РуНикс - Готикана (ЛП) [калибрятина]

— Я собираюсь немного потренироваться, — сказал он ей, направляясь к двери. — Отдыхай. Не пытайся уйти. Мы поговорим, когда я вернусь.

Корвина наблюдала, как он щелкнул выключателем на стене, оставив в комнате только лампу. Толкнув тяжелую дверь он вышел, закрыв ее за собой, оставив Корвину в полном одиночестве в своем пространстве, окруженную его вещами и его запахом.

Она снова зарылась головой в подушку, и ее захлестнула волна усталости. Она повернулась к столу сбоку, прежде чем ее глаза успели закрыться, и взяла сложенную бумагу в руку. Поколебавшись, недоумевая, почему она оказалась на крыше, она развернула ее и прочитала два слова, написанные печатными буквами синими чернилами.

Пляска Смерти.

Какого черта ?

Глава 15

Корвина

Ее разбудила рука, обнимавшая ее за талию.

Корвина открыла глаза на незнакомой подушке, дезориентированная. На потолке деревянные балки. Почему у нее на потолке деревянные балки? И люстра? С каких это пор у них в комнате появилась люстра? И почему утренний свет шел слева от комнаты, а не справа?

Пока ее мозг пытался осмыслить новые детали, она почувствовала твердую, теплую тяжесть на боку, мускулистую руку на животе, прижимающую ее к кровати. Корвина посмотрела на руку с бугристыми мышцами и редкими темными волосами. Это предплечье, которое она узнала, достаточно часто фантазируя об этом во время занятий, когда он опирался на стол с закатанными рукавами.

С бешено колотящимся сердцем она повернула шею в сторону, увидев ошеломляющее лицо мужчины, который каким-то образом зарылся ей под кожу. Он был напряжен, даже во сне, одетый в черные спортивные штаны и ничего больше, его волосы растрепались во сне. Корвина обвела взглядом его лицо, эти полные губы и глаза, скрытые под веками, и посмотрела в окно на серое небо, раннего утра.

Она проспала в его постели всю ночь.

Она даже не помнила, когда провалилась в измученный сон. Но за все время, проведенное в замке, она так хорошо не спала. Понятия не имея, когда он вошел и решил лечь рядом с ней, не понимая, почему он спал рядом с ней, особенно если он знает о ней, Корвина ощутила комок в горле.

Человеческий контакт был такой драгоценной вещью. Только люди, изголодавшиеся по прикосновениям, знали цену этому, знали, что никогда не следует принимать это как должное, особенно что-то настолько интимное, как сон рядом с кем-то. Как человек, который всегда спал один, даже когда она жила со своей мамой, Корвина не понимала, насколько она изголодалась по длительному контакту, заставляющему ее чувствовать себя такой принадлежащей. Она всегда хотела принадлежать кому-то, быть любимой, чтобы ее кто-то лелеял, несмотря на весь багаж, с которым она приехала. Сама степень этого желания заставляла что-то пустое в ее груди грызть и болеть. Она хотела остаться здесь, позволив ему держать ее в безопасности.

Руки дрожали, глаза горели, она смотрела на него, молча благодаря за то, что он дал ей это, еще один прекрасный опыт, еще одно воспоминание, которое она будет хранить в безопасности в уголке своего сердца, которое останется нетронутым ее разумом.

Но она знала, что не может оставаться и наслаждаться моментом так сильно, как ей этого хотелось.

Во-первых, ей нужно уйти от этого человека, который каким-то образом узнал о ней больше, чем она когда-либо ожидала раскрыть. Она не понимала, как человек, работающий неполный день и все еще учившийся, мог получить доступ к конфиденциальным записям о ней или ее матери. Кто он, черт возьми, такой?

Во-вторых, ей нужно вернуться и посмотреть, что происходит в Университете после Троя. Корвина закрыла глаза, ее нос дернулся, когда мысль о том, что она больше никогда не увидит Троя, сжала ее горло. Но Джейд будет еще хуже, и она должна быть рядом со своей подругой. Она должна вернуться.

С этой мыслью, осторожно сняв его руку с себя, Корвина выскользнула из кровати, положив подушку, на которой спала, под его руку. Во сне его рука схватила ее и притянула к себе, и Корвина заколебалась, не желая ничего больше, чем вернуться к нему и позволить ему обнять ее вот так, и окружить себя его запахом и теплом.

Боже, как она хотела его.

Именно по этой причине она должна была уйти. Похоть это одно, но эмоциональная привязанность только разрушит ее, особенно к мужчине, который ясно сказал, что не будет привязываться. Она и так уже слишком глубоко увязла, если судить по ее панике прошлой ночью.

Поправив одежду и перекинув сумку через плечо, Корвина пересекла комнату и направилась к двери, расплетая свою растрепанную косу, стягивая волосы в хвост, и в последний раз оглядела комнату, запоминая.

Затем, так же тихо, покинула комнату и, к счастью, тихое здание, выбежав в холодное, туманное утро. Она была удивлена, что не увидела ни одного учителя в здании, ни когда пробралась внутрь, ни сейчас. Возможно, они были заняты в замке после трагедии Троя.

Ее волосы развевались позади, она поднялась по туманной лестнице на гору, которая вела к основному замку, выйдя на вершину тропинки, сталкиваясь не с кем иным, как с Кейлин Кросс.

Пожилая женщина, одетая в неоновую одежду для бега, удивленно фыркнула, увидев ее, прежде чем внезапно нахмурилась.

— Что вы здесь делаете, Мисс Клемм?

Корвина на секунду застыла, в голове у нее помутнело.

— Эм, здравствуйте, Кейлин.

Кейлин нахмурилась еще сильнее.

— Вы были в Факультетском Крыле?

Корвина упорно отрицала это.

— Нет, я просто ходила прогуляться. Мне нужно было проветрить голову после вчерашнего.

Пожилая женщина с минуту изучала ее, прежде чем кивнуть.

— Просто, чтобы вы знали, любое общение преподавателя и студента вне уроков, является недопустимым в Веренмор, если только нет особых обстоятельств. У вас уже было подобное. Как ваше контактное лицо, я настоятельно рекомендую не совершать подобного.

Корвина вцепилась в юбку.

— Я просто прогуливалась.

Кейлин двинулась в путь.

— Я нахожу это маловероятным, Корвина. Особенно учитывая, вашу одежду для сна, в которой вы были одеты вчера. Смотрите под ноги, — она многозначительно посмотрела на нее и ушла.

Дерьмо .

Поспешив обратно в свою башню после встречи, Корвина увидела, что несколько студентов уже вышли на улицу. К счастью, никто из них не обратил на нее никакого внимания, когда она проскользнула внутрь и поднялась в свою комнату. Она была пуста, Джейд, вероятно, все еще в медицинской палате.

Корвина отбросила сумку в сторону и рухнула на кровать, уставившись в потолок, гадая, что ей делать. Если она хочет остаться в Университете, она не может рисковать и снова проводить время с Вадом вне занятий, каким бы заманчивым это ни было. Более того, она не могла быть с ним, не после того, что он узнал сам. Но как он это сделал? Институт заверил ее, что все записи о пациентах являются конфиденциальными. Они даже не поделились ими в ее заявлении на поступление в Университет. Так кто этот человек, этот двадцативосьмилетний профессор Литературы, который получил их? Она не понимала.