Райли Редгейт - 7 способов соврать

– Я видел Джунипер с Валентином Симмонсом, они о чем-то болтали на кухне.

– А-а-а, в той стороне, значит, – с облегчением произносит она. – Когда ты ее видел?

Музыка звучит громче, и Оливия подходит ко мне почти вплотную, отчего у меня путаются мысли. В темноте половина ее лица раскрашена тенями, на второй пляшут бело-голубые блики телевизионного экрана, также отражающиеся в глазах.

Я заставляю себя не смотреть на нее.

– Может, с полчаса назад… – неуверенно отвечаю я.

– Черт! – восклицает она. – Ладно, начну выпроваживать народ.

И тут через порог переступает Дэн Силверстайн с красным стаканчиком в руке. Заметив нас, он расплывается в улыбке, подпирающей его пухлые щеки. У меня сжимается сердце, когда я вижу, что он направляется к нам, перекрикивая музыку:

– Мэтт, ты знаком с Оливией?

– Да, – отвечаю я, – мы в одном классе.

Оливия вскидывает ладонь, а Дэн произносит:

– Отлично выглядишь сегодня.

Он окидывает ее взглядом с головы до ног, а я в смущении пристыженно думаю: «Почему я не сказал ей, что она отлично выглядит?». А она действительно выглядит сногсшибательно: черный свободный топ на бретельках, укороченные узкие джинсы, облегающие длинные ноги. Можете считать меня старомодным, но меня в жар бросает при виде ее оголенных лодыжек, которые я почему-то воспринимаю как интимные части тела.

– Спасибо, – говорит Оливия. – Дэн, ты не видел Джунипер, нет?

– Не-а. – Он подступает к Оливии, и я замечаю, как она чуть отпрянула. У меня чешутся кулаки – дать бы ему в глаз, – но я смиряю свой порыв. Меня не просили заступаться.

– Хочешь пойти выпить? – предлагает Дэн, почти касаясь губами ее уха.

– Нет, спасибо, – отказывается она.

– Почему нет? Мэтт, не тормози, принеси девушке выпить.

– Я серьезно говорю. Мне нужно найти Джунипер, да и вечеринку пора заканчивать. К тому же я не пью. Вот тебе и весь расклад.

– Мне это нравится, – смеется Дэн. – Ты мне нравишься. Ты не такая, как другие девчонки.

Оливия приподнимает брови:

– Чем тебе другие девчонки не угодили?

– Да ничем. Просто ты… ты занятная.

– Тебе повезло, – отвечает Оливия. – Многие девчонки занятны.

Дэн бросает на меня раздраженный взгляд.

– Я же пытаюсь сделать тебе комплимент.

На что Оливия говорит:

– Видишь ли…

– Я рад, что встретил тебя, – перебивает ее Дэн. – Думал, ты уже ушла.

Он снова многозначительно смотрит на меня: Будь другом, смойся уже . Но черта с два я смоюсь, если он намеков не понимает.

– Нет, – отвечает Оливия. – Уйти я не могу, помогаю хозяйке дома.

– Слушай, давай найдем более тихий уголок и поговорим? – настаивает Дэн.

А она:

– Нет, я…

– Пойдем. – Он кладет руку ей на бедро, и она отступает от него на шаг. – Да ладно тебе, не выделывайся.

– Чувак, ты оглох, что ли? – не выдерживаю я. – Тебе же ясно сказали: нет. Блин, во дает.

Дэн вытаращился на меня в изумлении. К его раздражению примешивается гнев, как капли крови, расплывающиеся в воде. Я жду, что он набросится на меня, скажет, чтобы я заткнулся, устроит пьяную драку или еще что.

И вдруг мы слышим вой сирен. Поначалу тихий и отдаленный, но мы все трое замираем, переглядываемся.

– Это… – подает голос Дэн.

– Да, – подтверждаю я.

