Ирина Тарасова - На земле и на небе

И как бы в подтверждение ее слов, сидевший до сих пор спокойно пес бросился к двери и забил хвостом об пол.

— Заговорщики, — улыбнулась Катя. Она положила в большой полиэтиленовый пакет свою ночную рубашку и пижаму дочери, зубные щетки, кое-что из нижнего белья и косметичку.

Машина остановилась около невысокого решетчатого ограждения со шлагбаумом. Через несколько секунд «журавль» шлагбаума пошел вверх и машина въехала на освещенную площадку перед шестиэтажным одноподъездным кирпичным домом.

Катя с дочкой вышли, а Дмитрий повел машину в гараж, расположенный в цокольном этаже.

— Мам, — девочка робко озиралась вокруг, — смотри, какие здесь черные окна.

— Они не черные, а зеркальные. Сейчас темно, вот они и отражают темноту, а будет светло…

— Будут отражать свет, — продолжила девочка и уже в восхищении добавила: — Как в сказке.

Катерина тоже чувствовала себя как в волшебной сказке. Еще днем она ни о чем таком не думала не гадала, и вот…

— Пойдемте быстрее, холодно, замерзнете, — поторопил их Дмитрий. Он взял Ксюшу за руку и пошел по ступенькам наверх. Рекс опередил хозяина и, едва тот открыл дверь, тут же юркнул внутрь.

— Привет, привет, — услышали входящие.

Сутулый, седой старик с длинными волосами и всклокоченной бородой, добродушно улыбаясь, трепал собаку по загривку. Рекс был явно доволен, ласково глядя ему в лицо и виляя хвостом.

— Здравствуйте, Прокопий Сысоевич, — приветствовал старика Дмитрий, — дождались своего друга?

— Дождался, — ответил тот, внимательно оглядывая входящих выцветшими от старости глазами. — Что, своих привез наконец?

— Привез, — односложно ответил Дмитрий и решительным шагом направился в глубь освещенного коридора. Катя с дочкой неуверенно пошли следом. Мужчина вызвал лифт.

— А Рекс? — вдруг спохватилась девочка.

— Он живет внизу, они с Прокопием Сысоевичем большие друзья, — ответил Дмитрий.

Дверцы лифта распахнулись, и они вошли в узкое зеркальное пространство. Катя невольно опустила глаза вниз, стесняясь своего отражения в потертом кроличьем полушубке. Девочка же, наоборот, стала себя внимательно рассматривать. Лифт остановился на пятом этаже, и они оказались на большой лестничной площадке, на которой были всего две двери. Дмитрий подошел к той, что была расположена справа, достал ключи и открыл дверь. Тут же в прихожей вспыхнул яркий свет. Радушным жестом Дмитрий пригласил их:

— Проходите, мои дорогие.

Ксения в нерешительности застыла, оглядывая огромную, пустую прихожую. Игрушка выскользнула у нее из рук. Дмитрий подошел к девочке, поднял игрушку, взял Ксению за руку, перевел через едва заметный порог. Катя вошла следом. Она тоже казалась растерянной.

— А где вешалка? — спросила девочка.

Дмитрий распахнул деревянные дверцы стенного шкафа. Прямо на уровне Ксюшиной головы были расположены несколько небольших вешалок.

— Сюда? — девочка оглянулась.

— Сюда-сюда, — улыбнулся он ободряюще. — Да не тушуйтесь вы! Я недавно купил квартиру, она еще почти пустая. Так что вместе обживать будем.

Он подошел к Кате, которая все еще оглядывалась по сторонам.

— Катюш, давай помогу.

Подхватив ее полушубок, он повесил его на деревянные плечики.

— Проходите, устраивайтесь, а я пока чайник поставлю, — сказал он и чуть поспешней, чем следовало, удалился, предоставляя гостьям возможность самим исследовать свое новое обиталище.

Катя действительно сразу почувствовала себя более уверенно. Она вошла в просторное, светлое помещение, в центре которого стоял большой низкий диван, напротив располагался огромный плоский экран телевизора, внизу на полочке матовым серебром отливал видеомагнитофон.

— Фантастика! — Ксюша ахнула от удивления. — Как во дворце!

Она посадила игрушечного пса на диван и побежала в другую комнату. Вскоре она вернулась, схватила мать за руку и потащила за собой.

— Мам, мам, там моя комната — в горошек! — возбужденным шепотом сообщила девочка.

Катя остановилась на пороге комнаты, удивленно оглядываясь. Эта комната была полностью обставлена светлой деревянной мебелью. Стены были оклеены белыми обоями в разноцветный горошек.

— Как будто конфетки, правда? — восхищенно прошептала Ксюшка и выбежала из комнаты. Вскоре она вернулась, прижимая к себе свою игрушечную собаку. Она устроила ее в уголке, где уже располагался бурый, потрепанный медведь. Ксюшка вспрыгнула на кровать, и кровать пружинисто-мягко подкинула легкое тельце вверх.

Катю обуревали смешанные чувства растерянности, радости и настороженности… Ей вдруг пришло в голову, что это Дмитрий устроил безобразную сцену со злобной старухой, чтобы ей захотелось вместе с девочкой переехать к нему, Ведь она никогда не видела квартирную хозяйку. «А у него, судя по всему, на все денег хватает», — подумала она, и от нахлынувшего гнева сдавило грудь, и кровь горячими толчками запульсировала в висках.

Старательно скрывая свои чувства, она прошла на кухню. Подобную обстановку она видела только в журналах и боялась даже мечтать о такой роскоши. Она закрыла глаза, чтобы сохранить в себе настроение боевой готовности. Когда же она набралась мужества, чтобы начать серьезный разговор, и открыла глаза, то увидела улыбающегося Дмитрия в нелепом фартуке с оборками. Она невольно улыбнулась, но все же сдвинула брови и нахмурила лоб.

— Катюш, что за мимические этюды? — Дмитрий удивленно наблюдал за ней.

Катя попыталась выдержать строгий тон и сохранить непроницаемое выражение лица.

— Дмитрий, ответь пожалуйста, ты эту старуху нанял, чтобы нас сюда заманить?

— С чего ты вдруг решила? — опешил Дмитрий, недоуменно глядя на нее.

— Там детская… Для кого?

Дмитрий вдруг стал серьезным. Он развязал фартук, бросил его на спинку стула и подошел к Катерине:

— Катенька, старуху я не нанимал, но глубоко благодарен ей за ее глупую злобу. Квартиру я для нас купил, и детская комната действительно для Ксюшки.

Он сделал небольшую паузу и заглянул в ее глаза, чтобы прочитать в ее взгляде одобрение. Но пока он видел только недоверие. Тогда он взял Катю за руки и притянул к себе. Ему хотелось говорить, громоздить друг на друга слова, как подбрасывают сучья в костер, чтобы горел жарче и растопил лед ее недоверия. Но слова казались тяжелыми, неподъемными…

— Катюша, верь мне. Я хочу, чтобы мы были счастливы. И…

Он на секунду замялся, как будто сомневаясь, нужно ли открывать ей самое заветное, сокровенное и ценное.

— Я люблю тебя.

Он отпустил ее руки и отвел взгляд. Большой и сильный, сейчас он казался растерянным и неуверенным, как маршал, который завершил трудное сражение, но не знает исхода битвы и ждет последнюю депешу.