Мария Акулова - Любовница

— Нет, — конечно, раз он способен на кражу человека, что мешает решиться и на убийство? Почему так не думать Кущину, если не так давно, то же самое заявляла ему Саша…

— Тогда, кажется, у нас есть еще один претендент…

— У Титова много врагов, — Ярослав был уверен — зацикливаться на связке «Титов-Шутов-Титова» нельзя, это чревато возможностью объединения слишком многих факторов, которые ситуации не касаются совершенно. Так и машину взорвать могли враги, бывшие конкуренты, соперники в другой сфере, мужья любовниц, да кто угодно!

— Готовых так пугать — вряд ли.

— Вы узнали что-то еще?

— Узнал, — а вот теперь голос снова стал привычным, — я встретился с бывшей подругой Анастасии Титовой. Они не общаются ровно столько же, сколько о женщине ни слуху ни духу. Но она помнит, зачем Настя приезжала.

— Зачем же?

— За дочерью, Ярослав Анатольевич. Простите, так уж сложилось, что сам я узнать что-то у Александры, по объективным причинам, не смогу, а информация нам нужна.

Самарский промолчал, на лбу пролегла морщинка. Тянуть из нее информацию — не самое приятное, что может быть. Саша непременно снова захлопнется в свою ракушку, выпустит ежовые иглы, а ведь все только началось неожиданно идти так, как было нужно. Но выбора ему не оставляли.

— Как мне будет что-то известно, я позвоню.

Яр скинул, возвращаясь мыслями к загадочной Анастасии. Она получила неплохие отступные, очень неплохие. Настолько, что на эти деньги они смогли открыть фирму, способную дойти так далеко в борьбе за государственный заказ. Взятки… У них с Титовым давно уже конкуренция перешла на другой уровень. Соревноваться нужно там, где кто-то имеет возможность оказаться слабее, а приплачивая, они перебивали бы ставки соперника до бесконечности. Потому-то Яр и решился на удар ниже пояса — не видел других сфер, в которых они с Титовым еще не мерялись «авторитетом».

Ну и что дальше? Как спросить у нее так, чтобы не спугнуть, хотя бы сразу? Об отце он не скажет. Все обошлось, а значит, можно сделать вид, что ничего и не было. Но как тогда? Может поручить это Глаше?

— Черт, — Яр вздрогнул, когда телефон снова зазвонил. Дима.

После того, как мужчина уехал, их общение свелось к необходимому минимуму. Яр злился, Дима тоже. Яр не мог успокоиться, представляя, что позволил себе друг, и Дима не мог забыть, что Самарский предпочел семье Ермоловых ту девку. И этот утренний звонок заставил Славу удивиться. Очень.

— Да.

— Снежа пропала.

— Как?

— Ее нет с тех пор, как я вернулся. Телефон она не берет, в квартире никого. Она тебе не звонила?

— Нет… — Яр попытался вспомнить, когда слышал ее в последний раз, кажется, в вечер их разговора тет-а-тет, и тогда она ничего не говорила о своих планах куда-то уехать.

— Если с ней что-то случилось…

— Успокойся, — Самарский и так прекрасно понимал, кто будет виноват, если что-то случилось. Не надо было убирать охрану, как бы она не противилась, — я прилечу.

— Дошло наконец-то, кто должен быть для тебя по-настоящему важным? — Дима скинул, не дожидаясь ответа.

Так чудесно начавшийся день, вдруг снова окрасился в привычные уже тона, правда теперь еще и тревоги за Снежану. Куда она могла запропаститься?

Недолго думаю, Ярослав набрал номер девушки. Гудок, еще гудок, еще. До шестого, Яр еще надеялся, что трубку поднимут, после — просто слушал.

Константин Титов в тысячный раз пересматривал запись камеры видеонаблюдения, установленной на доме. Вот, черная тень, практически неразличимая на фоне ночной темноты, появляется на парковке, скользит между машин, безошибочно находит его собственную, оглядывается, а потом резко пропадает, ныряя под днище, и кажется, так и не выныривает. Куда скрылся гребаный пиротехник — определить невозможно.

— Он, наверное, остался под одной из машин, или уполз, хрен его знает, — за плечом шефа устроился Гена, следящий за монитором так же пристально, как Титов.

— Найду и урою, придурка.

— В милиции сказали, что бесперспективно, самопальный механизм, и этот постоянно от камеры отворачивается…

— Причем тут менты? — Константин зло захлопнул крышку ноутбука, — я жалею только о том, что они пронюхали. Я сам найду этого шутника, а потом засуну ему такой же презент в одно место, запуская в космос.

— Это будет сложно, — Гена выпрямился, отошел к окну за спиной шефа. Если он до сих пор не знает, где именно находится Саша, как же найдет того, кто подорвал его машину?

— Знаешь, в чем разница между мной и тобой? То, что для тебя сложно, для меня элементарно, — такому замечанию Гена уже даже не удивился, в последнее время, подобное обращение из уст Титова — чуть ли не комплимент.

— Подруга Алекс сказала, что к ней подходил какой-то незнакомец, интересовался Сашей… — почему-то именно сейчас Гена вспомнил об истории, которая изначально совершенно его не взволновала.

— И что? Мало ли, понравилась…

— Он представился другом семьи.

— И что? — Гена вечно переводил любую тему на Сашу, теребя досадную занозу, о которой Титов не забывал и без его постоянных напоминаний.

— Ничего, просто подумал, может, вы знаете, кто бы это мог быть.

— Нет. И меня это не особо волнует.

Гена почему-то именно такого ответа и ожидал. Его ненастойчивые, а иногда и очень явные попытки свести тему к Алекс, Титов всегда пресекал на корню. Его лишь поставили перед фактом, что ничего не меняется. Сам он Самарского во время второго прихода не видел, но подозревал, что подобным развитием событий не доволен был и он.

Странная ситуация, они все оказались в подвешенном состоянии, с одной стороны — неудавшаяся попытка надавить на Титова через дочь, с другой — адское упрямство Константина, а где-то между Алекс, к которой жернова давления с обеих сторон все приближаются и приближаются. Сроки снова передвинулись, неизвестно насколько, но у Гены то и дело возникал вопрос: а что будет, если «Апартмент» таки победит в тендере? Что будет с Алекс?

— Ты связался с Шутовым?

— Нет. Они не идут на контакт.

— Что значит «не идут»? Ты был там? Сделай так, чтоб пошли, Светличный, я все чаще задумываюсь над тем, что свои деньги ты не отрабатываешь. И тебя это должно волновать, вряд ли когда Саша вернется, она будет все так же благоволить к тому, кто не сделал ничего для помощи ей, так что из жалости, и по ее протекции я тебя тянуть на своем горбу не буду.

А вот такие угрозы — это уже другое, привычное дело.

— Я все сделаю.

— Свободен, — Константин проводил помощника тяжелым взглядом. В последнее время, его раздражало всё. Совершенно все и всё. А утреннее происшествие заставило волноваться еще больше. В голову почему-то вдруг полезли совершенно ненужные воспоминания, еще и эти конверты с фотографиями, которые сыпались из рога изобилий, если бы он не был совершенно уверен, что в ту ночь все удалось, Титов бы поверил, что за ним явилось прошлое, но ведь это невозможно? Правда?