А потом Оливия кидается к толпе, кричит:

– Выключите музыку! Расходимся. Все расходимся…

На ее призывы никто не обращает внимания, пока она не орет во всю глотку:

– ПОЛИЦИЯ!

Музыка мгновенно смолкла, тишину разрезает сирена, начинается страшная паника.

Все бегут. Я никогда не видел такой давки. Беспорядочная толпа ринулась к ближайшему выходу. Все пихаются, толкаются, протискиваются мимо друг друга. Я прижимаюсь к стене, надеясь переждать это светопреставление, но слышу голос:

– Эй!

Смотрю налево. Валентин Симмонс с выпученными глазами пробирается сквозь толпу в обратном направлении. Его плющат со всех сторон, но никто не внемлет его отчаянным призывам.

– Помогите… кто-нибудь… Джунипер там, в комнате. Она заперлась, и я не могу вытащить ее оттуда.

Я зову Оливию. Валентин неистово манит нас за собой. Втроем мы, лавируя между бегущими по длинному коридору, спешим к запертой двери, перед которой уже стоит на коленях, дергая за ручку, Лукас Маккаллум.

Мы подскакиваем к двери. Оливия вытаскивает из волос заколку, ломает ее на две части.

– Дай я, – говорит она Лукасу.

Он отходит, а она склоняется над дверной ручкой, загибая один конец шпильки.

– Кто-нибудь, посмотрите, что там с полицией, – распоряжается она.

Я мчусь по коридору, на бегу сбивая в складки ковер с кисточками. Уворачиваюсь от открывающейся двери ванной, откуда выглядывает Кэт. К тому времени, когда вылетаю в холл и останавливаюсь перед распахнутой настежь дверью, ребята уже рассыпались по газону Джунипер, как муравьи.

На обочине стоит не полицейская машина – скорая помощь.

А к дому подъезжает блестящий черный автомобиль, в котором за ветровым стеклом я вижу двух взрослых, одеревеневших от ужаса. Родители Джунипер прибыли немного раньше.

Сегодня вечером, чуть раньше, каждый, кто переступал порог дома Джунипер, восклицал или думал: «Мать честная!», но я умело скрывал свое изумление и восхищение. Почти все мои друзья уверены, что я богат, потому что я ходил в школу в Пиннакле и одеваюсь, как ребята, живущие в Пиннакле. Если кто-то спросит, лгать я не стану, но таращиться, выдавая себя, тоже не намерен.

Теперь дом тоже заслуживает оценки «Мать честная!», но совсем по другим причинам. Он напоминает размякший фасонный торт, который расковыряли и не доели. Ковры сдвинуты, их углы загнуты. Две широкие кожаные оттоманки в одной из гостиных перевернуты, поставлены на ребро. На желтом деревянном полу – осколки хрустального графина, купающиеся в луже виски, который, наверно, стоит дороже, чем мой грузовичок. В коридорах, где еще недавно звучал насмешливый речитатив Лила Джона [50] Джонатан Мортимер Смит, более известный под псевдонимом Лил Джон (род. в 1971 г.) – амер. рэпер, продюсер, пионер недавно образовавшегося поджанра хип-хопа «кранк» (сочетает в себе элементы музыки баунс, диско и южного хип-хопа). , теперь звенит тишина.

Впятером мы стоим в холле, провожая взглядами машину скорой помощи, которая с воем удаляется от дома в ночь. За «неотложкой» в своем «мерседесе» следуют родители Джунипер. Валентин, слева от меня, переминается с ноги на ногу, словно стоит на раскаленном песке. У двери Оливия и Кэт Скотт о чем-то тихо спорят. Мэтт Джексон топчется поблизости, то и дело поглядывая на Оливию.

– Ладно, – произносит Оливия, обращаясь к нам. У ее сестры недовольный вид, будто она зла на весь белый свет. – Перед тем как мы уйдем, нужно бы навести в доме порядок. Кто-нибудь может остаться и помочь?