Олег Кудрин - Чужая кровь

Марго бросилась на Леху сзади, отчего тот сразу же утратил способность к сопротивлению. И в следующие пять секунд был скручен цыганской троицей.

Только после этого Марго слезла с жертвы.

И лучшей наградой ей был восторженный взгляд Сашки.

Сразу же после Астахова к Свете пришла лучшая подруга.

— Тук-тук, кто там? Света? О, здравствуйте, прелестное создание.

— Кармелитка, привет! Подружки обнялись.

— Слушай, а ты старшего Астахова на выходе встретила?

— Да, — с непонятным смущением сказала цыганка.

— Знаешь, я с ним редко общалась. Но мне он сейчас так понравился…

— Мне тоже.

— С ним так легко говорить. Как будто… как будто мы знакомы целую вечность. А мы с ним всего третий или четвертый раз видимся.

— Представляю, каким он будет хорошим дедушкой.

— Замечательным! Да и папашей, может быть, если кому-то повезет.

— Одно только настораживает, — вздохнула Кармелита.

— Что?

— Антон ведь, в конце концов, сын Николая Андреевича.

— Вот! — воскликнула Света. — Теперь нужно понять, что первично. Толи Антон с годами подобреет и станет таким, как отец. То ли Астахов не так уж идеален. Честно говоря, первый вариант мне нравится больше. Надеюсь, у Антона есть еще время повзрослеть и исправиться.

Света взяла из подарков банан. А Кармелита — яблоко. Смеясь, обе чокнулись фруктами.

— За наше и ваше здоровье!

— И еще — за исправление Антона! — добавила Кармелита.

— Хотя ты в это не веришь.

— Ну-у-у, это не так важно. Важно, чтобы ты верила.

Земфира открыла дверь. Перед ней стоял дочка.

— Ой, Люцита, доченька! — всплеснула руками мать.

— Привет, мам.

Земфира обняла ее крепко-крепко.

— Здравствуй, моя хорошая. Ты какая-то хмурая. Что-то случилось?

— Ну почему должно было что-то случиться? Разве я не могу просто приехать и поговорить со своей мамой?

— Ну конечно, можешь… Только я привыкла, что просто так ты сюда не приходишь.

— Мама, может, ты все же, несмотря на это, пригласишь меня пройти в дом?

Земфира ударила себя по лбу:

— Конечно, проходи! Проходи, родная. Я совсем ошалела от радости.

Проходи дальше в гостиную, садись на диван.

— А Кармелита дома? — был следующий вопрос Люциты.

И снова Земфира насторожилась:

— Нет. А зачем она тебе?

— Просто спросила… А она одна ушла или с охранником?

Земфира посмотрела на Люциту с подозрением уже нескрываемым.

— Мама, ну что ты на меня так смотришь? Спросить нельзя?

— Люцита… Ты опять затеяла что-то… Я не понимаю, во имя чего…

Правда, совсем не понимаю. Кармелита выходит замуж за Максима, Миро свободен…

Но своими дальнейшими словами Люцита удивила ее еще больше.

— Дело не в этом, мама. Миро мне уже безразличен. Совершенно безразличен.

— Так в чем тогда дело? Зачем тебе Кармелита? Люцита замялась, не зная, как сказать.

— Я… просто. Просто… я узнала… случайно. Узнала, что Кармелите угрожает опасность. Поэтому постарайтесь не выпускать ее из дому одну, без охраны. Лучше поберечься.

— Откуда тебе это известно?

— Цыганская почта… — загадочно ответила Люцита.

— Что за глупости! При чем тут "цыганская почта"? Я не могу просто так запугивать Баро и Кармелиту. Они решат, что я с ума сошла. Я обязана знать, кто и что замышляет против Кармелиты.

— Ладно, я скажу тебе немного больше. Кое-кто не получил деньги за цыганское золото. И теперь он хочет получить эти деньги другим путем… Вот и все.

— Опять Рыч… — снова всплеснула руками мать.

— Нет. Это совсем другие люди. И учти, они ни перед чем не остановятся.

— Ну кто "они"? Кто?

— Этого я тебе не могу сказать.

— Почему?

— Потому что тогда опасность будет угрожать и мне, и Рычу.

— Что-о-о? Что ты сказала — Рычу? Дочка, что тебя может связывать с ним?

— Ничего меня с ним не связывает! — Люцита встала, собираясь уходить.

Но Земфира встала в дверях, не пуская ее.

— Стой. Ты не хочешь говорить? Почему? Он тебя шантажирует?

— Мама! Рыч просто пришел предупредить об опасности, которая угрожает Кармелите.

— Но он предупредил именно тебя. Почему?

— Чтобы я рассказала тебе. А ты — Баро.

— Значит, я должна пойти к Баро и сказать ему, что Рыч предупредил: его дочери угрожает опасность неизвестно от кого. Вот так, да? Убедительно, неправда ли?

— Я не знаю… — устало ответила Люцита, сев на прежнее место.

— Но ведь Рамир спросит меня, что случилось? Откуда я знаю об опасности? Что я ему отвечу?

— Скажи, что от меня.

— А потом он спросит, откуда ты это узнала? А я ведь не могу сказать, что моя дочь связана с Рычем! Ты это понимаешь? Как я могу сказать, что моя дочь связана с человеком, который виновен в смерти Бейбута?

— Он не виновен!

— Кто в это поверит?

— Я! Я ему верю. Его подставили, понимаешь? И вообще, на самом деле он намного лучше, чем вы все тут о нем думаете.

Земфира сокрушенно покачала головой.

— Бедная моя девочка, что с тобой происходит?

— Больше мне нечего сказать, мама. Страшно не то, что со мной происходит. А то, что может произойти с Кармелитой. Берегите ее.

Люцита ушла.

А Земфира еще долго стояла у окна и смотрела вслед ей.

Вволю наговорившись с подружкой, Кармелита выскочила на улицу и тут же остановилась. У входа в больницу ее ждал… Николай Андреевич Астахов.

— Вы удивлены?

— Нет. Хотя, если честно, — да, — призналась Кармелита.

— Знаете, я считаю себя неплохим руководителем. А для меня быть хорошим руководителем — это значит много внимания уделять человеческому фактору. Я не слишком путанно говорю? — забеспокоился Астахов.

— Нет, — улыбнулась девушка.

— Тогда я продолжу. У нас так как-то все переплелось. Я, Олеся, Максим, вы, ваш отец… Хорошие люди дблжны держаться вместе. Вы меня понимаете?

— Да, — кивнула Кармелита.

— Вот и славно, Я сейчас иду обедать, вы не составите мне компанию? Там и поговорим обо всем. Кстати, я знаю, вы человек прямой. Готов выслушать любую вашу критику в адрес моего семейства. Большей частью — бывшего.

За обедом болтали обо всем, часто вспоминали ту замечательную вечеринку, когда все вместе, большой компанией нагрянули к Максиму. Потом Кармелита сказала что-то резкое об Антоне. И тут же спохватилась:

— Ой, вы, наверное, обиделись на меня за то, что я так плохо отозвалась о вашем сыне?

— Нет, я же сказал. К любой критике отношусь нормально. Я сам не в восторге от его поступков… Особенно в последнее время…

И все равно Кармелита постаралась смягчить плохое впечатление от сказанного:

— Наверное, все родители одинаковы. Знаете, мой отец тоже не одобряет очень много моих поступков.

— Да? А мне показалось, что он гордится вами.