Олег Кудрин - Во имя любви

Максим был поражен. Хотя он и слышал уже о сходстве, но не думал все же, что оно так велико.

— Нет, ну, похожи, конечно, очень похожи, но это же не может быть доказательством.

— Дело не в сходстве. Кармелита действительно моя дочь. Тамара мне все рассказала — это она восемнадцать лет назад поменяла Кармелиту и родившуюся мертвой дочь Зарецкого.

— Бред какой-то. Николай Андреевич, а вы не можете предположить, что ваша жена… Что Тамара Александровна вас обманывает?

— Нет, Максим, она говорит правду. Есть абсолютно неопровержимые доказательства, поверь мне… Сейчас я должен срочно ехать к Зарецкому — похитители могут объявиться в любой момент. Олесь, не забудь про счета.

— Хорошо.

— И, в общем-то, надо быть готовыми к ситуации, когда все счета придется вообще обнулить.

— Но ведь ты тогда станешь банкротом?

— Ну, во-первых, мне к этому уже не привыкать, а во-вторых, я думаю, что это в жизни еще далеко не самое страшное.

— Да, Коля, конечно…

— Николай Андреевич, — Максим как будто очнулся от своих мыслей, — а вы сейчас расскажете обо всем Зарецкому? Вы решитесь на это?

Кармелита старалась ступать совсем беззвучно, а вот те, другие, шаги становились все слышнее. Она остановилась, прислушалась… В груди прыгало сердце, по темной пещере кто-то шел прямо на нее.

Девушка стала ощупывать стены подземелья. Вдруг ее руки провалились куда-то в пустоту. Она едва успела шагнуть в большую, совсем темную нишу, когда через то самое место, на котором она стояла секунду назад, прошел Рука.

Кармелита задержала дыхание, дождалась, пока шаги Руки начнут стихать, осторожно выбралась из своего укрытия и также неслышно побежала на свет.

Через две минуты она выскочила из подземелья, обрадовалась солнцу, деревьям, траве, побежала куда глаза глядят — прочь, подальше от этого места. И вскоре выбежала на дорогу.

А Рука наткнулся на связанного Рыча:

— Что это ты тут делаешь? К девке решил поближе, да? — тут он оглянулся по сторонам. — А где она?

Рука стал лихорадочно шарить вокруг. Изумление на его лице сменилось ужасом.

— Где она?!! — подскочил он опять к Рычу.

— Решила отца проведать. Сказала, что соскучилась.

— Ах ты, урод! Ах ты, сволочь!.. — Рука стал было бить беспомощного Рыча ногами, но опомнился — не это сейчас главное. Наскоро заклеил ему рот и побежал к выходу догонять беглянку.

Астахов прошел в кабинет Баро, поздоровался и просто открыл чемодан, полный денег.

— Спасибо, Николай Андреевич… — голос Баро задрожал от волнения. — Вы спасаете мою дочь. Без вас я не сумел бы собрать такую сумму.

— Ну, я слышал, что у вас так принято: когда кто-то из цыган попадает в беду, то все ему помогают.

— Но вы же не цыган.

— Да нет… Но… — Астахов замялся, но потом решительно достал ту самую распечатку анонимного письма с фотографиями и протянул Баро. — Я не могу от вас этого скрывать, это было бы нечестно.

Баро пробежал письмо и брезгливо бросил лист на стол.

— Ну и зачем вы мне это показываете? Кто-то над вами подшутил, и вы хотите, чтобы я эту шутку оценил? Извините, Николай Андреевич, но мне сейчас не до шуток.

— Это не шутка, — Астахов отвечал тихо, но очень отчетливо.

— Тогда это бред, ложь, черт знает что такое! — Баро сорвался на крик. — Земфира! Земфира, иди сюда! Этот человек говорит, что Кармелита — не моя дочь!

Земфира прибежала на крик мужа. Она уже все поняла, но все же взяла письмо со стола и стала внимательно его читать.

— Я понимаю, господин Зарецкий, — продолжал Астахов как можно осторожней и уважительней, — узнать такое непросто, но это правда. Я проверил — правда.

— Николай, забирайте свои деньги и уходите, — голос Баро стал неожиданно сдавленным и тихим.

— Подожди, Рамир, — Земфира выпрямилась и посмотрела прямо в глаза мужу. — В этом письме нет ни слова лжи. Так оно все и есть…

Форс ехал в подземелье. Телефонного контроля Руки было мало — он чувствовал необходимость личного присутствия и непосредственного мудрого руководства. Ехать оставалось уже совсем немного, когда он увидел на дороге девушку, останавливающую машины. Конечно, Форс и не думал брать попутных, но через секунду он понял, что это Кармелита! Кармелита Рамировна Зарецкая собственной персоной! Очень удачная попутчица. Форс притормозил и дал задний ход.

Обрадованная Кармелита узнала Форса и заколотила в дверцу его машины от нетерпения:

— Леонид Вячеславович! Леонид Вячеславович!

— Кармелита! Что с тобой? Что случилось? Тебя же все ищут! — он выскочил из машины, схватил девушку и усадил ее на переднее сиденье.

— Леонид Вячеславович… Боже мой, как же хорошо, что я встретила вас!.. — Кармелита задыхалась и от бега, и от волнения. — Меня украли!.. А я от них убежала. Я вас прошу, отвезите меня в город, подальше отсюда!

Форс уже сидел за рулем, рядом с Кармелитой, но с места не трогался.

— А почему мы не едем?

— Сейчас поедем, — и с этими словами он оглянулся по сторонам, потом открыл бардачок, что-то достал из него, быстрым движением дотронулся до молодой цыганки — и вот уже Кармелита лежала в его машине без сознания.

Это был электрошокер, который на всякий случай Форс с давних пор всегда возил с собой. Пистолет не всегда, а электрошокер всегда.

Машина рванула с места и через несколько минут подъехала ко входу в заброшенное подземелье. Навстречу уже бежал Рука, понимая, что приезд шефа в такой ситуации не сулит ему ничего хорошего.

Форс вышел из машины, смерил взглядом Руку и процедил сквозь зубы:

— С тобой я еще разберусь. А пока достань там, на переднем сиденье…

Рука бросился к машине, обнаружил бесчувственную Кармелиту, но даже не позволил себе удивиться. Он аккуратно взял ее на руки и побежал догонять хозяина, который уже заходил под своды пещер.

— Ну, и долго мне еще за вами подчищать? — бросил ему Форс, даже не оборачиваясь.

Почти на ощупь бандиты дошли до того места, где в углу лежал Рыч. Рука бросил рядом с ним Кармелиту.

— Осторожней, товар хрупкий, но дорогой! — прикрикнул Форс. — Хотя, боюсь, теперь выйти отсюда ей уже не суждено. Что, Рыч, ты не скрываешь симпатий к баронской дочке? Только все напрасно. Как видишь, птичка сама прилетела ко мне в руки. А вот ты, Рука, совсем плохо стал работать — ничего тебе уже доверить нельзя. И за это ты будешь наказан.

Форс говорил очень спокойно, но Рука слишком хорошо понимал, чем это ему грозит, и почувствовал нехороший холод в животе и дрожь в коленках.

— Удав, я… Удав, прости меня! Удав!

В этот момент Кармелита пришла в себя и открыла глаза.

— Удав?! — переспросила она, удивленно глядя на отцовского адвоката.