Олег Кудрин - Чужая кровь

— Ты не подходи лучше, ладно?

— Успокойся, Макс, я все тебе объясню.

— Я тебе говорю, не подходи! — громче сказал Максим. — Слышишь?

Но в это время Рука зашел со стороны. И Максим, сосредоточившийся на Рыче, прозевал его рывок. Бандит сильно ударил Максима. И по случайности попал все в то же проклятое место — в старую рану, оставленную Рычевым ножом. А потом еще долбанул рукояткой пистолета по голове. Потекла кровь.

— Вот. Дело сделано, — довольно сказал Рука, потом повернулся к Кармелите. — Значит, так, ты идешь с нами. Если будешь хорошо себя вести, все будет нормально.

А Рыч лихорадочно соображал, что же делать. Удав с этим, как его, водителем сейчас наблюдают за ними. Если вывести из строя Руку и отобрать у него пистолет, то, может быть, удастся скрыться в лесу, с другой стороны озера. Машина туда не проедет. А на своих двоих Удав, пожалуй, не догонит.

— Рука, слышь, Рука, — позвал Рыч напарника.

— Чего?

И тут бывший охранник Кармелиты нанес сокрушительный, как ему показалось, удар в челюсть. Рука упал, как подкошенный.

Только вот девушка ничего этого не видела. Склонившись над Максимом, она вытирала кровь, потекшую по лицу.

— Кармелита, Кармелита, — подошел к ней Рыч.

— Уйди, уйди, — зло сказала она. — Вам мало Бей-бута, хотите и Максима убить?

— Тихо, глупая. Я хочу тебе помочь. Видишь, вон Руку завалил.

— Ничего я не вижу!

— Кармелита, нам нужно бежать!

— Нет, никуда я не побегу без Максима. Тем более с тобой. Предатель!

— Так получилось. Я вынужден был это сделать. Тут еще есть бандиты, в машине, с этой стороны озера. Мы сейчас побежим туда, в другую сторону. А потом как-нибудь доберемся домой, и ты все расскажешь отцу. Побежали! Ничего с твоим Максимом не сделается.

Но убежать ни с Максимом, ни без него не получилось.

Раздался громкий крик:

— Стоять!

Это Рука оклемался. Кто ж знал, что он в юности боксом занимался. Привык быстро (до десятого счета) отходить и не от таких ударов.

— Спокойно, ребята, — сказал Рука, помахивая пистолетом. — Пошутили, и будет. Вперед, туда, к леску, к машине.

С трудом, не сразу, но дозвонилась-таки Земфира Баро. Сказала прямо то, что узнала о готовящемся похищении Кармелиты. Баро не очень-то поверил ей, но все же немного подсуетился — начал звонить дочке. Та не отозвалась, и Баро заволновался, велел жене срочно ехать домой. Сам же выслал охранников проехаться по Управску и окрестностям, поискать Кармелиту.

Вскоре Земфира добралась домой. Баро встретил ее стаканом доброго вина:

— Давай выпьем понемножку, Земфира. Сейчас нам обоим нужно успокоиться.

И не успели они допить замечательное, тягучее вино до дна, как в комнату ввалился Максим. Вид у него был устрашающий, С раны на голове за шиворот протянулись кровавые полоски.

— Что случилось? — вскочил с кресла Баро. Хотя уже можно было и не спрашивать. И так ясно.

Беда, большая беда.

— Где Кармелита?! — едва не закричал Зарецкий. — Ну говори, не тяни.

— Ее похитили… — с трудом выдохнул Максим. В глазах барона застыл ужас.

— Повтори еще раз, что ты сказал?

— Ее похитили! Кажется, увезли.

— Что значит "кажется"! Как это понять — "увез-ли"? Да как ты мог, Максим? Я тебе доверил самое дорогое…

Не помня себя, Баро подался вперед, чтобы наброситься на Максима и так уж изрядно избитого. Но между ними встала Земфира:

— Рамир! Ты что, будешь бить раненого?

Но обезумевший от горя отец не успокаивался.

