Вероника Генри - Долгий уик-энд

И не важно, что Лука, в котором метр восемьдесят три сантиметра роста, вечно бьется головой о балки. Изначально они собирались купить жилье где-нибудь в городке, чтобы можно было сбега́ть туда от рабочих забот, но планы эти так и не осуществились. Выкроить время на осмотр домов оказалось непросто. Да и свободной наличности не хватало. Первое время после переезда в Пеннфлит Клэр, глотая во время перерывов кофе, жадно листала страницы с объявлениями о продаже недвижимости, искала славный маленький рыбацкий коттедж с белеными стенами, который они назовут своим. Однако все вырученные деньги им с Лукой приходилось вкладывать в отель. Так вот и живут здесь, под самой крышей. Нет, комнатка милая, с деревянными стенами, выкрашенными в белый цвет, с такой же, как во всем отеле, большой кроватью с изогнутым изголовьем; но места для хранения «пожитков» почти нет – сюда едва втиснули маленький шкаф. В нем помещается лишь несколько запахивающихся платьев, которые Клэр носит на работу: темно-синее, черное, серое. Она уже и не помнит, когда в последний раз надевала что-нибудь из «нормальной одежды», хранящейся теперь в вакуумных пакетах. И не помнит, когда последний раз брала выходной. Если она не бегает по отелю, то сидит у себя в кабинете и корпит над маркетинговыми планами, бюджетом, пресс-релизами…

На душ уходит пять минут. Еще пять – на одевание. В четверть седьмого Клэр стоит за регистрационной стойкой, проверяя и перепроверяя график дежурств и моля Бога, чтобы никто из персонала не поддался искушению сказаться больным при виде долгожданного солнца.

На эти выходные почти весь отель заказан. Семь номеров и ресторан. Отдохнуть едва ли получится – хорошо, если за следующие три дня удастся урвать в общей сложности двенадцать часов сна. Она ведь перфекционистка. Именно благодаря этому дела у них идут так хорошо. Потому что Клэр Марло ничего не пускает на самотек.

Благодаря этому – да еще потрясающему кулинарному таланту Луки. Талант Луки – притча во языцех, его обсуждают в воскресных приложениях, журналах и блогах о еде. Жители Лондона с удовольствием трясутся три часа в поезде до Пеннфлита, чтобы попробовать замысловатое блюдо, приготовленное Лукой из мелких кальмаров, фасоли борлотти и цветков кабачка; вкус его мороженого, на итальянский манер называемого «gelati», способен довести до оргазма – во всяком случае, так утверждает небезызвестный ресторанный критик, закупивший для себя впрок целых пять галлонов медово-кофейного лакомства с добавлением рикотты. Лука – парень с обложки, местная знаменитость. Его узнают везде и всюду. В отличие от Клэр, которую не узнает никто. Иногда она самой себе кажется невидимкой.

В «Приют у моря» все едут ради Луки. Однако никто не подозревает, что без нее, Клэр, Лука был бы никем. Пустым местом.

Черт бы побрал этих чаек! И черт бы побрал Джеффа. Неужели нельзя сунуть мусор в контейнер? Сто раз ему говорили: если просто оставить мешок поверх крышки, птицы его распотрошат. Все без толку!.. И вот, пожалуйста: пакет с отходами порван в клочья, содержимое разбросано по крошечному газону, заменяющему сад перед домом. Траву никто никогда не косит, так что она выросла в полный рост и под собственной тяжестью пригнулась к земле. Анжелика стукнула по окну ванной, но чайки не обратили на нее ни малейшего внимания, продолжая с радостным клекотом кружить над картонным ведерком «Кей-Эф-Си» с остатками жареной курицы. Бог знает, откуда оно тут взялось: ресторанов сети «Кей-Эф-Си» не наблюдается на добрых пятьдесят миль вокруг. Такова цена жизни в Пеннфлите. Восхитительный пейзаж – и ни одного заведения, без которого твои ровесники, нормальные молодые люди двадцати одного года, не мыслят себе существования. Ни «Топшопа», ни «Макдоналдса». Даже кинотеатра – и то нет!

При упоминании Пеннфлита многие представляют себе живописную гавань с беззаботно покачивающимися на волнах суденышками да узкие колоритные улочки с не менее колоритными коттеджами и виллами, напоминающими пряничные домики. Именно такие избитые пейзажи в огромных количествах украшают стены пеннфлитских баров и кафе – картины можно приобрести за солидные деньги, о чем свидетельствуют ценники на искусственно состаренных деревянных рамах. Магазины по запредельным ценам предлагают скромную, но стильную одежду для отдыха – платья в цветочек, мешковатые грязно-розовые и синие толстовки, яркие резиновые сапоги с рисунками, а также изящные чашки с заумными надписями и бижутерию ручной работы. По улицам в возбужденном ажиотаже снуют отдыхающие с детьми, упиваются радостями курортного городка, на лето отданного им на растерзание, и совершенно не замечают хранителей этого рая – местных жителей, которые долгими зимними месяцами приводят здесь все в порядок, а в сезон подают туристам чай со сливками да джин с тоником. Гости называют Пеннфлит приморским Бодензее, и летом тут полным-полно мужчин в шортах цвета хаки и парусиновых туфлях да прелестных аппетитных мамочек в капри и солнцезащитных очках от Шанель.

Но мало кто из приезжих знает, что если пойти по дороге вдоль музея и свернуть налево, миновать крохотное пожарное депо, подняться на холм, а оттуда на Акланд-авеню, то окажешься в грязном районе с запущенными домами. Безликие коробки возвышаются над идиллической береговой пасторалью, совершенно выбиваясь из общей картины. Это дно Пеннфлита; его обитатели не испытывают никакой радости от вида на морскую гавань и речное устье, поросшее пышной зеленью; их единственной надеждой заработать является курортный сезон, изнурительный труд по смене белья и чистке туалетов – разве что кому-нибудь повезет устроиться на хлебозавод или в расположенную поблизости, по дороге в Сент-Остелл, промышленную зону.

Но даже шансы менять белье и драить туалеты все уменьшаются. Владельцы отелей, кафе и ресторанов, чтобы снизить затраты, стали выполнять тяжелую работу собственноручно; многие маленькие гостиницы, раньше предлагавшие ночлег и завтрак, превратились теперь в апартаменты с кухонькой, где постояльцы могут готовить еду сами. Времена настали тяжелые. Несмотря на прогнозы о том, что из-за кризиса люди проведут отпуск в пределах родной страны, номера бронировались вяло. На плаву держались только элитные отели – у них уже все лето расписано вперед. И Анжелика очень этому радовалась. Она начала подрабатывать в «Приюте у моря» пять лет назад простой горничной, по выходным и на каникулах. После окончания школы ей предложили должность портье на постоянной основе, и Анжелика ухватилась за эту возможность обеими руками. А через три недели ее повысили до заместителя управляющей.

Читать дальше