Альма Либрем - Вера Алексеевна в академии боевой магии

Должно быть, тому, что березки выглядели вполне прилично. И никаких следов паразитов на них тоже не наблюдалось, нормальные, здоровые деревья, даже зависть берёт, что они в подобных условиях сумели дорасти до подобного состояния и до сих пор радовали глаз всех жителей академии.

Лайониэлл так страстно прижимался к одной из них, что Верена едва сдержала ядовитую улыбку. Да уж, березка выглядела и вправду очень чахлой – может, это к ней эльф хотел сводить Верену, чтобы она помогла разобраться с паразитами? – но это нисколечко не останавливало Лайониэлла. Тот и вздыхал, и целовал её листву, и прижимался щекой к коре, и разве что не завывал возле этой берёзы.

- Кхе-кхе, - откашлялась Верена, напоминая о своём присутствии, и эльф, пытавшийся, кажется, в приступе страсти даже укусить бедное дерево, отскочил от него, словно ошпаренный.

Верена переложила букет из одной руки в другую. На самом деле, прижимать к себе розы было не слишком приятно, ведь эльф не подумал привести их в порядок и обрезать иголки. А вообще, странно, что этот любитель природы оборвал цветы – мог бы просто позвать её прогуляться где-нибудь в саду, полюбоваться на них издалека, а не срезать с клумбы и так стремительно укорачивать их и без того не длинный век…

Впрочем, ещё большой вопрос, где Лайониэлл эти цветочки взял, потому что рядом с академией не росли ни розы, ни что-либо другое, более-менее напоминающее пригодный для букета материал.

- О, госпожа Лексен! – расплылся в улыбке эльф, отлипнув наконец-то от дерева. – Ален принёс вам мой маленький презент! Я так рад, что вы в полном порядке! Не правда ли, великолепные розы?

Верена покосилась на цветы. Розы были неплохие, хотя до великолепных им довольно далеко. Ей дарили букеты и получше, когда пытались вытребовать у строгой преподавательницы столь желанную пятёрку, а она всё никак не хотела сдаваться.

- Да, они хороши, - осторожно согласилась девушка. – Но я не слишком-то люблю букеты – это словно переносная могила для цветов. И мне не хотелось бы становиться причиной их смерти. Потому заберите, пожалуйста, свой маленький презент и постарайтесь больше не повторять подобные ошибки.

- Вы хотите, - взволнованно прошептал Лайониэлл, - чтобы я приносил вам живые цветы? Я могу! Хотите, я подарю вам самый красивый на свете вазон! Такой же, как эти розы! Да что там, даже лучше! Он точно не увянет и будет радовать вас своим цветением… примерно раз в год…

- Кактус, что ли? – совершенно неромантично уточнила Верена. – Спасибо, не нужно, я их не очень люблю. И вообще, не стоит тратить своё драгоценное время. Не надо больше за мною ухаживать.

- Вы обиделись, что я не смог вас спасти от этой мерзкой шпаги? Но ведь это чары неведомого колдуна разлучили нас!

Хотелось сказать, что ей наплевать и на неведомого колдуна, и на Лайониэлла в целом, но Верена вдруг явственно осознала, что это нисколечко не поможет. Выглядел эльф совершенно не так, как все нормальные, адекватные мужчины, ухаживающие за девушкой. Хоть бы на берёзу свою перестал смотреть, пока они разговаривают! И платья тоже не заметил…

Не то чтобы Верена так уж желала перед всеми покрасоваться обновлённым образом, но Альбин-то с неё глаз не сводил, несмотря на то, что видел – и не только видел! – то, что скрывалось под платьем… Нет, пора прекратить этот фарс, избавиться от букета и от назойливого поклонника и поскорее покинуть это место. Тем более, злить Альбина Верене совершенно не хотелось, равно как и провоцировать его на ревность. Внезапно ей показалось, что всё, сделанное доселе, было редкостной глупостью – она просто старательно отгоняла от себя мужчину, который хотел быть рядом, помогать ей, поддерживать…

А она только и делала, что нос воротила да устраивала ему истерику.

Пылкие поцелуи, нежные прикосновения – всё это так внезапно вспыхнуло в голове, что Верена почувствовала себя самой последней на свете идиоткой. О чём она вообще думает, откуда такие глупые мечтания и желание поскорее вернуться к Альбину и окончательно избавиться от неопределённости в их отношениях? Всё-таки признаться в том, что она, возможно, пыталась утаить и от себя самой – в чувстве, название которому не могла придумать?

Видимо, Верена выглядела уж очень мечтательно, а Лайониэлл всё это время продолжал о чём-то рассказывать, потому что он ни с того ни с сего бросился её обнимать.

- Как я рад! – воскликнул он. – Как я рад, что наконец-то смог добиться взаимности!

- Какой такой взаимности?! – возмущённо воскликнула Верена. – Эй! Убери-ка от меня свои грабли!

- А что такое грабли? – недоумевающе уточнил Эл.

- Руки свои, - настойчиво произнесла Верена, - от меня убрал. Немедленно! Не то сейчас так дам, что мало не покажется. Это что за хамство такое!

- Но ведь ты так улыбалась, когда я признавался в любви! – с придыханием произнёс Лайониэлл. – Я всю свою жизнь мечтал встретить свою вторую половинку! Представлял себе, какая она будет хрупкая, нежная, невинная… Прекрасная дева в этом ужасном мире… Как берёза! И тут появилась ты… Я не мог высказать свои чувства с самого начала, не мог говорить открыто, потому что этот дух стоял между нами, но теперь, когда я понимаю, что ты свободна, как я могу сдерживаться? Любовь наполняет моё сердце! Я мечтаю о том, как мы с тобой воссоединимся! Ведь, взращивая эти великолепные деревья, я представлял себе, что я ухаживаю за своей прекрасной девой, за такой, как ты…

Верена недоверчиво скривилась. Такие комплименты ей ещё никто не делал. Ещё бы бревном назвал, право слово! Берёза! Это ж надо было догадаться!

К тому же, если в мире и существовали невинные и нежные девы, то к ней это никоим образом не относилось. Характер у Верены – и она это прекрасно сознавала, - был как раз под стать какому-нибудь демону вроде её Альбина – это собственническое её прозвучало в голове непроизвольно, - а не этой нежной белобрысой эльфийской фиалке с влюблёнными глазами-блюдцами…

- Теперь мы будем вместе! – припечатал Лайониэлл. – И только смерть разлучит нас!

А Верена почувствовала, как кто-то – возможно, та самая смерть в чьём-то зеленокожем обличии, - смотрит на них, уж точно собираясь заняться операцией по разлучению.

Чтобы подтвердить свои подозрения, достаточно было просто обернуться. И вправду, у выхода из академии стояла серьёзная и бледная, как вышеупомянутая смерть, Данелия. Верена раньше не представляла, как можно побледнеть, имея зелёную кожу, но, очевидно, в этом мире возможно было абсолютно всё. По крайней мере, у заколдованной дамы всё отлично получилось.

Нападать она не стала. Видно, всё троллье, что было впихнуто в её душу проклятьем, уступило воистину эльфийскому порыву, потому Данелия не добыла свой лук и стрелы и не попыталась избавиться от соперницы сию же секунду, а, стремительно развернувшись на каблуках, умчалась прочь.