— Ты! Ты, который говорил, что любит ее. Как ты мог допустить, чтобы ее похитили?!

— Рамир, послушай, — успокаивала мужа Земфира, — Максим не виноват. Он сам еле живой.

— Но ведь живой. А жива ли она, еще неизвестно. Как ты посмел явиться сюда без Кармелиты? Ушел с нею. И прийти обязан с ней!

Максим наконец-то набрался сил, чтобы сказать фразу подлиннее:

— Я… сделал все, что мог. Я защищал ее. Их было двое. Рыч отвлек меня. Пока я защищал Кармелиту от него, другой наскочил сзади и ударил в старую рану…

Он сделал небольшую паузу, чтобы передохнуть, и продолжил невеселый рассказ:

— Я потерял сознание, а когда очнулся, машина уже отъезжала…

— Ты говоришь, там был Рыч? — переспросил Баро.

— Да, — выдохнул Максим.

— Я задушу этого гаденыша собственными руками! — негодовал Баро.

— Успокойся, Рамир. Надо взять себя в руки. Надо думать не о Рыче, а о Кармелите. Как ее найти, как ей помочь… — сказала Земфира.

— А что тут думать? Нужно идти в милицию. Следователь Бочарников вроде бы приличный человек.

Максим опять заговорил:

— Как бы хуже не стало. Мне кажется, не стоит заявлять сейчас в милицию. Она может только испортить все. А похитители все равно перезвонят.

Скажут, что им нужно, они ж не просто так Кармелиту похитили.

— Нет уж, хватит с меня! Это я уже проходил: делал то, что мне говорили, а в итоге погиб мой друг Бейбут!

— Рамир, — спокойно (для такого беспокойного момента) сказала Земфира, — сейчас похитили твою дочь… И любая ошибка может стоить ей жизни.

Рычу очень быстро пришлось испытать на себе все прелести плена: ему, так же, как и Кармелите, крепко связали руки, заткнули кляпом рот, закрыли черным платком глаза. Выгрузили, как он позже понял, у тех же катакомб, где он сам обитал в недалеком прошлом. Забавно, неужто ничего поновее Удав придумать не мог? А вдруг цыгане еще раз сюда наведаются?

Но когда ему открыли, в прямом смысле слова, глаза, Рыч понял, что Удав не так глуп, чтобы дважды подряд, разместить его в том же месте. Пещера, в которой они оказались на этот раз, была совершенно другой.

Рука толкнул пленников в угол пещеры. Поставил на пол китайский фонарь с радиоприемником. Ощерился:

— Это чтоб вам светлей, веселее было! Хотя сильно повеселиться у вас тут все равно не получится.

Пленники не могли ответить. С кляпами во рту вообще трудно говорить.

Руке показалось скучным общаться с такими молчаливыми людьми. Он достал кляп из Рычева рта.

— Нуче, Рыч, теперь понятно, почему ты так легко согласился украсть дочку своего хозяина.

— Баро мне не хозяин. Я вольный цыган.

— И потому решил спасти его девчонку, да? Так сказать, помочь, вымолить прощение… А не боишься того, как на это Удав прореагировать может?

— Твой Удав мне не указ.

— Вот ты как заговорил… Ты лучше подумай, что теперь скажешь Удаву.

Потому что я тебя еще жалею. А он — нет… Даже так жалеть не станет. Да, не зря он в тебе сомневался. Не зря. Мудрейший человек — Удав.

— Повторяю — реакция твоего великого мудреца меня не интересует.

— Зато меня интересует. Я тебе так скажу, Рыч: я тоже всегда знал, что в самый ответственный момент ты всех нас, воровских своих товарищей, предашь. Со всеми потрохами продашь. Ведь чуть-чуть… да-да, еще немного, и ты бы мог с ней убежать. Хорошо, у меня голова крепкая, с боксерской молодости. Дурак, ты, Рыч, такие бабки мог бы срубить за это дело и укатить бы со своей бабенкой, куда глаза глядят. А теперь тебя вынесут отсюда вперед ногами. И никто не узнает, где могилка твоя… Ладно, Рыч, хорош трепаться.