? С таким-то обслуживанием.

— Да как это? — Маргоша опять уперла руки в бедра. — Вот, люди добрые, бедную женщину никто не пожалеет. Я же ему ни одного грубого слова, а он пять рублей пожалел…

— Ты меня уже достала! — сказал Леха в дверях и с этими словами уткнулся в троицу — Миро, Баро и Сашку.

Он все понял по их глазам. Бросил горячий пакет в лицо самому сильному — Миро. Того обожгло огненным супом и кофе. А Леха тем временем ударил под дых Сашку и постарался проскользнуть мимо Баро. И, очень может быть, ему бы удалось это сделать. Но тут в бой вступила тяжелая артиллерия. Очень тяжелая.