Даша Полукарова - Ниоткуда с любовью

Внезапно Дима дотронулся до ее руки, быстро прикоснулся к пальцам.

— И все же, — проговорил он так, будто они продолжали прерванный разговор или будто он прочитал ее мысли, — из этого могло бы выйти что-то неплохое.

Она покачала головой, сразу поняв, о чем он говорит.

— Ты просто меня плохо знаешь.

Она знала точно, что он бы не выдержал долго с ее тараканами. Он лишь пожал плечами, глядя на нее так, будто хотел и дальше читать ее мысли. Но ничего не получалось.

Они продолжал сидеть еще какое-то время, болтая обо всем и ни о чем, пока не пришел его приятель, которого Дима ждал. И Полина сразу поднялась с места. Она и так уже засиделась, да, признаться честно, ей и не хотелось засиживаться. Ну что они могли еще друг другу сказать? Рассуждать о том, что не вышло?

И, взяв сумку и проследив, как Дима и его приятель поднимаются по лестнице на верхний ярус кафе, она вернулась к бару, возле которого уже скопилось довольно много народу. Она нашла себе единственный свободный стул и села, желая продолжить с того, на чем они остановились. Но Родион был занят — народу прибывало, и работы у него стало много. Наконец, Полина выкроила момент и перехватила его, когда он был недалеко от нее.

— Мы поговорим о письме, когда у тебя будет время?

Он даже не поднял на нее глаза.

— У тебя был шанс, но ты им не воспользовалась, — тут же ответил он.

— Что, прости?

— Ты ушла болтать со своим приятелем, а теперь у меня нет времени. Народу станет только больше. — Продолжая смешивать напитки, проговорил он.

— Ты серьезно? — не поверила своим ушам Полина. — А как же письмо?

Он поднял на нее глаза.

— Мне некогда.

Полина задохнулась от ярости.

— Ах, так…

Она схватила сумку и ушла из кафе, даже не попрощавшись. Она шла по улице и злилась, сама не понимая почему.

— Идиотский Господин Великий Актер! — бормотала она себе под нос, делая ударение на каждом слове. Она кипела всю дорогу до дома. Первое, что она сделала в пустой квартире, тишину и пустоту которой уже даже не замечала — достала белый лист бумаги и написала сверху:

Положительные и отрицательные моменты моей жизни:

«+»

Самостоятельность и свобода от опеки

Журфаковские друзья и крутая атмосфера

Бесплатное посещение театров

Постоянное знакомство с новыми людьми

«-»

Театр или журфак????? Сомнения в собственном выборе

Отсутствие близких людей рядом

Родион Расков

Она сидела в полутемной комнате и смотрела на получившийся список, который казался ей самой очень неполным.

— Ну что ж, Нина, ты можешь мной гордиться. Я сделала то, чего ты хотела.

А затем она, наконец, достала свой телефон и прочитала сфотографированное письмо из музея:

«Моей любимой Шкатулочнице.

Моя дорогая Клара. Я пишу тебе это письмо, возможно, уже четко понимая, что мы вряд ли увидимся вновь. Времена наступают тяжелые и, хотя пока на горизонте все спокойно, я знаю, что это обманчивая ясность и тучи могут сгуститься в одно мгновение.

Именно поэтому, не зная, что с нами будет дальше, я посылаю тебе эту музыкальную шкатулку — нашу семейную реликвию. Я знаю, ты помнишь те дни, когда мы до смерти желали посмотреть, что же внутри нее. Мы хотели ощутить шершавость янтаря под пальцами, хотели услышать ту чудесную мелодию, которая всегда звучала в нашем доме на Рождество, мы хотели просто прикоснуться к волшебству, которое, как нам казалось, творила эта шкатулка. Но родители всегда нам запрещали. И дня не проходило, чтобы нас не терзала мысль взять ее в руки. Но мы боялись. Мы не могли на это осмелиться. А когда потом выросли и все-таки получили к ней доступ, поняли, что ничего волшебного в ней не было. Ни внутри нее, ни снаружи. Мы сами творили это волшебство, в которое верили, и поэтому, прежде чем отправить шкатулку, я вложил в нее всю свою любовь к тебе. Я хочу верить, что это письмо покажет, как сильно я люблю тебя и как сильно желаю тебе счастья. Пусть эта шкатулка станет напоминанием о нашем чудесном детстве и символом счастья твоей новой семьи. Передавай ее своим детям и внукам, они должны понять, как много она значила для нас, понять, что она является частью той жизни, которая уже никогда не вернется, но к которой они могут прикоснуться.

Навеки преданный тебе

твой брат Ганс».

XIII

Город накрыл Туман. Он стелился по земле, окутывал дома, машины и людей, оставляя вполне определенными лишь горящие огоньки в окнах домов. Этот туман, как ни странно, навевал мысли о чем-то добром и уютном.

Но даже он — этот добрый и уютный туман — не помогал Полине в этот день, не делал ее дорогу менее неприятной и тревожной. Ей всегда — после тех последних событий ее 14 лет — было тяжело приходить сюда, даже просто оказываться рядом, в этом районе. Всегда это стоило ей огромных усилий, отнюдь не из-за глупых суеверных страхов большей части жителей, а из-за вполне реальных неприятных воспоминаний. Но еще никогда прежде каждый шаг в Затерянную Бухту не давался ей с таким трудом. Даже в тот раз, когда она приходила узнавать про сестру.

А когда-то это место было смыслом жизни и день, проведенный не здесь, не с этими ребятами, да еще и без Рудика, казался прожитым зря. Наверное поэтому, каждый раз, когда они здесь встречаются, у нее возникает странное чувство возвращения, в ее голове что-то путается и иногда напоминает ей сумасшествие. Ей нужна была, просто требовалась эта плотность, осязаемость, нормальность какого-то человека, который готов был подтвердить ей, что она в порядке. Но именно в такие минуты она осознавала, что рядом нет таких людей. Мог бы помочь Красовский — он всегда готов был ущипнуть ее побольнее, чтобы доказать, что она способна чувствовать. Но дозвониться до него и встретиться с ним сейчас вообще казалось ей делом нереальным. То ли он действительно очень занят — нагружен работой по самые гланды, что с ним бывало — то ли его новая девушка отнимает остатки его душевных сил и разума.

Могла бы помочь Нина — она бы обругала ее как следует, дала бы пару советов, которым Полина поступила бы вопреки, зная, что все будет в порядке… Но и Нина осталась с ней лишь в виде ровных строчек на линованной бумаге.

Да и о чем с ней, с Полиной можно сейчас разговаривать? Ведь когда-то она была вполне интересным человеком. Кажется. Она играла на фортепьяно, занималась в театральной студии, дружила, любила, ссорилась, выдумывала сотню игр, читала книги, в особенности, исторические, искала приключения на свою пятую точку, ходила в театры, дружила со своим крестным, плакала над несчастными животными, обожала сидеть на лавочке у озера, увлекалась журналистикой, практиковала английский, учила итальянский и мечтала, мечтала…