Воинствующая Амазонка - Дневник обычной женщины

«Зачем? Ну, зачем она опубликовала это письмо на Прозе?»- вертелось в голове у девушки. День плавно перетёк в сумерки, а девушка всё вчитывалась и вчитывалась в эти плывущие перед глазами строчки. Молодой человек, который терпеливо находился рядом, начал первым. Молчать для него стало невыносимо.

— Это ты? Это про тебя?

— С чего ты взял? — девушка, как могла, сдерживала рвущиеся эмоции.

— Ну-у-у, не трудно догадаться… Тогда, в твой последний приезд ко мне… Ты не захотела брать меня на концерт своих «Ночных снайперов», а потом пришла только на следующий день… Ты была с ней? Зачем тебе это? Зачем тебе она? Я же люблю тебя, пойми! — молодой человек тряс за плечи эту худенькую девушку и пытался заглянуть ей в глаза, — Давай поженимся и забудем всё это, как страшный сон… Почему ты молчишь? Ты слышишь меня? Слышишь?

— Да. Слышу… Да, я буду с тобой, — чуть слышно проговорила девушка («Мама… Я не могу тебя огорчать. Я должна…»), — А сейчас… Давай выпьем, а? — добавила она, улыбаясь сквозь слёзы, — Что ты там привёз? Вино? Испанское?.. Да, как люблю. За нас, ага? И ещё… Хочешь?… Я буду танцевать сегодня только для тебя, хочешь? Ты же любишь смотреть, как я танцую?

Она включила музыкальный центр. Там, конечно же, зазвучали «Ночные снайперы».

«Этот дом был приветлив,

но едва ли он для нас

не покрыт был толстым льдом.

И ко мне вы, наклонившись, прошептали:

"Отрекаются любя,

но только не вдвоем, но

только не вдвоем,

только не вдвоем…"

— Вот и музыка подходящая…. «Да и текст не подкачал», — подумала эта почти девочка и начала отбивать ритм ногой в такт неспешной мелодии своих любимых исполнителей, — О, а давай ещё и свечи зажжем, а?

«О тебе, о тебе, о тебе

и с тобой не я.

Дай мне сил закрыть глаза,

помоги уйти на небеса,

Соедини на них нас двоих.»

Красивая песня необычным хрипловатым тембром её любимой исполнительницы всё гуще заполняла пространство комнаты. Девушка закрыла глаза, сдерживать слёзы приходилось всё труднее. «Никто не должен видеть моих слёз!» Но вот композиция сменилась на более ритмичную. В танец включились уже руки и плечи девушки.

«Вы вчера вдруг заметили,

что ваш пух слился с тополем.

Вашим крыльям больше столетия.

Так взлетайте! К чему эти вопли

о краях, куда направляясь,

обычно молчат.»

Музыка заполнила собой всё неживое и живое. Рвущиеся звуки гитары заставляли двигаться ещё энергичнее. Девушка начала импульсивно избавляться от одежды — она мешала и сковывала движение. Свитер… Футболка… Джинсы…

«И мой путь не минует вас.

Но я пройду сквозь холодный свет,

сквозь волну ваших теплых глаз,

никогда не кричащих "нет" в пропасть,

которую вы долго рыли себе.»

И вот из одежды на ней остались одни трусики-стринги.

Тут затуманенный взгляд её зацепился за одну из горящих свечей. «Ну и пусть!», — и первые капельки раскалённого воска язвочками замерли на девичьей груди, — «Что я могу сделать ещё своему телу, чтобы оно, наконец, замолчало?!»

«Вглубь прыжок. А в ответ: "Не тронь"

моего к вам стремления.

Вам бы надо поберечь огонь

в истине проникновения.

Зачем же стареть в едва

раскаленных углях?»

Застывший воск многочисленными уродливыми шрамами покрывал юное и, пока ещё не испорченное временем, красивое тело этой танцовщицы. В предверии экстаза, до которого её довели любимая музыка и воск, она была просто божественна.

А мальчик…. Мальчик сидел на полу и не мог оторвать изумлённый и какой-то лихорадочный, взгляд от той, которая… хотя и находилась сейчас перед ним, но была так далеко: «Как я её люблю! Неужели, описанное в рассказе, правда? Не может быть! Я буду за неё бороться! Буду! Я сделаю всё, чтобы она забыла ту, другую. Ведь я же люблю её. Я сделаю так, чтобы со мной она была счастлива!»

