Ульяна Соболева - Я тебя не знаю

Всхлипывая, прикрыла рот рукой, стараясь выровнять дыхание. Пусть потом я об этом пожалею. Пусть это и станет крестом на наших отношениях окончательно, и, может, именно в этот момент я его отпустила из своей жизни навсегда… но я должна попытаться вытащить Кирилла оттуда.

Сложила все бумаги обратно в конверт и пошла в коридор к сумочке, сунула их туда.

А перед глазами «Я все вспомнил. Не вернусь. Не жди больше».

И кадрами он и Алина. Снова и снова, а я все равно иду в спальню Алисы, чтоб тихонечко ее разбудить и сказать, что мне нужно уехать. Чтоб присмотрела за сестрами.

– Что случилось? Мам, ты вся дрожишь. Что такое? Что с папой?

Чувствует ведь. Чувствует, что именно с ним. Или у меня на лице все написано.

– Все хорошо будет. Мне нужно поехать и помочь вашему отцу. Помоги мне, милая – присмотри за ними. Будь взрослой, у меня некому больше… – всхлипнула и сильно прижала ее к себе, понимая, что уже с ума схожу от волнения, – помоги, доченька.

– Конечно, мам? Что-то плохое с папой, да? Скажи мне! С папой?

Я и сама не знаю, что сейчас собралась делать. Может быть, это глупо и бессмысленно, но я хотя бы попытаюсь. Я уже приняла решение. И я знаю, куда собралась ехать и что именно там скажу, я не могла сидеть дома сложа руки.

– Да. Надо разобраться, хорошо? Его арестовали. Это недоразумение.

Она кивает быстро-быстро. Глазенки расширены, руки мои сжимает, и подбородок дрожит.

– Но они ведь его отпустят, да, мам? Отпустят ведь? Наш папа ничего не мог натворить. Он же хороший. Такой хороший. Мам! Скажи им, ладно?

Какой же она еще ребенок. Именно сейчас это чувствуется так остро.

– Я надеюсь, что отпустят. Я буду на связи с тобой. Не переживай.

– Мамочка, ты не бросай его там. Пожалуйста, не бросай.

Смотрю на нее, все так же тяжело дыша, и опять вижу его слова из смски. А ведь он меня бросил… уже во второй раз. Отказался от нас так легко. Но не сейчас об этом. Не сейчас. У каждой медали две стороны… обязательно две, и есть еще одна правда – его правда. Я хочу ее узнать.

– Я не бросаю, милая. Я разберусь, что происходит. Мне просто нужна твоя помощь дома.

Пока ехала в машине, ни о чем не думала. Музыку на всю громкость включила и, вместо того чтобы закурить, переломала все сигареты и выкидывала по одной в открытое окно. Несколько раз звонил Славик. Сволочь, как чувствует или знает уже! Я не ответила. Сейчас мне хотелось сказать ему, как я его презираю. Как мне мерзко даже от мысли, что он прикоснётся ко мне своим ртом или пальцами.

Я давила на газ изо всех сил, пока меня не остановила полиция. Тяжело дыша, притормозила на обочине. Пока у меня проверяли документы и спрашивали выпила ли я, я думала о том, что Кирилл там один в участке, и я не могу оставить его вот так. Нужно что-то делать. Нужно искать адвоката. Обвинение слишком серьезное. Хотя, может быть, мама Света в панике не поняла ничего. Я вдруг подумала о том, что нужно было выкинуть пуговицу и спрятать пистолет. Вдруг и к нам полиция придет. Кошмар, какой же это кошмар невыносимый. И в этот момент мысли о его смске стали какими-то совершенно неважными. Какими-то пустяковыми.

– Вы превысили скорость, вы знаете?

Я кивнула, нервно постукивая по рулю.

– Куда-то торопились?

– Да. Торопилась. Мне жаль. Вы можете выписать мне штраф.

