Ана Морецон - Полнолуние любви Том 1

– Мне они показались немного странными, я даже принял их за мать с сыном.

– А женщина, как она выглядела?

– Прелестная, настоящая красавица, настоящая дама.

– У неё короткая стрижка? Волосы каштанового цвета?

– Совершенно верно! Чудная женщина! Такие редко встречаются. Знаете, она так…

– А парень? – нервно перебил Конрадо.

– Парень как парень, я особенно на него не смотрел, я от этой женщины глаз отвести не мог.

– У него тёмные гладкие волосы, да? И накачанные мускулы?

– Совершенно верно. Так это они и есть ваши знакомые?

– Да, они и есть мои знакомые! – мрачно сказал Конрадо.

Он вернулся на работу и вызвал к себе Аугусто.

– Садись, сынок, я хочу сообщить тебе о моём решении. В моём возрасте человек забывает о своём праве на счастье, у меня столько обязанностей, от меня все чего-то ждут. А жизнь тем временем проходит. И что остаётся? Дети, доходы, комфорт. Но однажды вдруг спрашиваешь себя: а что же, со мной? Как же я? Счастлив ли я? Сбылись ли мои мечты? С одной стороны – да, а с другой… Я прожил с твоей матерью двадцать пять лет. Целую жизнь! Я дал ей всё: я делал всё, что было в моих силах, чтобы она чувствовала мою нежность, чувствовала себя уверенной во мне, мне казалось, что мы любим друг друга по-настоящему, что нам не грозят все те неприятности, которые подстерегают другие семьи. Но оказалось, что я был не прав. Мы отдаляемся друг от друга, как две льдины, – Конрадо закрыл лицо руками.

– Отец, я ничего не понимаю. Мама тоже переживает из-за ваших отношений, почему вы не хотите поговорить откровенно обо всём? Поверь мне, любовь дороже гордости, дороже ревности, дороже унижения…

– Есть обстоятельства, которые не обсуждаются. По сути, нам не о чем разговаривать с Лаис. Отношения говорят сами за себя. Они умерли. Нам больше незачем жить вместе.

– Мне трудно в это поверить.

– Да, в это поверить трудно, но я принял решение.

– И всё же я очень прошу тебя – поговори с мамой.

Но разговор Конрадо и Лаис не принёс радости, ни ему, ни ей. Они встретились на набережной в роскошном кафе, Конрадо смотрел, как к нему приближается удивительно красивая женщина – его жена.

Он видел восхищённые взгляды мужчин, которыми они провожали Лаис, почтительность обслуги, угадывавшей в ней настоящую леди, и думал: «Эта женщина была моей, и я был счастлив с ней… Я был счастлив с ней каждую секунду, она никогда не вызывала во мне раздражения. Зачем ей понадобилось разрушать это всё?»

Лаис была одета в ослепительно белую кофту, вышитую мексиканским орнаментом, и этот орнамент удивительно шёл к её скуластому лицу и чуть раскосым глазам.

– Что тебе заказать? – спросил Конрадо.

– Только апельсиновый сок. Извини, я ушла с работы, мы можем начать разговор сразу?

«Она ушла с работы, где её ждёт этот альфонс, этот жигало – любитель стареющих красавиц», – с ненавистью подумал Конрадо.

– Я не буду обвинять тебя, Лаис, ведь этого ты ждёшь? И не стану сваливать ответственность со своих плеч. Я прожил с тобой двадцать пять лет – целую жизнь, и это сделало меня лучше. Поэтому я не хочу опускаться до обвинений. Мне очень жаль, что всё так получилось, Лаис. А ещё я больше сожалею о том, что ничего не смог поделать, чтобы это предотвратить, что был слеп. Я уверен, всё то, что произошло, произошло не по твоей воле. Эта роковая случайность, совпадение, ведь ты очень наивный и доверчивый человек. А возможно, мы стали другими. Возможно, мы перестали замечать, как раньше, что происходит с другим, угадывать его желания. Мне кажется, мы теряем взаимное уважение, теряем достоинство. Я не хочу, чтобы это случилось, поэтому я решил уйти из дома. Я оставлю дверь открытой, надеясь на перемены. Но говорить подробно о деталях трагедии, – да, для меня это трагедия! – у меня нет никакого желания.

