Белла Торн - Дневник осени

Он он бросает на меня быстрый взгляд и продолжает идти не останавливаясь.

– Издеваешься? Шон!

Я хватаю его за руку. Он вырывает ее, но останавливается.

– Привет, – бормочет он.

– Это не я!

– Знаю, – говорит он, вращая глазами вокруг, словно его волнует, что его могут увидеть беседующим со мной.

– Правда? Ну подумай сам, пожалуйста. Я не буду убеждать тебя в том, что я не могла бы так поступить, это бессмысленно. Я ведь сама занимаюсь по ПАП, зачем же мне такое писать?

Шон кивает, не глядя на меня.

– Мне пора идти, – произносит он. И тут же уходит.

– Отем!

Я поднимаю глаза, ожидая увидеть очередную негодующую жертву, но это Джей-Джей. Он улыбается мне. Я пытаюсь вспомнить, было ли на сайте что-нибудь мерзкое в его адрес. Уверена, что было.

– Привет, – нервно здороваюсь я.

– Похоже, тебе не помешает вооруженная охрана. – Он протягивает ко мне руки. – К сожалению, это все, на что ты можешь рассчитывать в моем лице.

Он обнимает меня одной рукой за плечи – жест, который еще пару часов назад показался бы мне крайне неуместным, но сейчас я ему настолько благодарна за поддержку, что готова расплакаться. Окружающие продолжают сверлить меня глазами, но хотя бы не пытаются напасть.

– Они меня ненавидят, – говорю я. – Они все меня ненавидят!

– Они тебя просто не знают, – отвечает он. – Они даже не понимают, насколько глупо думать, что ты можешь создать такой сайт.

– А ты когда его прочел?

– Джек показал мне его на первом уроке. Он был очень недоволен тем, что ты преуменьшила размер его мужского достоинства, но я напомнил ему, что у тебя не было возможности оценить его. Амалита сказала мне, что ты собираешься домой. Проводить тебя?

– Да нет, спасибо. Я в порядке.

Мне хочется позвонить Дженне по дороге домой, но она сейчас на занятиях. Может, мне пожелать, чтобы на штат Мэриленд обрушился какой-нибудь природный катаклизм, чтобы учеников отпустили домой и я могла бы с ней поговорить?

Так же, как я пожелала, чтобы Ринзи не делала мне больше гадостей.

Этот блокнот вообще работает?

Не могу понять до конца. Вроде кажется, что он исполняет желания, но, может, это простые совпадения?

Самое странное, что чем дольше я прокручиваю это в голове, тем больше мне кажется, что мне будет проще во всем разобраться, если записать все на бумаге. В моем блокноте.

Когда я прихожу домой, там никого нет, кроме Шмидта. Я подхватываю его на руки, опускаю на диван и достаю блокнот.

«Дорогой папочка, – пишу я. – Я совершенно запуталась …»

И подробно рассказываю ему обо всем, что случилось, в надежде, что в процессе повествования на меня снизойдет прозрение, но зря. Когда я подхожу к описанию сайта, я чувствую такую ярость и беспомощность, что мне приходится бороться с подступающими слезами, чтобы продолжать.

«Что меня особенно бесит, так это бессмысленность всего происходящего , – пишу я. – Нет никакого логического объяснения, зачем кому-либо так пакостить другому человеку. Если бы я заведомо нацелилась на ее бойфренда и увела его у нее, в этом был бы хоть какой-то смысл. Но я этого не делала! Я ничего плохого не делала и уж точно не совершила ничего, чтобы заслужить такое! Пусть…»

Я делаю паузу. Стоит ли вообще загадывать еще какие-то желания в блокноте?

Может, и нет, но мне хочется написать это вне зависимости от того, обладает или нет блокнот магической силой. Поэтому я продолжаю:

«Вот бы она почувствовала себя на моем месте! – пишу я. – Пусть в следующий раз Ринзи будет больно!»

Остаток дня я провожу у телевизора, смотря все идиотские передачи подряд. К тому времени, когда должны прийти мама и Эрик, я совершенно вымотана. В записке, которую я оставляю для них на кухонном столе, говорится, что я вернулась из школы пораньше, потому что приболела. Я поднимаюсь к себе в комнату и сразу залезаю в постель. Пару раз сквозь сон мне смутно слышатся телефонные звонки, которые прерываются включением автоответчика, а затем попытки дозвониться повторяются снова. Но я их игнорирую и снова засыпаю.

Когда я открываю глаза, уже стемнело. Я включаю ночник на прикроватной тумбочке и нахожу записку от мамы. «Надеюсь, тебе получше, – читаю я. – Если проголодаешься, лазанья в холодильнике. Люблю тебя».

Снова звонит мой телефон. Это Амалита.

– Ты слышала об аварии? – спрашивает она задыхающимся голосом.

На какое-то мгновение я не могу сообразить, что она имеет в виду. Может, это она о сайте «Зима тревоги нашей»?

А потом я вспоминаю. Конкурс Кайлера Лидса! Сегодня был последний шанс принять в нем участие. Амалита говорила, что заявок ожидается столько, что они могут просто обрушить сервер. Мне одновременно досадно и смешно, что на фоне всех последних событий кого-то может до такой степени интересовать какой-то дурацкий телевизионный конкурс.

– Ну и что тебя так удивляет? – говорю я. – Не ты ли сама утверждала, что существует большая вероятность того, что это произойдет?

– О чем ты? – спрашивает Амалита.

– О конкурсе Кайлера Лидса.

– Конкурсе Кайлера Лидса?! – она произносит это так, словно речь идет о соревновании «Кто замучает до смерти больше щенков»?

– Ну да… – произношу я. – А ты о чем?

– Отем! Я про Ринзи!

– А что с ней?

– Ее машина попала в аварию! Она в больнице!

Меня сковывает холодом, словно я с разбегу окунулась в ледяное озеро. Я даже сказать ничего не могу.

– Отем? – окликает меня Амалита. – Ты слушаешь?

– Да, – едва мямлю я в ответ.

Я хватаю блокнот и нахожу последнюю запись, хотя и так прекрасно помню свое пожелание.

«Пусть в следующий раз Ринзи будет больно».

О боже! Что я наделала?

Я пытаюсь выпытать у Амалиты детали, но она сама толком ничего не знает, поэтому я быстро заканчиваю с ней разговор и звоню Шону.

Он не отвечает. Неудивительно: он, наверное, дико зол на меня за сайт, который я не писала. Через пару секунд мне приходит сообщение.

Шон:Видел, что ты звонила. Не могу сейчас говорить.

Отем:Нет проблем. Слышала про Ринзи – что произошло?

Шон:Автомобильная авария. Ее брат приехал, был за рулем. Заснул и врезался в телефонный столб. Ринзи была не пристегнута, и ее выбросило из машины.

Отем:Бог мой! Она сильно пострадала?

Шон:Да нет, ничего. Только сломала ногу в трех местах. Могло быть гораздо хуже.

Отем:Кошмар…

Шон:Должен идти. Я в больнице с Ринзи и моими родителями. Ее скоро выпишут. До завтра.

Отем:Конечно.

Злобная часть моей натуры сейчас испытывает невероятную радость. Не по поводу аварии Ринзи. Это действительно ужасно. Я радуюсь, что, несмотря на то что Шон сейчас в больнице, куда попала его почти-сестра, он все же написал мне. Значит, не так уж он и зол.