Руби Джексон - Помаши мне на прощанье

Грейс неожиданно похолодела от ужаса.

«Я действительно писала им, верно?»

Перебрав в памяти все события, она кивнула. Конечно, писала. Вот только не помнит, отослала ли письма.

Грейс выглянула в окно. Она любила открывавшийся из него вид, в котором каждый день что-то менялось. Сейчас картина за окном была похожа на рождественскую открытку: голые деревья на фоне снежного ландшафта; вдалеке высится древнее каменное здание, в окне которого горит свеча. На купленных в деревенском магазине открытках древнее здание было церковью, но сегодня в окне фермерского дома сияла свеча. Хотя формально все еще был день, скоро стемнеет, и свет этой свечи будет виден на мили и, конечно, не только местным жителям, но и немецким бомбардировщикам, летавшим над ними.

Девушка потянулась к шторам затемнения [8] Во время войны было принято прятать любые источники света, чтобы вражеские бомбардировщики не могли отыскать жилые здания. Окна плотно задергивались или заколачивались насовсем. , но тут раздался жизнерадостный голос:

– Грейси, иди в контору! Миссис Флеминг хочет перекинуться с тобой словечком.

Девушка оглянулась на Фиону Бернс, еще одну трудармейку, просунувшую голову в дверь.

– Чего она хочет? Я думала, что у меня выходной.

– Я тоже. Но кажется, у нее есть какое-то сообщение для тебя. Только подумай, скоро Рождество. Будем друг друга поздравлять.

– Спасибо, я уже бегу.

На душе полегчало. Это может быть только Джек, единственный, кроме леди Элис, кто знает, куда ее направили. Наконец он объяснит, где находится и как живет. Он может быть в любой точке Европы.

Она немного постояла у двери конторы и несколько раз глубоко вдохнула перед тем, как постучать.

Дверь открыл фермер, мистер Флеминг. За столом сидела его жена.

– Прости, что потревожила тебя в свободное время. Заходи и садись.

Через минуту перед Грейс появилась чашка чая. Сама она словно окаменела, пытаясь осознать только что сказанное.

– Мне нелегко говорить об этом, – откровенно начала миссис Флеминг, – но, боюсь, у меня плохие новости…

Она громко сглотнула и замолчала.

Грейс во все глаза смотрела на нее. Должно быть, кто-то умер. Сэм?

Ей хотелось кричать.

«О, пожалуйста, прошу, только не Сэм!!!»

– Грейс, ты меня слышишь? Боюсь, это твоя сестра. Прошлой ночью был налет, и мне очень жаль, но она погибла.

Теперь девушка пыталась переварить эти неожиданные и страшные вести. Последние четыре месяца, если верить радиопередачам, которые часто слушали все вокруг, даже польки, Дартфорд почти непрерывно бомбили. Ночь за ночью немецкие бомбардировщики по пути в Лондон или обратно сбрасывали бомбы. Очевидно, вчера вечером на Хай-стрит упала бомба, разрушила магазинчик Меган и погребла ее под развалинами. Такие бессмысленные потери, не только собственности, но и людей… если это правда. Это не может быть правдой!

Грейс слышала слова, понимала, что они означают, но не могла до конца осознать произошедшее.

– Простите. Но что она делала там ночью? Магазин закрывается в шесть. Должно быть, это ошибка. Магазин разбомбили, но Меган не могла быть там ночью. Это ошибка.

Супруги переглянулись.

– Бедняжка Грейс, – пробормотала миссис Флеминг. – Ее тело нашли утром. Ну что, девочка, принести тебе бренди? Такие жуткие новости.

– Этого не может быть, – повторила Грейс и увидела, как на их лицах борются выражение сочувствия и ужаса. Как она могла объяснить? Конечно, ей жаль, что Меган погибла. Страдала ли она? Грейс надеялась, что нет. Но Меган не любила ее и была не слишком добра. Она взяла Грейс к себе, и та часто гадала, каковы были мотивы ее поступка. Чувство долга? Теперь она никогда не узнает…

Ощущение пустоты нахлынуло на нее. Она одна. Одинока. Без семьи и родных. В целом свете нет никого, кому бы она принадлежала и кто принадлежал бы ей. Куда ей идти, когда война закончится?

Миссис Флеминг подлила Грейс чая.

– Я положила два кусочка сахара. Сахар помогает при шоке. Его светлость договаривается об отпуске… Мистер Петри встретит тебя на станции и отвезет к миссис Бруэр. Ты знаешь этих людей?

Грейс кивнула.

– Это хорошо. Ну а пока не отданы никакие распоряжения насчет транспорта… и… похорон… и всего такого, мы не требуем, чтобы ты работала. Собери вещи и… постарайся успокоиться. Ужасное время года для таких дурных новостей, но, если нам повезет, через несколько дней сможем посадить тебя в поезд.

Мистер Флеминг, которому явно было не по себе, попытался пошутить.

– А я не желаю искать тебя по всей ферме. Военные столовые будут битком набиты, и не спрашивай меня почему, но вам, девушки, не разрешено их посещать. Это придумал какой-то идиот, не понимающий, что вы делаете для страны. Но миссус даст тебе с собой сэндвичи. Вот тебе и веселое Рождество.

Грейс согласно кивнула и вытерла глаза. Меган мертва. Ее сестра, насколько она знала, единственная родственница, мертва.

– Я так много хотела сказать ей, – вздохнула она, но тут же поняла, что Флеминги не знают всех обстоятельств ее жизни.

– Видите ли, она намного старше меня.

Это благодаря леди Элис ей был дан шестидневный отпуск? Шесть дней не слышать каждое утро вопля будильника в оловянном тазике в четыре сорок пять? Уже одно это приятно, но впереди ждет куда большее удовольствие! Грейс едет… она хотела сказать «домой», но у нее нет дома, настоящего дома, с тех пор как Меган погибла, и, поскольку она осталась без единого пенни и находится в Земледельческой армии, ее выселят из коттеджа. Так и было написано в письме, которое она получила вскоре после известия о Меган.

Мы очень сожалеем об этом поступке, мисс Патерсон, но наши главные обязательства – перед клиентом, который желает, чтобы коттедж приносил прибыль. Он знает, что вы вернетесь в Дартфорд к похоронам мисс Меган Патерсон, и разрешает вам жить в коттедже до 31 декабря (аренда выплачена до этой даты). Вы понимаете, в Англию прибывают тысячи перемещенных и бездомных лиц, и наш клиент желает сдать коттедж семье.

Грейс несчетное количество раз перечитывала бессердечное послание в долгом путешествии обратно в Дартфорд.

Как бы ей хотелось наорать на человека, который его написал, сказать, что он может с ее благословения сдать дом немедленно. Но она даже не ответила на него. И потом, должно быть где-то в маленьком домике что-то такое, что расскажет Грейс о ней самой и ее семье. У нее была… именно была сестра, так что и родители были, и, конечно, Меган их знала.

Фред Петри и его дочь Роуз встретили Грейс на вокзале. Словно понимая душевное смятение подруги, Роуз обняла ее и прижала к груди.

– Мы направили твою открытку Дейзи, но боюсь, она не получила отпуска.