Что это было? Просто танец или…? Или элементарная истерика, вызванная нахлынувшими эмоциями и единственным желанием вообще уйти от разговора?

По- видимому, девочка училась жить с долгами.

«У них всё будет хорошо! Разговаривают. Слушают музыку. Пьют вино. Не буду им мешать. А поужинаем попозже», — и мать, чему — то улыбаясь, тихонько вышла из квартиры и пошла встречать отца с работы. Ей не терпелось обсудить события заканчивающегося дня.

……..

— Мамуль, где ты постоянно витаешь? Опять у тебя молоко убежало… Всё на своей Прозе торчишь? Шедевры ваяешь? Имей совесть, два дня уже на покупной еде сидим. Нет, мы, конечно, уважаем твои творческие порывы, но и ты подумай о нас, а? Мы кушать хоти-и-и-им… Котлеток домашних хочется-я-я…, - примерно в это же время произносились слова в другом городе.

— Котлетами — по Прозе? — улыбаясь, проговорила хорошенькая женщина, оторвав взгляд от монитора. Вообще-то, на творчество её сейчас совершенно не тянуло. И занималась она совсем не тем, о чём думала её семья: она бесцельно блуждала по разным сайтам. Но посвящать в это кого-либо ей совершенно не хотелось. Чего-чего, а владела собой она замечательно! — сейчас, мысль закончу и вся Ваша, — посмотрела она с любовью в сторону того, кто сейчас заглядывал к ней в комнату.

А на кухне продолжался шепот:

— Солнышко, а давай уговорим маму родить ещё одного ребенка?

— Па, зачем?

— Что-то мы её теряем. С этой её Прозой. Витает постоянно где-то в своём виртуале… А так… По-моему, это единственный выход вернуть её в реальную жизнь.

А женщина, мучаясь уже не один день, всё отчетливее представляла, что она должна делать. «Я не могу вот так… дальше… И уйти не могу… И отпустить не могу… Эта девочка… Мой август… Может, и правда, родить? Да и на работе — время подходящее, чтобы выпасть на полгодика… Собрание акционеров только что прошло… Н-да… Родить… Няня поможет… Давно ведь этот вопрос обсуждается в семье. Переболею… Успокоюсь… Да и девочка моя… Да, у нас с ней нет другого выхода», — и она, как-то после очередной смс, выбросила в мусор противозачаточные таблетки.

…….

Прошёл месяц.

Месяц бесконечных смс, ежедневных электронных писем, редких телефонных разговоров между этими двумя женщинами. Женщинами, у которых было так много общего, но не было будущего.

— Когда мы, наконец, встретимся? Я устала ждать. Мне не хватает твоих писем. Я безумно скучаю. Я приеду! — неслись смс от девушки, так похожей на Арбенину.

— Маленькая… не сейчас… возможно позже… да, мне тоже тебя не хватает… но, понимаешь…мы должны… должны учиться жить друг без друга, — неслись в ответ фразы безысходности.

«Боже, что я несу», — думала женщина постарше, — «Но я должна говорить именно эти слова. Должна», — и уже мысленно, только себе:

«Маленькая… Девочка моя… Я думаю о тебе ежесекундно. Засыпаю с воспоминаниями о твоих поцелуях, просыпаюсь на мокрой подушке, гоняю цифры на работе, делаю какие-то покупки. Даже, занимаясь любовью с моим любимым и любящим мужчиной, я думаю о тебе. Это моя реальная жизнь каким-то образом проходит вокруг. Несёт меня. Но она как в тумане. Потому что… Ну, потому что я где-то отдельно. Я вся с тобой. Странно… С тобой я забываю, сколько мне лет. 20? 30? Или мои 40? Я забываю о своём солидном статусе в кругу коллег. Самое смешное, что с тобой я не могу быть взрослой умудрённой жизнью женщиной. С тобой я какая-то зелёная девчонка. И она, эта девчонка, совершенно не боится показаться круглой дурой рядом с тобой. Что ж ты со мной сделала, девочка моя?!» Это были только мысли. Мысли, которые так гнала от себя эта взрослая женщина.