Александр Уваров - Лемурия

Время не лечит. Время не лекарь. Лечит только…

Лёгкий шорох.

Алексей поднял голову и посмотрел с удивлением по сторонам, выискивая источник шума.

Пожилая служанка из местных, обойдя диван, тихонько метёлочкой убирала пыль с ковра, стараясь при этом не беспокоить хозяина.

Писк мобильного нисколько её не смутил и она продолжала свою работу, будучи уверенной, видимо, что хозяин от такого тихого звука не проснётся.

Она вообще была убеждена в том, что белые люди довольно ленивы (да и кто в Нараке видел этих белых пришельцев переносящими грузы, подметающими улицы или делающими ещё что-то, что можно было бы назвать трудом?), потому и просыпаются не раньше полудня.

А потом полночи не могут заснуть, бродят по улицам города, шумят, галдят, свистят, слушают свою резкую и грубую, будто на сковородках сыгранную музыку и мешают скромным труженикам спать!

Странные люди… А вот новый хозяин хороший, тихий.

Спит себе да спит.

Правда, хороший хозяин оказался ещё и нетипичным белым.

Он поднял голову, встретился взглядом со служанкой и сделал какой-то непонятный жест, помахав ладонью перед лицом.

Женщина на всякий случай слегка склонила голову в поклоне и удивлённо захлопала глазами.

— Уйди! — нелюбезно прошипел Алексей. — Я встать хочу!

Женщина повторила жест Алексея и виновато улыбнулась.

Алексей решительно встал, обернувшись покрывалом, словно римской тогой, и сенаторским жестом показал на дверь.

Вот этот жест был женщине понятен. Такое ей прежний хозяин, англичанин, показывал, когда пыталась она вымести какой-то забавный белый шарик из его кабинета, который сам хозяин всё время пытался выкинуть гнутой стальной палкой, совершенно не предназначенной для уборки.

Ещё пару раз поклонившись для порядку, служанка, пятясь, вышла из гостиной.

«Вот и ладно», — подумал Алексей.

Начался день, начались заботы. Теперь боль немного утихнет.

Ночной сон и дневные заботы — вот обезболивающие. Правда, с временным эффектом.

Но лучше с ними, чем без них и наедине с самим собой.

И с этою мыслью пошёл Алексей умываться…

Пострадавшего в ресторанной заварушке Антона пришлось вести к врачу. Благо, что всего в квартале от ресторана была маленькая частная клиника, где эмигрант из Китая, жизнерадостный толстяк Чжоу за скромную плату пользовал больных, с разной степенью успеха сочетая почёрпнутые им из справочников европейские методы с традиционно китайскими, почёрпнутыми им неизвестно откуда.

По Нараке ходили слухи, что на родине Чжоу не поднялся выше санитара в деревенской лечебнице, и приехал в здешние места именно из желания получить частную практику, благо что в отдалённой области Денпасавара соответствующую лицензию можно было просто купить, не тратя времени на подтверждение квалификации.

Вывихи и переломы, впрочем, доктор Чжоу лечил неплохо, равно как и пищевые отравления, а так же раны от игл морских ежей.

Тут уж на помощь ему приходила богатая практика: туристы (как правило, оформлявшие минимальную страховку и потому в случае форс-мажора не обращавшиеся в более респектабельные и дорогостоящие лечебные заведения Нараки) шли к нему потоком.

Плюсом было и то, что Чжоу из экономии жил в пристройке рядом с лечебницей, и потому доступен был для больных в любое время (в ночное, впрочем, брал сверх счёта сто рупий за беспокойство… но в городской-то больнице брали все триста при обращениях после десяти часов вечера!)

Разбуженный стуком в дверь Чжоу вышел к посетителям, улыбаясь как ни в чём ни бывало (будто он именно этого визита и ждал и очень им обрадован), потихоньку завёл стонущего Антона в лечебницу, попросив остальных (то есть Динару и Искандерова) подождать снаружи.

«Аутсайд!» — сказал Чжоу строго и даже на мгновение перестал улыбаться.

Посетители на врача не обиделись: уж им-то, постоянным жителям Нараки, хорошо было известно, что лечебница доктора мала размерами и четверым взрослым людям (тем более, если один из них толстоват, а другой — коренаст и широкоплеч) одновременно в ней никак не разместиться.

Минут пятнадцать Михаил и Динара терпеливо ждали на улице.

Динара курила и украдкой поглядывала на серебристые часики, покручивая браслет на руке.

— Я не высплюсь, — не выдержав, со вздохом призналась она. — Поздно уже. А мне завтра полдевятого утра офис открывать.

И жалобным голосом добавила:

— Я же одна теперь. Антон неделю проболеет, не меньше.

— Не жди, Динарочка, иди, — ответил на просьбу Михаил. — Я тут постою, подежурю немного. Если потребуется, доведу самогонщика нашего до дома. Тут, по моему, недалеко…

— Ага, ага! — радостно подтвердила Динара. — Через улицу перейти и налево, а там ещё метров сто…

И она пошла было быстрым шагом по переулку. Но вскоре остановилась в нерешительности и, повернувшись к Искандерову, подрагивающим голосом произнесла:

— Страшно… Миша, проводишь?

— Нельзя же раненного бросить, — ответил Искандеров. — Подожди тогда…

Динара вздохнула и вернулась обратно.

— Садись…

И Искандеров показал на засыпанную буро-жёлтой листвой низенькую и хлипкую скамейку у входа.

Динара брезгливо поморщилась.

— Извини, без пиджака, — сказал Михаил. — Отсутствует по причине тропического климата. Был бы, тогда постелил.

Динара развернулась на месте, будто в танце.

— Искандеров! Джентльменство ныне не в моде!

— Это норма, — ответил Михаил. — Просто норма… Хот и она не в моде.

Из-за двери донёсся протяжный стон.

— Тошу пытают! — мечтательно протянула Динара. — Изощрёнными китайскими пытками…

— Неужели это радует? — удивился Михаил.

Динара пожала плечами.

— Нет, нет…

— Но тяжело с ним? — уточнил Искандеров.

— Тяжело, — призналась Динара. — Он же как ребёнок. А ему не мама. Не жена и не любовница. Но вот приходится иногда ухаживать, не бросишь же…

Она вздохнула.

— Ведь придётся… Когда-нибудь придётся. Не всю жизнь на него тратить…

— А я вот требовал когда-то такого! — с неожиданным озлоблением выкрикнул Искандеров.

Осёкся и посмотрел на Динару виновато.

— Прости… Это не к тебе… Это не относится…

Дверь тихонько отворилась.

Чжоу выглянул в щель, быстро заморгав мышиными глазками.

— Лист оф медисин! — торжественно провозгласил он и замахал бумажкой.

— Чего? — удивилась Динара. — Лист… Чего?

— Список лекарств, — пояснил Искандеров.

И, подойдя к доктору, взял у него бумажку. Поднёс ближе к глазам и, повернув к висевшему над входом фонарю, попытался разобрать загадочные каракули лекаря.

— Демито… Лизи… Ничего не понимаю!

— В аптека поймут! — неожиданно перейдя на русский, решительно заявил Чжоу. — Гоу туда нау, бай аз пер лист, ком бэк! Я лечить, ту дейз, файв хандрид рупии!