Дана Стар - Немой крик

Дурочка… Таким как я вообще даже запрещено смотреть на господина. Тем более, дышать с ним одним воздухом. Его предки были графьями. А он – единственный существующий их чистокровный потомок.

Закончив с уборкой, я искушённо падаю спиной на хозяйскую постель, имея дурость немного помечтать. Мне до безумия хотелось стать к Дмитрию ближе. Но я знала, что дотянуться к нему, всё равно что достать с неба луну голыми руками. Всё, что я сейчас могу – это тайком обнимать шёлковые простыни, на которых он спит, тая от головокружительного запаха, и одержимо трогать его одежду, которую мне потом приходиться раскладывать по своим местам в гардеробной, размером с ещё одну такую вычурную комнату. И мне нравится это делать – касаться его шикарных костюмов, разглаживать вмятины на модельных рубашках. С надеждой, что ему потом приятно надевать на себя чистую, ухоженную вещь. А на этой одежде… остались мои прикосновения. И ему от этого становиться теплей. От моей заботы, от моих тайных чувств к нему.

Вы когда-нибудь прикасались к идеалу? Или видели идеального человека во внешности и стиле? Я – однозначно да.

Лёжа на кровати, сминая простыни руками в месте, где, вероятно, лежал Дмитрий, я даже не заметила, как задремала. Открыла глаза уже вечером, когда на улице сгустились плотные сумерки. Чёрт возьми! Прислуге ведь запрещено находится в спальне господина после захода солнца. Я быстро вскочила с постели, но было уже поздно. За дверью послышался задорный смех и торопливые шаги. Мне больше ничего не оставалось, как в темпе юркнуть в шкаф, превратившись в мышь. Успела!

Спустя секунду, дверь отворилась и в спальню вошёл господин Орлов, под руку со своей будущей невестой. Я наблюдала за ними сквозь небольшую щель в шкафу и у меня до жара в груди ныло и кололо сердце. То ли от страха, то ли от ревности. Но ревность тут, определённо, доминировала.

Они были идеальной парой и хорошо смотрелись друг с другом. Статные, успешные, в дорогой модельной одежде, вероятно, только что вернулись из театра, или из ресторана. О чём-то бурно разговаривали, а затем… Затем Елизавета схватила Дмитрия за затылок и страстно его поцеловала.

Настойчивый поцелуй длился недолго. Я вздрогнула, а на языке почувствовала неприятный привкус – привкус отвращения, когда она после поцелуя схватила его за выпирающий холм в районе паха и томно прошептала в его едва приоткрытый рот:

– Я проголодалась, милый. Трахни меня пожалуйста! Трахни так, как ты это умеешь! Делай со мной всё, что захочешь… Я твоя! Твоя собственность. И я всё для тебя сделаю, чтобы тебе было хорошо, любимый!

Я сжала кулаки до хруста. До крови на ладонях! Ногти безжалостно проткнули кожу, которая по вине уборки и химических средств превратилась в рыбью чешую. Боль немного отрезвила от необдуманных поступков выскочить из укрытия и вырвать все её нарощенные патлы до последней волосинки. Может лысой она вызовет у Орлова отвращение и он пнёт её под зад ногой, передумав жениться.

Дмитрий, как обычно, напоминал мне хладнокровного, хищного зверя. Ни намёка на улыбку. Лишь властное, доминирующее превосходство. Он схватил свою невесту за волосы, отчего Элизабет вскрикнула, и резко толкнул на кровать, чтобы поставить раком на четвереньки. Задрал платье до лопаток, издав хриплый, урчащий рык, провёл ногтями вдоль позвоночника до ягодиц девушки, оставляя красные отметины на теле законной собственности.

Три секунды, и я услышала звук ударяющегося о паркет ремня. А когда увидела, как Дмитрий приспустил штаны до колен, у меня кровь носом пошла, а внизу живота завертелся огненный смерч, когда я увидела его упругие, мощные ягодицы, которые властно сжимались и разжимались во время резких, пружинистых толчков.

Он вошёл в её широко разведённые ноги одним сильным рывком, на максимальной скорости, задвигавшись мощно, дико, как сущий демон! Наверно, ей было больно. У меня от этой картины перехватило дыхание, а ненависть острыми иглами ударила по венам. Но холёная сучка лишь верещала от удовольствия, требуя трахать её жёстче, грубее, до срыва связок.

Мне хватило трёх секунд, чтобы разрыдаться от отчаяния, как будто, моё сердце только что вырвали из груди и бросили вниз с небоскреба, насмерть разбивая его на тысячу кровавых осколков. И сделал это Дмитрий, мой персональный палач, своими княжескими руками. Теми руками, которыми он заботливо прикладывал лёд к моему животу и которыми бил морду арабу, чтобы спасти мне жизнь.

Я не должна так остро реагировать на их отношения! Я ведь ему никто.

Но сопротивляться чувствам бесполезно. Больше я не смотрела на их безумные игрища. Просто свернулась калачиком в шкафу и, носом уткнувшись в колени, ждала пока отвратительное распутство закончится.

Орлов забавлялся ещё несколько часов. Я закрыла уши ладонями, но это не спасло мой бедный слух от одержимых воплей Елизаветы. Орлов брал свою невесту в разных позах. Он даже заставлял её делать ему глубокий минет. Девушка охотно соглашалась на любую прихоть диктатора. После того как крики стихли, а хозяева усадьбы уснули, мне удалось незаметно выскользнуть из комнаты, чтобы спрятаться в своей каморке. Хорошо, что уборка в хозяйской комнате была моим последним заданием на сегодня. Иначе, меня бы наказали.

Всеми возможными способами я старалась забыться и отвлечься: почитать книгу, заняться рисованием. Но с трудом получалось. В ушах до сих пор звенели осатанелые оры, а перед глазами стоял упругий зад господина Орлова и также его огромный, властный член, который резкими рывками входил в ухоженную задницу будущей графини Орловой, по своей безупречной форме, напоминающей орех. Её тело до идеала было прокачено в тренажёрных залах и салонах красоты. Я заперлась в каморке, открыла тетрадь с рисунками, а там – около десяти набросков Дмитрия. Его портреты. Нарисованные моими руками. Я конкретно им заболела.

На следующий день меня ждал «сюрприз». Я как обычно занималась рабочими делами, ни о чём не подозревала. Вытирая пыль с ваз, картин и прочих предметов декора в коридорах поместья, я погрузилась в собственные мысли и не услышала шаги. А когда я почувствовала, как меня грубо схватили за волосы и прижали щекой к стене, думала, что ещё и ослепну от стресса.

Острый, пропитанный ядом голос, больно ударил по ушам. Тело буквально подбросило от дрожи, когда я узнала кому он принадлежит. Белобрысой ведьме, конечно же.

– Послушай ты, неполноценная! Мне тут доложили, что ты стала хозяйской любимицей? Что-то Дмитрий уж очень щепетильно о тебе печётся! Евгения меня уже поставила в известность. Так вот, грязная шлюшка, его внимания ты не добьёшься! И не таких обламывали… Ну сама посуди: кто он, а кто ты? Или, тем более, кто я против тебя? Кто тут золото, а кто дерьмо? Напомнить, иль знаешь?