Вильгельмина Макмерфи - Alleine zu Zweit (СИ)

Все, я уже пишу карандашом, точнее, его огрызком. Напоследок хочу тебя попросить рассказать Крымову о том, что это я убил его Катю. Она была красива и юна, но ее семья сделала много плохого моему отцу и не только. Я не буду тебя просить извиняться за меня — извинения звучали бы глупо, правда? — просто передай ему это и скажи, что он волен ненавидеть меня до конца своей жизни.

Прощай, Анна Вольф. Теперь точно прощай. Надеюсь, увидимся не скоро.

Navigare necesse est, vivere non est necesse.**»

Сглотнув подбежавший к горлу ком, Аня заглянула в коробку. На дне лежала небольшая икона, слегка обгорелая по краям и почерневшая, но все еще сохранившая свой величественный вид. Святая Анна.

Эта икона всегда стояла на бардачке родительской машины.

Rise up and take the power back, it’s time that

The fat cats had a heart attack, you know that

Their time is coming to an end, we have to

Unify and watch our flag ascend.***

Комментарий к Глава 21. В городе новый шериф (часть первая).

* Panic! At the Disco — Nicotine

** Плыть необходимо, жить нет необходимости (лат.)

*** Muse — Uprising

========== Глава 21. В городе новый шериф (часть вторая). ==========

Здесь клоуны топят тоску в вине,

Попоны скрывают кровь на спине,

Кости гимнастов сплошная боль,

Но все продолжают играть свою роль.

(Otto Dix — Гуттаперчевый мальчик)

Аккуратно сложив письмо в нашедшийся внезапно конверт, Аня поставила икону на тумбочку рядом со своей кроватью. Что-то произошло с девушкой — ей внезапно стало трудно дышать. Легкие будто заковали в железную цепь, отчего брюнетка не могла вздохнуть полной грудью. Задвинув ногой вещи, вываленные из чемодана, под кровать, создавая видимость порядка, Аня поспешила выйти из спальни, надеясь хоть в коридоре получить необходимую долю кислорода.

Оказавшись в коридоре, девушка прислонилась спиной к стене и прикрыла глаза. Ее грудь беспрестанно вздымалась и опускалась — воздуха по-прежнему не хватало, хотя стоять здесь оказалось значительно легче. Медленно придя в себя, Аня собралась с мыслями и пошла прямо по коридору, не представляя, что делать дальше. Девушка так и не узнала, сколько сейчас было времени, но судя по тому, что в гостиной и холле никого не было, пришло время ужина. Наверняка Матросов опять занимает учеников своей пылкой речью по поводу начала нового года и нового учебного семестра; также он наверняка в миллионный раз упомянул выпускной класс, который для него будет первым за все годы существования школы, не забыв подчеркнуть, что возлагает на одиннадцатиклассников большие надежды. Потом все примутся за еду и ненадолго забудут о том, что завтра — первый учебный день. И никто даже не подумает о том, что несколько дней назад их стало на одного человека меньше.

Интересно, упомянет об этом директор или нет? Объявит ли минуту молчания или что-то, что обычно делают в этих случаях? Да, несмотря на то, что в жизни Ани было много смертей, она ни малейшего понятия не имела о том, как проходит прощание с умершими. На похороны родителей ее тогда не взяли, мол, тела изуродованы настолько, что нечего ребенку их видеть. А на погребальную церемонию брата девушка не пошла по собственному желанию. Слишком сильна была еще боль, чтобы спокойно смотреть на мертвецки-бледную кожу Ники, который с умиротворенным лицом лежал там в своем гробу из красного дерева, в своем любимом костюме, сложив руки на груди, в которой уже никогда не будет биения сердца.

А сейчас Аня жалела, что не пошла. Им ведь так и не удалось попрощаться по-хорошему. Ники был не просто старший брат — он заменил ей всех. А она даже не удосужилась пойти на его похороны из-за своего эгоизма.

Девушка решила, что больше ни за что не допустит такую ошибку. А потому ей во что бы то ни стало нужно было попасть на могилу Саши. Брюнетка пока не знала, как; но знала наверняка, что если она и в этот раз так просто отпустит близкого ей человека, то не простит себе этого до конца своих дней.

Но это была далеко не единственная проблема. Куда важнее было сейчас передать Диме Сашины слова. И передать так, чтобы парень ничего не узнал ни о письме, ни об его истинной причине смерти. Время от времени Аня колебалась, стоит ли вообще говорить об этом, ведь Дима, кажется, уже давно уверил себя в том, что смерть его девушки (Кати, как оказалось) полностью на совести Саши… Но она делала это не ради него. Брюнетка обещала, что выполнит просьбу покойного, и она обязана это сделать.

— Смотри, куда идешь, — грубый мужской голос заставил Аню покинуть свои мысли и вернуться в реальность. — Или это школа для слепых?

— Что, прости? — оторопело переспросила девушка, поднимая глаза на обидчика. Перед ней стоял высокий белобрысый парень с бесцветно-серыми глазами. Скрестив руки на груди, незнакомец свысока смотрел на Аню, прищурившись и скривив губы в однобокую ухмылку.

— Еще и для глухих. Боже, куда я попал… — парень картинно возвел глаза к небу. — Ладно. Может, тогда хотя бы жестами покажешь, как мне пройти в спальню №4? — проорал он, как будто и правда думал, что у девушки проблемы со слухом. Его надменно-холодный тон вывел Аню из себя.

— О, я бы сказала, куда тебе пойти. Но я уверена, что тебя уже столько раз туда посылали, что теперь ты можешь и сам найти дорогу, и моя помощь тебе не потребуется. Чао, — брюнетка махнула рукой новому знакомому и прошла мимо.

— А ну стой, — прошипел тот, хватая девушку за руку и равняясь с ней. — Это кто тут такой дерзкий, а? Детка, ты из какого класса? Не рано ли тебе еще так со взрослыми разговаривать? — по голосу можно было бы подумать, что парень рисуется, однако его прозрачные глаза внезапно полыхнули ледяным огнем.

— А я со взрослыми и не разговариваю. Только с каким-то недоумком с дурацкой прической, — парировала Аня, высвобождая руку. Однако длинные пальцы парня и не думали ее выпускать.

— Слушай, ты, кажется, не знаешь, с кем имеешь дело… — угрожающе начал белобрысый, наклоняясь к лицу девушки.

— А, вижу, вы уже познакомились! — широким шагом и со счастливой улыбкой на лице к ним приближался директор. Блондин немедля отпустил Аню, поворачиваясь к Матросову лицом и задевая при этом девушку плечом. Аня недовольно поморщилась.

— Здравствуйте еще раз, Павел Сергеевич. Да, я спросил у этой милой девушки дорогу, и она мне любезно помогла, — последние слова парень процедил, практически не разжимая зубов, и недобро покосился на брюнетку. Директор, казалось, этого не заметил. Либо предпочел не обращать внимания.

— Рад, что вы уже успели найти общий язык, — кивнул Матросов. Девушка фыркнула. — Аня, это Кирилл Морозов. Он будет учиться в вашем классе.

— Как… здорово, — Аня выдавила улыбку. — Очень приятно, Кирилл.

Кирилл нехотя кивнул, и то только потому, что директор явно ждал от парня ответной реакции.