Александр Уваров - Лемурия

Она выждала секунду, словно хотела яснее сформулировать ответ… Хотя — куда уж яснее сама себе всё объяснила. Давным-давно нашла ответ, простой и понятный.

«Чтобы надёжного мужика найти. Пусть даже скучного, нормального до зевоты и простого как вождь мирового пролетариата… Вот только не такого сурового!»

Динара улыбнулась — на этот раз торжествующе.

«И найду! Вот разгар сезона — непременно найду! Главное, чтобы один на отдых приехал, без жены или подруги. А то кровавого боя с конкуренткой мне не выдержать, ослабла я в здешнем климате. Но в постели ещё — ой как могу! И последить за мужиком могу. Вон Тоша до меня — по месяцу в одной и той же футболке ходил. Пока она в кирасу не превращалась. А теперь…»

Лёгкий на помине Антон (в новой, кстати, футболке) неспешным шагом вышел из зловонной лаборатории и, завидев дымящую прямо на пороге офиса Динару, демонстративно начал брезгливо морщиться, фыркать, словно кот, почуявший в молочной миске нашатырь, и корчить такие страшные рожи, что даже бесстрашные воины полинезийских племён, коли довелось бы им увидеть в этот момент Пакрина, подивились бы его искусству устрашать врагов и злых духов.

— Дина! Динуся! Мадам Чаринская!

— Ах, помолчите, Пакрин, — томным голосом ответила Динара и бросила лишь до половины докуренную сигарету в урну.

Отряхнула с ладоней невидимый прах и видимый пепел, и спросила ангельски-тонким голосом:

— Чай, теперь-то твоя душенька довольна?

— Коли это реплика старика из «Золотой рыбки», так я теперь ругаться должен, как вредная старуха, — ответил Антон. — Но не буду. Я тут в окно выглянул и…

Выйдя на улицу, Антон показал на остановившегося возле конторы невысокого, коренастого мужчину с коротко стрижеными, серо-седыми волосами и высоким, переходящим в залысины лбом.

Мужчина стоял посреди тротуара, перегораживая дорогу толпе, и толпа послушно обтекала его, словно ручеёк — камень.

Мужчина явно шёл к ним, в гости, но почему-то остановился в двух шагах от входа, и словно бы ждал чего-то, словно бы ждал, что хозяева заметят его, выйдут и пригласят.

Сами пригласят в свой дом.

Впрочем, именно так оно и вышло.

— Смотри, кто к нам пришёл!

Антон кинулся навстречу мужчине.

— Сколько лет, и сколько… опять-таки лет, потому что зим здесь не бывает! Львович, друг любезный! Заглянул-таки!

Антон схватил мужчину за руку и энергично её затряс.

Динара смотрела на гостя удивлённо.

— Искандеров, классик мой дорогой, а как ты тут оказался? И как я тебя не заметила? Я же курила здесь, рядом с тобой. И смотрела…

Она поклясться могла, что смотрела и в ту сторону, где он стоял. Но решительно его не замечала!

— Бывает, — смущённо улыбаясь, ответил Искандеров. — Вот и мне удаётся быть незаметным…

И он, похлопав Антона по плечу, повторил:

— Бывает…

— Так это… В офис заходи, что ли, — со некоторым смущением в голосе пригласил Антон. — Не на улице же…

— И то верно! — согласился Искандеров. — Затем и шёл… Поговорить. Время на меня найдётся?

Динара посмотрела выразительно на своего делового партнёра и воскликнула беззаботно:

— Да сколько угодно! У нас его…

— Немного, но найдётся, — поспешил перебить её Антон. — Мы как раз собирались сделать небольшой перерыв на сиесту, а потом уборку в офисе.

— А потом собирались закрыться на час раньше! — с вызовом заявила Динара.

Пакрин на секунду снова состроил устрашающую гримасу (стараясь, чтобы это было незаметно для Искандерова).

А Динара в ответ лишь мило, но отчасти и злорадно, улыбнулась.

Они зашли в офис и присели у столика, сплошь засыпанного глянцевыми проспектами и рекламными листовками центральной экскурсионной конторы Нараки (контактные данные которой Антон аккуратно закрывал стикером с номером своего мобильного телефона).

Разговор поначалу не клеился.

То есть, как-то он шёл, но очень уж вяло.

Партнёры хоть и были обрадованы визитом писателя, но, тем не менее, вели себя немного настороженно и скованно, не понимая, видимо, причин, побудивших Искандерова заглянуть к ним после долгого отсутствия (признаться, дружбы особой у них не было, разве только посещали пару раз пляжные дискотеки и один раз вместе сходили на кислотный сейшн, устроенный в руинах заброшенной крепости «людьми мира»… где, собственно, и познакомились ближе… Динара, кажется, даже слишком близко, но подробностей встречи и знакомства её расширенное в ходе сейшена сознание не удержало).

Было то давно, месяца полтора назад, и с тех пор писатель визитом их не удостаивал.

Да и они, зная прекрасно о месте его проживания, так же с визитами не спешили.

Не из деликатности, нет. В свободной Нараке в дружбе можно было быть и неделикатным, и это никого не обижало. Можно было даже навязывать своё общество, и это воспринималось, как правило, вполне терпимо.

Просто было обоюдное желание жить своей жизнью.

И вот теперь…

— Так как оно? — оглядывая контору, спросил Искандеров. — Смотрю, на плаву пока держитесь…

Антон помрачнел.

— Воистину — пока, — поповским басом пробубнил он. — Без чуда божия не выкрутимся.

— Да ладно тебе, Тоша! — воскликнула Динара и рассмеялась лёгким, беззаботным смехом.

Антон попытался было грозно сдвинуть брови, но, глядя на подругу, заулыбался.

— В общем, планов, конечно, масса, — запинаясь, забормотал он.

— Нашёл, на кого надеться! — продолжала веселиться Динара. — Если уж на него надеяться, так уж точно надежды нет!

Антон вздохнул и развёл руками.

— Конечно, на сезон надеюсь…

— Много туристов прибывает? — утончил Искандеров. — Говорят, скоро чартеры из Москвы каждый день начнут летать…

— А чем тебе Бог-то не нравится? — спросил он неожиданно Динару.

Та, отсмеявшись, вытерла выступившие на глазах слёзы.

И ответила:

— Ну ладно, классик, не привязывайся к словам. Всё мне нравится… Вот только думаю, что из Нараки нас и он не вытащит.

Антон сердито надул пухлые губы, отчего стал похож на обиженного взрослыми юношу-переростка, которого по возрасту в угол уже не ставят, однако по старой памяти отчитывают ещё по школьному, бесцеремонно тыча носом в исчерканную красным фломастером тетрадь с ошибками.

— А чем тебе в Нараке плохо?! — возвысил он голос. — Мадам Чаринская, это что же это? Рай нам не нравится? Беззаботная жизнь нам не нравится? Москва, между прочим, в десяти часах лёта отсюда, а денег на билет мы уж как-нибудь…

Динара замахала руками.

— Тоша, вот только Москвой меня не пугай! А то я заикаться начну! В этот грязный и холодный город я уж точно не вернусь. И в Питер не вернусь. И вообще, в Россию…

Она вскинула руку со сжатым кулаком.

— Но пасаран! В смысле — никогда! Лучше уж я здесь, на тёплом песочке помру, под пальмой. В приличное место мне, Тоша, не выбраться. Вот только выйти на берег, и мечтать. Ах, пляжи Майами! Ах, огни Сиднея!