– По-моему, мы сейчас переживаем кризис. Давай успокоимся, всё пройдёт, и когда всё будет позади…

– Я не желаю разговаривать об этом, Лаис, – перебил её Конрадо. – Что пройдёт, почему пройдёт – это меня не касается. Есть вещи, которые я не смогу забыть. Я слишком уважаю себя, той женщины уже нет…

– Что ты говоришь, Конрадо? – в ужасе воскликнула Лаис. – Ты не слышишь себя!

– Возможно, я себя не слышу, но я себя хорошо знаю. К прошлому возврата нет.

– Ну что ж, – Лаис встала. – У меня к тебе только одна просьба: поговори с детьми сам, я не могу этого сделать. И, пожалуйста, постарайся избегать подробностей.

– В этом ты можешь быть уверена. – Конрадо смотрел, как от него уходит единственная любовь его жизни! Его единственная женщина!

Лаис приехала в офис, прошла в кабинет, села за стол, стала перебирать бумаги. Но через минуту отодвинула папку.

– Что случилось, Лаис? – спросила сидящая рядом за этим же длинным столом Рутинья.

– Я просто в отчаянии! Господи, какая же я несчастная! Подумать только: я готова была на любые унижения, я готова была умолять его остаться, я хотела сказать ему, что согласна на всё, что я буду ждать, когда всё это пройдёт. Какое счастье, что он не допустил этого сам. Что теперь со мной будет, как мне теперь жить без Конрадо?

– Будешь заниматься делом. Это хорошо, что ты не стала перед ним унижаться. Ещё чего не хватало! Я думаю, Конрадо нелегко было принять решение расстаться с тобой, но он ведь сам сделал выбор, ты-то ведь не хотела его менять на Буби?…

– Буби? О чём ты говоришь, причём здесь Буби?

– Лаис, не хитри со мной.

– По-твоему, у меня роман с Буби? С чего ты это взяла?

– Лаис, ну что за детские разговоры, вы всё время куда-то исчезаете вдвоём…

– Боже мой, какая чушь! Ты моя лучшая подруга, и ты меня не знаешь? Ты не понимаешь, что такое просто немыслимо? Я никогда не изменяла Конрадо!

– Я тоже так думала, но вас часто видят вместе, у вас какие-то совместные дела…

– Ты понимаешь, я помогаю Буби решить одну проблему – очень личную и очень серьёзную. От неё зависит судьба других людей, поэтому я тебе ничего не рассказываю, это не моя тайна. Прости меня и поверь, что я не обманываю тебя, я говорю правду.

– Тогда вся эта ситуация – полный абсурд, это просто идиотизм.

– Я бесконечно несчастна, какой же это абсурд? Что мне делать, Рутинья? Как жить дальше?

– Я ничего не могу тебе посоветовать. Весь ужас в том, что я никогда не любила.

Рутинья была в дурном настроении: сегодня утром без звонка, без предупреждения к ней в дом пришла Женуина. Дверь открыл Родриго, чей вид однозначно свидетельствовал об их отношениях с хозяйкой дома: он был в коротком халате, накинутом на голое тело. Рутинье понадобилась вся выдержка, чтобы спокойно выслушать разговор матери и сына. Женуина упрекала сына в том, что у него есть мать, есть невеста, а он вдруг оказался в доме незамужней женщины, которая, к тому же, старше него. Она была остроумной, эта уличная торговка, сказав сыну, что он отцепился от её юбки для того, чтобы ухватиться за подол другой женщины, что он нашёл себе новую мамочку. Родриго вёл себя достойно: он сказал, что он уже взрослый и что волен сам выбирать себе образ жизни. И всё это пришлось выслушать, притом, что по утрам у Рутиньи вообще бывало самое скверное настроение.