Пока они осматривали мою машину и выписывали бумажку, я продолжала думать о Кирилле. Перед глазами вся жизнь проносилась, как будто я через окно поезда смотрю на нее без остановок, и она несется картинками – то размазанными, то четкими. Как познакомились… как отдалась ему на шершавом полу рыбацкой хижины, а потом он в море застирывал пятна крови на своей куртке, которую бросил на пол, перед тем как опрокинуть меня на нее, и смеялся, когда я краснела и говорила, что могла это сделать сама.

«– Что ты понимаешь, Снежинка? Я уничтожаю следы собственного преступления. Вдруг ты решишь заставить меня на себе жениться.

– Не заставлю, не волнуйся.

– Тебе и не пришлось бы, я и так на тебе женюсь.

– Ага, прям завтра.

– Ну завтра не выйдет – завтра ЗАГСы не работают, а на следующей неделе точно женюсь.

– Мне родители не разрешат за тебя замуж.

– А ты собралась ждать их одобрения? Сегодня ночью ты, кажется, тоже через забор перелазила без их письменного разрешения. Ты теперь МОЯ, ясно? Теперь я принимаю решения за нас обоих, и я решил, что мы поженимся.

– Ты даже не спросишь, хочу ли я за тебя замуж?

– Зачем? Я и так знаю, что хочешь».

А потом свадьба и крики «горько!», а я уворачиваюсь от поцелуев, потому что губы болят, Кир смеется и целует в уголки моей смущенной улыбки, а потом снова в губы так мягко, так осторожно. Гости считают до десяти, а у меня сердце его дыхание отсчитывает. Картинки, как на руки подхватил, когда узнал, что Алиску ждем, как имя ей выбирали и хохотали над теми, что написали на бумажках.

«– Клава… нет, не так, ооо, смотри – Зина.

– Авдеев! Какая Зина?

– Прасковья!

– Я тебя придушу, если ты ее так назовешь!

– Не нравится?

– Ну тебя. Я серьезно, а ты! Я хочу по имени ее называть, когда она там вертится. И ей не нравится ни одно из тех, что ты придумал! Вот сейчас разревусь, будешь знать, как издеваться над беременной женщиной.

– Ненене. Реветь не надо. Я тебе шоколадку куплю. Вам обеим. О! А давай Алиска ее назовем…»

– Евгения Павловна, – я вскинула взгляд на полицейского.

– Мы проверили – у вас ни одного нарушения. Вы это… вы поезжайте. И не превышайте больше. Кто торопится, тот обычно на тот свет успевает, понимаете?

Я кивнула, даже не замечая, как он мнется у моего окошка, как усиленно мне улыбается.

– А вы меня совсем не помните, да?

Отрицательно качнула головой.

– Вы год назад в аварию попали. Мужик один въехал вам в бок. Я тогда оформлял. Помните?

Да, небольшую аварию я помнила, но вот лицо этого парня в упор вспомнить не могла. Мы с Кириллом тогда уже расстались, и я пребывала в каком-то заторможенном состоянии. Припоминала, что полицейский мой номер спрашивал, а я не дала.

– Я тогда познакомиться с вами хотел, а вы сказали, что номер свой дадите в другой раз.

Господи! Он что, флиртует со мной? Сейчас? Это похоже на какой-то сюрреализм героинового наркомана. Я стою на ночной трассе. Еду в участок, где держат моего мужа по обвинению в убийстве, а со мной флиртует какой-то дебил полицейский. Похоже на один из тех отвратительных фильмов, которыми пестрит наш кинематограф.

– Ну вот. Второй раз, как раз, – поправил шапку и довольно улыбнулся.

– Эй, Василий, ты чего там застрял? Штраф выписывать будешь?

Подошел его напарник.

– Так я могу ехать?

– Да. А…

– В следующий раз, – сказала я и подняла стекло, вжала педаль газа. Я вдруг точно поняла, что собираюсь сделать. Не важно, что он мне написал… не важно, что он сделал с нами. Я не могу оставить его там. Не могу. Слишком много всего между нами было, чтобы предать и бросить, когда нужна помощь. Пусть потом мы уже не будем вместе. Пусть он идет своей дорогой. А может быть, у меня ничего не выйдет. Но я должна попробовать это сделать. Остановила машину у участка.