Кэти МакГэрри - А тебе слабо?

Дождавшись, чтобы Карсоны отошли на достаточное расстояние, я задаю вопрос, который не даёт мне покоя:

– Вы разговаривали с миссис Роув?

– Мы беседовали в прошлом месяце. Мне кажется, в твоих интересах использовать все шансы.

– Вы не думаете, что я смогу стать профессионалом?

Всё это время он поддерживал меня почти так же сильно, как отец!

– Не в этом дело, – медленно отвечает тренер. – Я верю, что ты можешь, но я также вижу, что отец давит на тебя. Твой отец – очень хороший человек, но для меня ты всё равно что родной сын, и я не мог не организовать эту встречу.

Мой мир пошатнулся. Отец и тренер всегда были заодно. Что же изменилось?

– Я не буду участвовать в конкурсе.

– Райан, – тренер устало вздыхает. – Поговорим об этом потом. Тебя ждут.

Он смотрит куда-то поверх моего плеча, и внутри у меня всё холодеет.

Марк ждёт меня под трибунами, а Бет остаётся сидеть наверху. Я быстро оглядываюсь по сторонам, чтобы убедиться, что никто из жителей нашего города нас не увидит.

– Привет, – говорит Марк. – Ты отлично играл.

Я делаю глубокий вдох, пытаясь нащупать почву под ногами. Марк уехал. Отец посмотрел ему в глаза и предложил выбор. Мой брат выбрал не меня. Я просил его остаться и бороться за семью – он отказался. Я просил его приехать домой – он отказался. А теперь он думает, что может просто прийти сюда и всё снова будет хорошо? Знаете, что? Ни фига это не хорошо.

– Что ты здесь делаешь?

Марк – лайнбекер в команде университета Кентукки. За первый год обучения он нарастил фунтов двадцать пять мышц. Теперь он просто огромный.

– Я хочу поговорить, Рай.

– По-моему, ты уже всё сказал, когда молчал всё лето.

Я прохожу мимо него и машу Бет, чтобы спускалась. Нам пора.

– Рай, я хотел с тобой связаться, но так и не смог. Я всё время думал о маме и об отце, мне нужна была свобода.

Свобода! Почему бы сразу не врезать мне коленом под дых?

– Теперь ты получил всё, чего хотел, да?

– Рай, всё может быть по-другому! – Марк говорит так громко, что немногие оставшиеся зрители могут нас услышать.

– Ну нет, – бросаю я, продолжая идти. – Всё будет именно так.

Бет спускается вниз какими-то медленными широкими шагами, словно во сне, её подошвы стучат по металлическим трибунам.

– Что ты делаешь?

– Нам пора. Ты просила час, не забыла? А потом сходим поужинать.

– У нас есть время. Пойди поговори с братом.

– Всё нормально, Бет, – отвечает Марк за меня, как будто извиняясь. – Я рад нашему знакомству. Удачи! Не позволяй Гровтону совсем задушить тебя.

Она награждает его такой редкой искренней улыбкой, что мне хочется по чему-нибудь стукнуть, и посильнее.

– Удачи в матче на следующей неделе!

Марк засовывает руки в карманы джинсов и уходит.

– Когда будешь готов, Рай, ты знаешь, где меня найти.

Бет смотрит ему вслед до тех пор, пока он не исчезает из виду.

– Что за вожжа тебе под хвост попала?

– Ты не поймёшь.

Я иду на парковку, швыряю сумку в джип. Бет с грохотом захлопывает пассажирскую дверь, я в таком же бешенстве грохаю своей.

– Говори, куда тебя отвезти.

– К супермаркету, он в полумиле, не доезжая до твоего стадиона.

Я резко поворачиваюсь к ней. Знаю я это место, оно рядом с гетто.

– Я не оставлю тебя там одну.

– Я тебя не спрашиваю! Мы договорились, ты обещал. Либо ты держишь слово, либо нет.

Её ледяные голубые глаза впиваются в меня.

Я со злобой дёргаю козырёк бейсболки и выезжаю на шоссе. Она злится. Я злюсь. Мы молчим все полчаса, пока едем на другой конец города. Между нами проскакивают такие разряды, что машина запросто могла бы ехать без бензина. Одно слово – и мы взорвёмся к чертям.

Но Бет явно любит играть с огнём.

– Твой брат из тех, кто может быть лапочкой с посторонними, а с близкими ведёт себя как козёл? Он что, по утрам перед завтраком плевал тебе в кашу?

– Нет, – выдавливаю я сквозь стиснутые зубы. – Он был хорошим братом.

– Тогда в чём дело? Он сказал, что вы три месяца не общались и вот сегодня он приехал с тобой увидеться. Что такое случилось, что ты не можешь найти три секунды, чтобы поздороваться?

Я включаю радио. Она выключает. Я ударяю кулаком по рулю.

– Я думал, тебе не терпится заняться своими делами в Луисвилле.

– От меня не убудет, если я подожду пятнадцать минут, пока ты разговариваешь с братом. Давай начнём сначала. В чём дело?

– Он гей.

Бет моргает.

– Ты говорил. Я спрашиваю, почему ты ведёшь себя как кретин?

Я не кретин. Я собирался потратить весь этот чёртов день, чтобы доказать ей, что я не кретин!

– Он сбежал, ясно? Сбежал и дал понять, что никогда не вернётся.

Она поворачивается ко мне:

– Только не говори, что он сделал это по своей воле!

Чёрт. Бет ничего не рассказывает мне о своей семье, но лезет судить мою!

– Мой отец выгнал его, но Марк даже не попытался проверить, что будет, если он останется. Всё! Теперь довольна?

– Нет. Значит, твой отец – гомофоб и придурок. А ты?

Я взрываюсь.

– Что я должен был сделать, по-твоему? Пойти против отца? Он запретил нам с мамой разговаривать с Марком. Он – мой отец, Бет. Что бы ты сделала на моём месте?

Я не стал говорить ей, что пытался связаться с Марком, но он не отвечал мне и не откликался… до сегодняшнего дня. А теперь уже слишком поздно.

– Отрастила бы пару яиц, вот что бы я сделала! Господи, Райан, ты просто лопух! Твой брат – гей, а ты вычеркнул его из своей жизни, потому что у тебя кишка тонка спорить с отцом!

Я подъезжаю к супермаркету и паркуюсь на задней стоянке. Дрянное место. Возле автопрачечной какой-то парень в майке-алкоголичке орёт на девушку с выбеленными волосами, которая держит на руках малыша. Парни, по виду мои ровесники, курят и пялятся на девушек, входящих и выходящих из магазина. Неплохо бы обучить их хорошим манерам.

Бет выскакивает из джипа. Волосы развеваются у неё за спиной, когда она решительно направляется к супермаркету. Почему эта девчонка постоянно от меня убегает? Я бросаюсь за ней, хватаю за руку, разворачиваю лицом к себе. Когда-то мне казалось, что я взбесил Бет, предложив её кандидатуру в королевы выпускного. Но сейчас её глаза сверкают совсем другим бешенством. Она должна выслушать меня и понять моего отца, понять мою семью.

– Марк нас бросил.

– Бред собачий! Это ты его бросил! – она тычет пальцем мне в грудь. – Я не буду с тобой ни за что! Ты из тех, кто бросает. Мой отец меня бросил. Святой Скотт меня бросил, но больше никто и никогда меня не бросит!

Да нет же, это она всегда меня бросает. Она вбегает в супермаркет и исчезает в бакалейном отделе. По дороге в Луисвилл она сказала мне высадить её, а потом забрать через час. Я не хотел её отпускать, но её слова меня потрясли.