Даша Полукарова - Ниоткуда с любовью

- Условие, — заметила она, останавливаясь, но по-прежнему держа Катину ладонь в своей руке. — Ты рассказываешь, только честно, что ты здесь забыла, а я обещаю ничего не говорить твоему отцу. Идет?

Катя чуть помедлила, настороженно глядя на нее.

— Идет.

— Отлично, значит, сейчас я отпущу твою ладонь, и ты не побежишь от меня, иначе мы вернемся к первому варианту развития событий, ясно?

— Да.

— Потрясающе, — выдохнула Полина и отпустила Катькину руку. — Достигли компромисса.

Они вышагивали по весенней улице в сторону остановки. Но постояв там пару минут, не сговариваясь, двинулись вперед. Почему-то Полине показалось, что в автобусе вести какие-то разговоры не совсем приятно.

— Зря ты увела меня, — заявила мрачная Катерина.

— Ты думаешь зря? — усмехнулась Полина.

— Да! Во-первых, это несправедливо хотя бы потому, что ты в детстве торчала там постоянно! Взрослые все такие…

— Какие?

- Запрещают делать то, что делали когда-то сами! — выдохнула Катя.

Полина присвистнула.

- Ты забываешь, милая моя, — хотя я и не знаю, откуда ты все это узнала, — но ты забываешь, что я в Затерянной Бухте была не одна, а с Руди… Родионом! И если что, мы могли сбежать оттуда и все. Мы были вдвоем, а значит, никто не мог сманить нас на свою сторону без нашего желания или соблазнить какой-нибудь ерундой!

— Ну да, ну да… — скептически откликнулась девочка. — Но у меня своя голова на плечах!

— Мда? И как давно эта голова завела тебя в опаснейшее место города?

— Недавно! Я вообще должна была здесь проходить испытания!

— Что?! — Полина едва не поперхнулась.

— Да! И делать это я должна была не одна. За меня тоже есть кому постоять!

— Не сомневаюсь ни капельки, — усмехнулась Полина. — Но если ты пришла сегодня на испытания в первый раз, то ты ничего не потеряла в любом случае.

— Ну да…. Так и знала, что ты будешь плести что-то подобное.

— А вот и не знала. Они в первый раз не приходят сами. Те, кто проводят эти так называемые испытания! Они проверяют, сколько ты будешь ждать. Так они отбирают «собачек». Если долго простоишь, будешь мотаться все детство за пивом. Так что скажи спасибо, что увела… — просветила Полина. Час от часу не легче. Она собиралась участвовать в испытаниях! — И вообще. Не ходила бы ты на них совсем… Знаешь, кого выбирают на этих испытаниях? Свиту. Тех, кто должен будет выполнять всякие дурацкие задания и участвовать в глупых затеях.

— А если я откажусь? — неуверенно поинтересовалась Катерина. — Просто не буду этого делать, и все!

— Так на то им и свита, чтобы она была беспрекословна. Будете как бараны…

Полина не стала договаривать, посчитав, что и так все ясно. Хорошо, что она встретила Катерину сегодня, а не после того, как она прошла бы эти самые испытания.

А сейчас, похоже, самое главное — придумать, как вытащить Катьку из Бухты. Она вспомнила себя в ее возрасте, вспомнила Красовского, который пытался отвадить ее, и как в итоге она отвадилась сама… В те годы никто не мог убедить ее отказаться от Бухты.

В свое время им с Родионом очень повезло, что они были вместе. И повезло в принципе. Их уберегло от поступков, за которые приходится расплачиваться.

- Ладно, дело все это, конечно, твое, — вздохнула она. Они собирались переходить дорогу, и залитый солнцем парк уже мелькал вдали, и жизнь казалась такой безмятежной… Куда-то делся утренний туман, беспокойный, внушающий недоумение. Ужасы, вполне реальные, которые она могла рассказать о Затерянной Бухте, показались бы сейчас Катьке совсем нестрашными и даже несерьезными. — Но я сама отвадилась от Бухты в 14 лет. И никто не заставил бы меня туда вернуться. Об этом Родион тебе не рассказывал?

— Нет, — покачала головой Катя. — Он вообще как можно меньше старался упоминать твое имя. Как будто… был какой-то секрет в том, почему вы перестали общаться.

— Да нет. Он просто видимо посчитал, что тебе еще рано во все это вникать…

— Да если бы, — усмехнулась девочка. — Он вообще редко делится чем-то важным со мной. Ну в принципе редко что-то рассказывает. И мне кажется, это не только потому, что он старше меня на семь лет! Ну… просто отцу он тоже ни о чем не говорит.

— Да?

— Да они в принципе больше ругаются, чем молчат. А не разговаривают нормально почти никогда. Только когда придумывают мне вместе какое-нибудь наказание. Но даже в этом случае они редко встают на одну сторону, — задумалась девочка.

— И… давно у них такие отношения?

— Ну да. — Катя пожала плечами. — Я уже почти забыла, что когда-то они отлично ладили. Мне наверно и восьми еще не было тогда.

— Да… — Полина задумалась и быстро пришла к этой странной закономерности, не собираясь, впрочем, озвучивать ее Катьке. Но та пояснила все сама, проговорив абсолютно спокойно, без натяжек:

— Я знаю, из-за чего это все. И отец знает. Просто Родион винит его за мамин уход.

— До сих пор? Но прошло уже…

— Шесть лет, я знаю. А отец тоже не может с ним общаться, отчасти из-за того, что… Родион очень похож на маму. — Катька вдруг замялась. — Они просто одно лицо. Это глаза у нас отцовские, а так… Родион считает, что папу это раздражает, хотя я….

— Что?

— Ну, мне кажется, что это чушь. Папе ведь не 15 лет. Он взрослый и… вряд ли это настолько ему мешает.

— Знаешь, взрослые, они ведь не лучше детей. В некоторых вещах не меняются абсолютно.

— То есть ты думаешь, что Родион прав? Все это из-за того, что…

— Я не знаю, Кать, я бы хотела тебе сказать.

— А еще, отца бесит, что Рудик взял фамилию матери.

— Что?

— Ну… Расков. В его театральной академии все думают, что его фамилия Расков. И папа думает, что это назло. Может быть, он поэтому его театральную академию и не любит.

Они прошли вместе через парк, пересекали улочки и проспекты, и Полина, не знавшая, пойдет ли с Катей дальше порога ее подъезда — уж слишком мило они расстались в последний раз с Родионом, внезапно нашла в кармане пиджака свернутый в несколько раз лист с письмом из музея — показать Якову Петровичу. Она не хотела видеть Родиона, но у нее появилась одна идея.

— О, мы пришли, — заметила вдруг девочка с завидной поспешностью. — Ладно, спасибо, что проводила!

— Ну уж нет! Сдам тебя с рук на руки, чтобы убедиться, что ты не убежишь.

— Да не убегу я никуда! — Но Полина, не слушая, уже брала из Катькиных рук ключ и открывала дверь.

— Боги, за что мне это наказание? — простонала Катя на заднем фоне.

— Значит, есть за что… — Полина усмехнулась.

Подъезд был чистым, на нем совершенно никак не отразился тот факт, что одна девушка не была здесь целых пять лет. Надписи в потемневшей кабине лифта пестрели другие, новые герои мелькали тот тут, то там по стенам, обещая друг другу вечную любовь.