Бьянка Иосивони - Взлетая высоко [litres]

Может, прошли минуты, а может, и целая вечность. Время уже не имеет значения. Остались только мы. Все остальное далеко-далеко.

В какой-то момент он все же отрывается от меня, чтобы погладить мою щеку большим пальцем.

– Я принесу постельное белье.

– Ладно, – вздыхаю я, прижимаясь губами к его губам, прося еще одного поцелуя. Потом я соскальзываю со стола и смотрю, как он одевается и выходит из комнаты, и не могу сдержать улыбку.

Чуть позже мы лежим, тесно прижавшись друг к другу в только что застеленной постели, пока дождь стучит по оконному стеклу. На улице теперь так же тихо, как внизу, в закусочной. Хейли прижимается к моему боку, одна ее рука обвила мой торс, прямо над татуировкой на ребрах. Ее нога скользит по моей, и я пытаюсь держаться. Теплое дыхание ласкает мою кожу, и, когда я начинаю кончиками пальцев поглаживать ее спину, она вздрагивает.

– Хейли? – тихо спрашиваю я.

– Хм? – сонно отзывается она.

– Я бросил архитектуру.

– Что? – Она приподнимается на локте и обеспокоенно смотрит на меня. – Ты серьезно?

– Да, – признаю я и с радостью понимаю, что могу ответить на этот вопрос совершенно честно. – Я сказал об этом родителям несколько дней назад.

– Как они отреагировали?

Я вздыхаю.

– Как и ожидалось. Они не в восторге. Но я должен был это сделать. Для себя.

К моему удивлению, Хейли улыбается.

– Я горжусь тобой.

Я не могу не улыбнуться в ответ. Вместо того чтобы что-то сказать, я сжимаю ее руку, которая все еще лежит на моей груди, подношу к губам и целую.

– Спасибо. И я невероятно горжусь тобой и всем, что ты сделала, чтобы вернуться сюда.

– Да? – В ее голосе звучит одобрение. – Ты можешь гордиться мной еще больше, потому что я ответила агентству. Они хотят сотрудничать со мной и передать историю Эмико издателям.

Я растерянно моргаю.

– Правда?

– Правда.

На этот раз я кладу руку ей на шею и притягиваю к себе, чтобы поцеловать.

– Это здорово, Хейли.

– Да, – отвечает она, улыбаясь, целует меня в губы, а потом снова кладет голову мне на грудь. – Да, это так.

Повисает тишина, но она дарит мне облегчение. Дождь продолжает барабанить по стеклу, и усталость растекается по моим венам. Я удовлетворенно закрываю глаза.

– Чейз? – вдруг спрашивает Хейли, ее голос даже наполовину не такой сонный, каким я сейчас себя ощущаю.

– Хм?..

– Какое твое любимое варенье?

Я взрываюсь от смеха. Из всех вещей, о которых она могла бы спросить меня, ей приходит в голову именно это? Это так… так похоже на Хейли, что я не могу не засмеяться.

– Клубничное.

– Клубничное? – с негодованием повторяет она и шлепает меня по груди. – Ты утверждал, что это скучно!

– Да, но я просто хотел тебя подразнить, – признаюсь я и снова успокаивающе провожу пальцами по ее спине. – Клубничное варенье рулит!

Она фыркает:

– А любимый завтрак?

– Почему ты спрашиваешь? – весело отвечаю я. – Хочешь разбудить меня утром и обрадовать завтраком?

– Может быть. Итак?..

– Конечно, бекон. Яичница-болтунья. Свежевыжатый апельсиновый сок. И чизкейк Бет.

– На завтрак?

– Никогда не бывает слишком рано для тортов. – Я легонько толкаю ее в бок, и Хейли смеется, заставляя меня продолжать: я продолжаю ее щекотать, пока она наконец не оказывается подо мной и мы не целуемся.

Когда я смотрю на нее, она мягко улыбается, но взгляд ее остается серьезным.

– Что случилось? – тихо спрашиваю я, гладя Хейли по щеке.

Она борется с собой, но потом все-таки спрашивает:

– Как ты думаешь, когда-нибудь станет легче? Я имею в виду чувство утраты.

Я глубоко вздыхаю. Не из-за смены темы, а потому что понимаю Хейли. Потому что знаю, что происходит в ее душе.

– Я думаю, нам всегда будет их не хватать, потому что они были по-настоящему важны для нас. Но я также думаю, что со временем их отсутствие будет причинять нам все меньше боли. Со временем .

Мгновение она обдумывает сказанное, а затем кивает.

– Надеюсь на это. И еще, что я когда-нибудь перестану чувствовать себя… виноватой.

– Виноватой? – нахмурившись, спрашиваю я.

Хейли пожимает плечами.

– Я счастлива, а они больше не могут испытать это чувство…

– Я тоже счастлив, – тихо признаюсь я. – И я почти уверен, что и Кэти, и Джаспер были бы расстроены, если бы мы не были счастливы из-за них.

– О, Кэти устроила бы бунт.

– Джаспер тоже. Скорее всего, он бросил бы в нас подушками.

Хейли улыбается, хотя из уголка ее глаза катится одна-единственная слезинка. Я смахиваю ее большим пальцем.

– Я так отчаянно хотела снова увидеть тебя, – задыхаясь, шепчет она. – Когда я впервые приехала в Фервуд, то понятия не имела, как жить дальше. Без моей сестры и лучшего друга. Я до сих пор не понимаю как, но теперь по крайней мере знаю, что могу двигаться дальше. И я убеждена, что когда-нибудь мы снова увидимся с ними. Я просто должна верить в это. Это безумие?

– Нет, Хейли. – Я нежно целую ее в лоб, потом в нос и в щеку.

– Это не безумие. Я тоже в это верю. Всем сердцем.

Она улыбается и целует меня в губы. И это то подтверждение, которое мне нужно. Нет, вычеркните последнее. Это все , что мне нужно.

На следующий день Чейз отправляется на воскресный бранч с семьей, несмотря на то что отношения между ними все еще напряженные. Я же долго валяюсь в кровати, завтракаю в закусочной, а потом отправляюсь в дом Харрингтонов. До сих пор я бывала там всего два раза, и, хотя мистер и миссис Харрингтон любезно принимали меня, находиться рядом с ними было тяжело.

На этот раз я не ищу рукопись Джаспера. На этот раз моя миссия другая.

После долгого вчерашнего дождя в воздухе все еще чувствовалась влага. Но солнце ярко светит, когда я выхожу из «Хонды» и поправляю свое платье. Это не одно из тех цветных воздушных платьев, которые я носила летом, теперь это платье с длинными рукавами, белое, с красивой вышивкой. Помимо него на мне шейный платок, сапоги и шляпа, которую я, впрочем, так же, как и свою куртку, оставляю на пассажирском сиденье.

Желудок сжимается, когда я направляюсь к дому, но я не позволю чему бы то ни было остановить себя. Одну вещь я все еще хочу сделать для Джаспера. Не потому что обещала, а потому что знаю: это было его заветное желание.

Входная дверь открывается, прежде чем я даже успеваю поднять руку, чтобы постучать. Очевидно, я единственная, кто здесь удивлен. Мать Джаспера тепло мне улыбается.

– Хейли, – приветствует она меня, быстро обнимая. – Я увидела твою машину из окна. Хорошо, что ты здесь.

Я не могу не улыбнуться ей в ответ.

– Спасибо. И извините, что я так врываюсь. Не хочу надолго вас задерживать.

– Чепуха, – возражает она, предлагая мне войти. – Мы всегда рады тебя видеть.