Ульяна Соболева - Я тебя не знаю

– И думал… Черт, я думал, кто это может быть. Опять на Мишку. Нашел его адрес, поехал туда… А он погиб, оказывается. Машина сбила. Через несколько дней я снова письмо получил, что друга моего справедливая кара настигла, потому что он не дал показания против меня. Не сказал, что это я столкнул Вовку. И я вспомнил о брате Жуликова. Начал искать. Оказывается, мать их под машину бросилась, а… а Димку, брата Вовкиного, в детдом определили. Короче, все концы в воду, понимаешь? А ублюдок мне пишет и пишет! Я ему заплатил. Сломался.

Потом Алина появилась. Не спрашивай – как. Не спрашивай, я сам не знаю… чтоб уйти от тебя. Чтоб ненавидела. Я и сам себя ненавидел! За бессилие. За то, что поймать ублюдка не могу. За то, что боюсь его. Да! Я его боялся. Не за себя. Нет. За вас. Я хотел, чтоб он от вас отстал. Чтоб охотился только на меня. Делал все, чтоб начал считать меня мудаком… как и вы все. Мне нужно было, чтоб он понял – мне наплевать на семью. Чтоб искал другие рычаги давления. Это было самое лучшее, что я мог сделать.

– Ты мог рассказать мне! – хрипло прошептала я, чувствуя, как весь свет вокруг меня вертится. – Мы бы что-то придумали! Кир… почему? Почему, черт тебя раздери!

– Не мог! Ничего я не мог! Да и чтобы это изменило?

– Я бы… я бы знала – почему.

Кирилл резко обернулся ко мне и сгреб с лавки, тряхнул сильно, в глаза всматриваясь, и я вдруг впервые увидела его… именно моего Кирилла, которого так хорошо знала, в бешенстве и в каком-то безумии. Его трясло так же, как и меня. Теперь он походил именно на того Кирилла, который забрал свои сумки и ушел от нас. Того Кирилла, который равнодушно оставался в машине, пока ждал прихода детей, Кирилла, который отказывался со мной видеться.

– И что? Он бы понял, что я лгу, и убил бы кого-то из вас? Я блефовал. Я играл с ним в игры. Я время тянул, чтоб найти тварь.

– Тогда ты купил пистолет?

Кирилл кивнул, и волосы упали ему на лицо. На улице холодно, а у него на лбу капельки пота выступили.

– Я вас каждый день сопровождал. Каждую гребаную ночь ночевал у вашего подъезда. Чтоб ничего не упустить. И я не упустил! Я, мать твою, ничего не упустил, Женя! – до боли сжал мои плечи, так сильно, что я поморщилась, но даже не вздрогнула. Мне его монолог, как анестезия. Пусть бы бил сейчас, я бы не почувствовала. – Я тебя ненавидел!!!! Как я тебя ненавидел, когда понял, что ты и Славик… Мне казалось, я смогу тебя убить или его. А потом понимал, что я сам это сделал. Своими руками! Я напивался в хлам и ехал к Алине. Трахать ее, пока ты там со своим…

Ударила его по щеке, а он не чувствует, жмет мои плечи все сильнее.

– Видеть тебя не мог! Теперь ты понимаешь – почему? Я все продал. На хрен все к такой-то матери. Ему деньги переводил, отвозил в тайник. И каждый раз он хотел все больше. У меня ни черта не осталось. Я детей не мог к себе привезти. Мне приходилось с ними по паркам гулять. Пару раз снимал квартиру и няню туда брал. Чтоб видели, что я типа живу там. А Алиска взрослая я ей денег давал и гулять отправлял. Боялся, что поймет все. В машине спал под домом вашим. А днем искал суку эту. И нигде. Нигде, мать его, не мог найти. Тогда я понял – я что-то упустил. Снова к Ксюхе поехал, к вдове Мишкиной. Все спрашивал ее о муже. Как это произошло, и не видела ли она чего странного. Наверное, я б так и уехал ни с чем. Как она вдруг сказала, что перед тем как Миша погиб, он с Димой общался. Что тот приезжал в гости, как и всегда летом. Оказывается, Мишу угрызения совести сжирали, и он нашел Димку Жуликова, забирал его на каникулы к себе. Она мне фотографии показала и… блядь, Снежинка, я словно под дых получил. Мне показалось, что я сдохну. На фотках, – Кирилл и сейчас задыхался. Выпустил меня и согнулся пополам, зажимая переносицу пальцами.

