Счастье за углом

— Все, что я делала, — это кормила людей и вмешивалась в их жизни. У меня нет ни единого доказательства, что я действительно изменила чью-либо жизнь. Люди меняются сами по себе. Тебе не была нужна я, чтобы указывать, как жить дальше. Тоже самое с Томасом. Я кормила тебя, вот и все. А теперь не могу даже этого.

— То есть я для тебя была просто развлечением? Ты отдавала дань вежливости своей звездной кузине? И ты не считала, что моя жизнь стоит того, чтоб ее спасли и перестроили? Тебе действительно было наплевать, убьет ли себя Томас? Для тебя мы всего лишь еще одна пара клиентов?

— Прекрати искать болевые точки! Говорю тебе: с возней и этим кафе покончено! От вида этих горелых руин меня просто тошнит! Это все равно что труп. Я не умею воскрешать мертвецов! Оставьте меня в покое!

Я придвинулась ближе.

— Ты научила меня никогда не сдаваться. Ты вернула меня к жизни, даже несмотря на то, что мне тогда этого не хотелось. Теперь пожар забрал у тебя твое видение себя, точно так, как это в свое время случилось со мной. Я общалась с миром с помощью своего лица. Тебя соединяло с ним твое кафе. Томас говорил, что однажды ты сказала ему, что я заблудилась в темноте и он должен стать для меня светом. Теперь я собираюсь стать твоим светом. Даже если ты этого не хочешь.

— Я продаю это место. И не спорь. Выметайся!

— Хорошо, если ты настаиваешь, я куплю у тебя кафе. Назови цену. — Я достала сумочку, которую перед тем уронила на кафельный пол, вытащила чековую книжку и ручку и подписала чек. — Вот. Цифру впиши сама. — Я положила чек на ее украшенную розовыми чашками грудь. — Я покупаю землю, название, право на все твои рецепты и развалины. Томас уже работает над чертежами полной реставрации — с современной кухней и некоторыми другими новшествами. Однако мы собираемся использовать все уцелевшие материалы.

— Ты никак не сможешь вернуть этому месту его прежнюю атмосферу, — фыркнула Дельта. — Ты даже не умеешь печь бисквиты.

— Мне не придется готовить. Я найму Беку и Клео, чтобы они занимались этим и вели дела. Даже если их бисквиты хуже твоих, ничего страшного. Знаешь, главное в ресторанном бизнесе — это создание имиджа. Людям не обязательно знать, что ты больше не стоишь на кухне. Им достаточно того, что кафе Кроссроадс снова работает.

Она пристально смотрела на меня.

— Хочу посмотреть, как ты с этим управишься. Вперед. Договорились.

У меня сердце оборвалось. Не выходя из роли, я нацепила на лицо подходящую случаю улыбку и протянула ей руку, ту, что со шрамами.

— Отлично. Скрепим сделку рукопожатием.

Мы пожали друг другу руки. Я схватила свою сумочку и вышла.

Пайк мерил шагами переднее крыльцо. Томас прислонился к крылечному столбу, стараясь не попадаться ему на пути. Оба смотрели на меня с надеждой.

— Ну что, тебе удалось уговорить ее взяться за разум? — спросил Пайк.

— Нет, но я купила кафе.

— Что ты сделала?

— Следовало знать, что с Дельтой блеф не работает. Поэтому переходим к плану Б. Мы отстроим кафе, сделаем первый шаг и будем надеяться, что Дельта передумает. Томас уже работает над чертежами.

Пайк повернулся к Томасу:

— Томми, сынок, ты правда можешь это сделать? Возродить это место таким, как оно было?

Томас покачал головой:

— Нет. Я только могу создать иллюзию этого места. Остальное зависит от Дельты.

— А что, если она на это не клюнет?

Я обняла Пайка.

— Она не сдалась в случае со мной, она не сдалась в случае с Томасом. Мы тоже не должны сдаваться, когда дело касается ее. Она проглотит наживку.

Я посмотрела на Томаса. Он уверенно кивнул, чтобы ободрить Пайка, но затем уже не так уверенно, тайком взглянул на меня.

Теперь священный бисквит надежды был в наших руках.

Восстановление

Каждый в округе сделал свой вклад в новое кафе; всем хотелось возродить веру Дельты в бисквиты. Альберта и Мэси пришли первыми, привели свою бронебойную женскую команду.

— Мы будем работать, даже если тебе это не нравится, — проворчала Альберта, явно злившаяся на то, что я купила кафе. — Тебе не придется даже платить.

— Отлично. Обожаю выслушивать словесные оскорбления бесплатно.

— Ты ведь не собираешься им заниматься, когда мы вернем кафе? Это же просто шутка?

— Как мне нравится твоя безоблачная вера в мои способности…

— Нельзя же просто построить ресторан, придать ему внешний вид старого, сделать косметический ремонт и верить, что Дельта купится на твои фантазии.

— Увидим. Хорошая косметика способна изменить жизнь женщины.

Альберта яростно фыркнула.

— Ты можешь думать о чем-то кроме этого своего косметического дерьма? Мир не исправишь новой прической и правильным оттенком теней. И внешность — это еще не все. Ты так ничему и не научилась после гриля в своем «Транс-Ам»?

Я шагнула к ней так быстро, что Альберта моргнула и попятилась.

— Собственный образ — не пустяк, а макияж нам не враг, — прошипела я. — Некоторые женщины чувствуют себя сильными благодаря своим мозгам, некоторые — благодаря мускулам, но остальным поднимает самооценку их макияж. Тебе бы хорошую зеленую подводку и бежевую основу под макияж, и даже ты сможешь избавиться от красноты на лице. Имидж склочной лесбийской богини при этом не пострадает.

Альберта прошипела:

— Поцелуй мою накрашенную задницу.

— Не сомневаюсь, что ей тоже не помешала бы пара средств. А еще крем от целлюлита и восковая эпиляция.

Я думала, Альберта меня ударит. И сжала кулак, чтобы ответить ей тем же. А затем произошло чудо. Из ее рта вырвался смех, похожий на отрыжку. Она пыталась его побороть, но тщетно. Бу-га-га-га.

— Неверно. Я склочная сучка-богиня.

На лице наблюдавшей за нами Мэси проступило облегчение. Я протянула правую в шрамах руку Альберте.

— Извинения приняты.

Ее смех испарился.

— За что?

— Только не вынуждай меня оглашать весь список.

Она посмотрела на мою ладонь.

— Ты больше не протягиваешь левую руку, как слабая жеманная девчонка. Это рукопожатие настоящей женщины.

Мэси толкнула ее. Альберта вздохнула.

— Хорошо. Ты оказалась сильнее, чем я думала. Неплохо для королевы красоты и гетеросексуальной актрисы третьего плана. Но тебе далеко до Анжелины Джоли.

— Не заставляй меня гоняться за тобой с парой острых щипчиков для ногтей.