Виктория Ростокина - Счастье в кредит. Книга 1

Ну ничего, еще услышит. Ведь скоро малыша принесут к ней — кормить.

Наташа с трудом дотягивается до кнопки «вызов сестры» и нажимает.

И тут же палата наполняется людьми в белых халатах. Люди ахают, охают, изумляются, радуются и что-то наперебой восклицают. Но Наташа из всего этого гомона выхватывает лишь одно, самое для нее главное:

— …Очнулась… кормить…

Кто-то спешно выбегает за дверь — наверное, за ее малышом.

Из вены вынимают иглу, высвобождая ее правую руку. Конечно, для того, чтобы можно было прижать ребенка к труди.

Крутят какой-то рычаг в ногах кровати, и Наташа чувствует, как’ верхняя часть ее туловища приподнимается, принимая сидячее положение.

Теперь она видит, что это одноместная палата и других рожениц здесь нет. Зато медиков вокруг очень много, и все разглядывают ее с нескрываемым любопытством. Среди них есть и совсем молодые: видимо, студенты-практиканты. Они держат на весу тетрадки и что-то усердно записывают.

Доктор — женщина в годах с умным и добрым лицом — измеряет ей давление, считает пульс. Не говоря ни слова, удовлетворенно кивает головой, и студенты принимаются что-то строчить с удвоенной скоростью, точно она продиктовала им нечто важное и интересное. Они кивают головами, поддакивая:

— Ага.

— Угу.

— Надо же!

Но вот и он, долгожданный момент!

Дверь распахивается, и нянечка вкатывает столик на колесиках… с яичницей и тарелкой геркулесовой каши.

Наташа кричит во все горло — но слышится лишь легкий полулепет-полустон:

— Где он? Где он?

Доктор внимательно смотрит на нее:

— Вы кого-то ждете?

— Принесите моего ребенка! — требует Наташа.

Но врач лишь печально качает головой и молча, собственноручно, начинает кормить ее с ложечки, точно маленькую.

А потом начались осторожные выяснения, кто она и откуда и есть ли у нее в Москве кто-то из близких.

Оказывается, она появилась в приемном покое МОНИКИ самым загадочным образом.

Это было теплой июньской ночью, когда отцветала сирень и пропели свои первые любовные песни соловьи.

Дежурный врач отлучился со своего поста всего на несколько минут. А когда вернулся, то с изумлением обнаружил на кушетке юную женщину в клетчатом сарафане из шотландки, широком, как носят беременные.

Никого из сопровождавших при неизвестной не было. Врач выглянул в распахнутое окно — ночь была душной — и увидел лишь, как от входных дверей отъезжает легковой автомобиль. Кажется, это были «Жигули». И кажется, серого цвета. А впрочем, кто его знает; в темноте все машины, как и все кошки, серы.

Больная была без сознания.

Она непрерывно бредила и звала маму:

— Мамочка, не уходи туда. Мамочка, вернись! Мама, мама, не надо!

Потом она вдруг затихла и больше не подавала никаких признаков жизни.

В изголовье у этой неведомо кем привезенной пациентки обнаружили паспорт на имя Денисовой Натальи Дмитриевны. Оказалось, что ей всего восемнадцать лет. Хотя, если судить по изможденному, обескровленному лицу, можно было дать ей намного больше.

При осмотре выяснилось, что она не беременна, а, напротив, только-только родила — возможно, всего за несколько минут до поступления в клинику, так как детское место еще не отошло.

Врачам сразу же стало ясно: она находится на грани между жизнью и смертью. Надо спасать. Разумеется, ее тут же госпитализировали.

Начали было наводить справки о личности Натальи Денисовой. В паспорте указано было место рождения — Верхневолжск, а также стоял штамп временной прописки: общежитие МГУ. С Верхневолжском ночью связаться не смогли, а в МГУ позвонили сразу же. И выяснили: действительно, Наталья Денисова учится на философском факультете и ей предоставлено место в общежитии, но она фактически не живет там уже несколько месяцев.

Решено было отложить поиски до утра. Тогда, быть может, удастся обнаружить мужа Денисовой — Андрея Ивановича Багина, имя которого было вписано в паспорте в штамп загса. А возможно, он и сам завтра явится.

Если же не явится, тогда, вероятно, придется обратиться за помощью в милицию.

…Однако ничего этого делать не пришлось. Потому что этой же ночью в квартире главного врача клиники раздался телефонный звонок.

Звонили из Комитета государственной безопасности. Говорили вежливо, но тоном, не допускавшим расспросов и возражений. Пусть, дескать, сотрудники клиники прекратят розыски, а лучше займутся своими прямыми обязанностями.

Пусть они как можно скорее поставят на ноги поступившую к ним в тяжелом состоянии Денисову Наталью Дмитриевну.

При этом предписывалось поместить ее в лучшую, самую комфортабельную отдельную палату и обеспечить уход на самом высоком уровне.

Главврач был напуган звонком. Спросонья он ничего не понимал, а только растерянно повторял:

— Да, да. Конечно. Разумеется. Мы сделаем все, как вы просите.

Ведь его подчиненные еще не успели сообщить ему о странном появлении в приемном покое некой роженицы по фамилии Денисова.

Он понимал лишь одно: дело серьезное. И тут же отдал все необходимые распоряжения.

О звонке никто из персонала клиники поставлен в известность не был: главврача мягко, но настойчиво попросили сохранить этот разговор в тайне.

Почти неделю Наташа находилась между жизнью и смертью. Временами к ней возвращались проблески сознания. Но едва она выныривала из черной пустоты в светлый оазис реальности, как в памяти тут же всплывала серая телеграфная строка:

СРОЧНО ПРИЕЗЖАЙТЕ НИНА СЕРГЕЕВНА ПОГИБЛА ПОЖАРЕ.

Невыносимая боль вспыхивала в каждой клеточке тела, и Наташа вновь погружалась во мрак.

Всю эту неделю Андрей ходил сам не свой.

Что же это происходит, в самом деле!

Он отвез жену в отделение реанимации Боткинской больницы. Это было вечером. А наутро ему сообщили, что Наташа оттуда «выбыла». Куда выбыла, почему — никто не знал.

Он побежал в милицию и написал заявление о пропаже человека. Заявление приняли и пообещали помочь.

Но уже через день с ним в отделении почему-то стали разговаривать сухо, скупо, отводя глаза. Впрямую не отказывая в помощи, намеками давали понять, что заниматься его делом не собираются. Он кричал, скандалил, требовал объяснений — и не получал их.

Наташа бесследно пропала.

И ее никто не ищет.

Как это может быть?

Так быть не может, не должно!

Увы, может. Это факт.

И никуда от него не денешься.

Татка, где же ты? Жива? Или…

Чувствуя свое полное бессилие, Андрей отправился за помощью к целительнице и ясновидящей Виане. К этой женщине Наташа ходила в качестве домработницы, но Андрей знал, что они еще и дружили.

У Вианы — высокопоставленная клиентура, у нее — связи, в том числе и в милицейских верхах. Она должна, обязательно должна помочь!