– Олег? – тихо спросила я.

Он кивнул, а я невольно его плечи сжала, видя, как он морщится словно от боли.

– Я эту тварь рядом с собой несколько лет продержал. Он с детьми нашими оставался, пока я искал его. Я лично доверял этой мрази наших детей. Он в любой момент мог, – Кирилл нервно лицо пятерней вытер и кулаком по воздуху махнул, – ублюдок! Я впустил его так глубоко и так близко. Он все знал. Каждый мой шаг. И пьяного к Алине возил, и мой бред слушал, и откровения. Про вас с девочками тоже! Понимаешь? Я искал, а он рядом все это время. У меня в семье! В офисе. Жрал с моих рук и нож мне в спине прокручивал, сука. Первой мыслью было… было пулю ему в лоб пустить. Но я не стал. Я выжидал, как и он. Получил деньги за магазины, и он сам назначил мне встречу в том городе. Сам туда и отвез. С того момента я ничего и не помнил.

Он закончил говорить, а я руки разжала. Кирилл потянулся, чтоб обнять, но я силой оттолкнула его от себя. У меня внутри все переворачивалось, падало, разрушалось, как после землетрясения.

– Ты все вспомнил. А я ничего не забуду. Все это тебя не оправдывает. Ты должен был сказать мне правду. Должен был! За двадцать лет я это заслужила. Но ты предпочел втоптать меня в землю. Сломать. Раздавить своих детей. Ты решил, что я слишком глупа, слишком бесполезна, чтобы знать о твоих проблемах. Легче было нас бросить, правда? И после больницы тоже играл? Спектакль для нас? Ты еще забыл рассказать, что с Алиной в Америку собрался. Что она тебя в больнице навещала и…

Сунула руки в карманы, стараясь согреться, и пальцы сами в шарф вцепились. Выдернула из кармана и расхохоталась, швырнула Кириллу в лицо.

– И то, что она с тобой в тот город ездила, тоже забыл рассказать! Ты бы нам рассказал, что уезжаешь? Или тоже вот так исчез бы для меня и детей?

– Я никогда не был с ней. Это она приехала туда. Я выгнал ее. Она мне мешала…И в больницу не приезжала. А виза… я хотел уехать, Женя. Я должен был. Потом. Понимаешь меня? Я бы вернулся. Слышишь? Я бы вернулся из-за тебя и детей. И амнезия… я ничего не помнил. Если бы помнил, я бы уже уехал! Слышишь?

Стиснул опять мои руки.

– Билет давно просрочен. Я ведь здесь с тобой. Я разделся перед тобой. Голый стою. Ты все знаешь!

– Поздно разделся! Не верю! Я тебе больше не верю! – зашипела ему в лицо, – не будет все просто, Авдеев. Не будет! После тонны лжи. Ненавижу тебя! Если бы ты знал, как я тебя ненавижу!

– Да… я слышал. Прости, что не сдох в больнице. Прости, что вам со Славиком помешал!

Сунула ему в руки конверт, чувствуя, как меня накрывает по новой, сильно, больно накрывает.

– Это я тебе простила. Я подписала. Вчера. Ты свободен, Авдеев. Не приходи к нам, не звони. Видеть тебя не хочу. Уезжай. Убирайся из нашей жизни. Ты сам это сделал. Ты сам принял это решение, и пусть будет так, как ты решил.

Развернулась и пошла к машине. Он не окликнул, а я так и не обернулась. Села в машину и поехала домой. Я думала, мне станет легче от его правды, но стало только хуже. И не потому что я узнала… а потому что поняла – он никогда мне не доверял. Тот человек, о котором он мне рассказывал, был совсем другой Кирилл. И мне страшно, что я жила с человеком, о котором ничего не знала, который не счел нужным рассказывать мне о своем прошлом, который смог играть со мной в свои игры лишь бы не рассказать правду… который и меня не знал достаточно хорошо, чтоб рассказать. Разве в этом браке есть что спасать? Разве одной любви достаточно, если двое друг другу не доверяют?