Кэти Эванс - Раунд 1. Любовный нокаут

– Пожалуйста, послушай меня, Нора. Ты заслуживаешь лучшего…

– Время вышло! – Скорпион, сидевший за стойкой бара, резко хлопнул в ладоши, и Нора испуганно поморщилась, подтверждая тем самым мои подозрения. Она не хотела возвращаться домой, но и в этой компании не хотела оставаться. Она, вероятно, считает, что ей некуда податься, и не может вырваться из цепких лап негодяев, потому что пристрастилась к кокаину. При этой мысли мне стало очень дерьмово.

– Попрощайся с ней сейчас, если не хочешь снова поцеловать мою татушку.

С этими словами Скорпион подошел ко мне и застыл в угрожающей позе, его желто-зеленые глаза угрожающе поблескивали, и я поняла, что ему безумно хочется снова поиздеваться надо мной.

Нора поднялась из-за стола, и на меня накатила волна ужаса при мысли, что я могу ее больше никогда не увидеть. Я с трудом заставила себя встать, чувствуя, как меня раздирают самые противоречивые эмоции. Мне хотелось обнять ее и сказать, что все будет хорошо, и в то же время ударить за глупость и упрямство.

И все же я обошла стол и обняла ее, не обращая внимания на то, что она напряглась в моих руках, и тихонько прошептала ей на ухо:

– Пожалуйста, разреши мне увезти тебя в Сиэтл. В конце матча в Нью-Йорке давай встретимся в дамской комнате, у меня будет два билета на самолет. Тебе не стоит тут оставаться, у тебя еще есть время все обдумать. Прошу тебя, прислушайся ко мне. – Отстранившись, я многозначительно посмотрела ей в лицо.

На ее лице промелькнула тень тревоги, затем она кивнула, шмыгнула носом и пошла от стола. Глядя на то, как она направлялась к выходу, я почувствовала, что в эту минуту потеряла что-то очень для меня дорогое.

Сердце мое ушло в пятки, когда, направляясь к Райли и Мелани, чтобы уйти, я почувствовала на себе взгляд зеленых, маленьких, как бусины, глаз Скорпиона. Я не могла избавиться от ощущения, что меня осквернили, смешали с грязью.

– Есть у кого-нибудь с собой полоскание для рта? Как бы не подцепить какую-нибудь заразу, – спросила я, когда Райли вез нас в гостиницу.

Мел задумчиво хмурилась.

– Не могу понять, с чего ты вдруг взяла, что поступила неправильно? На самом деле ничего страшного в этом нет. Мне приходилось целовать парней куда противнее, и не в щечку, а в менее приятные приличные места их анатомии, представь себе. То, что сделала ты, вполне в рамках приличий.

– Ничего страшного, говоришь? – Сидевший за рулем Райли резко обернулся к нам. – Послушай, Брук, я просто ненавижу себя за то, что приходится тебе это говорить, но Ремингтон наверняка об этом узнает и впадет в самое страшное депрессивное состояние.

Мое сердце сжалось, я тряхнула головой, пытаясь успокоиться. Целуя отвратительную татушку, я думала, что забуду об этом раз и навсегда. И никогда больше не вспомню.

– Он ничего не узнает, если только ты ему не расскажешь, Райли. Давай уже расслабимся, ладно?

– О чем это он говорит? – спросила Мел, искренне озадаченная. – Какая еще депрессия?

– Би, поверь мне, уж эти типы постараются сделать так, что он все узнает. И сделают это в самой отвратительной форме, – продолжал настаивать Райли.

Я невольно нахмурилась, когда до меня дошло, что, может быть, они так с самого начала и задумали. Неужели они все спланировали специально, чтобы каким-то образом сообщить о произошедшем Реми? Я тряхнула головой, глядя со своего места в зеркало заднего вида в светлые, полные осуждения глаза Райли.

– И что, по-твоему, я должна делать, Райли? У меня нет таких огромных кулаков, как у этого негодяя, и мне приходится использовать другие средства, чтобы получить то, что я хочу, а хочу я раз и навсегда вырвать мою бедную сестру из грязных лап этой мрази.

– Боже, остается только надеяться, что она заслуживает такой самоотверженности.

– Она ее заслуживает, Райли, уверяю тебя. После финального матча в Нью-Йорке она со мной встретится. Пойми, это моя сестра. Я готова целовать грязный тротуар и лизать унитаз, лишь бы с ней все было хорошо, можешь ты это понять или нет?

– Фу, как противно, Брук, – воскликнула Мел смеясь.

– А Рем мне как брат, Би. И все это может обернуться… – Райли тряхнул головой и взъерошил волосы пальцами, словно давая выход своей злости. – Остается только надеяться, что он ничего не узнает… – Он снова тряхнул головой и подергал себя за волосы. – Этот парень столько сделал для меня самого и моей семьи, когда родители заболели. Он такой добрый и отзывчивый и вовсе не заслуживает…

– Райли, я люблю его. – Эти слова сами слетели с моих губ – видимо, я потеряла над собой контроль, испытывая душевную боль и страдания от того, что пришлось поцеловать злейшего врага. – Неужели ты можешь поверить, что я сознательно причиню ему вред? Я не хочу вовлекать его в эту историю, потому что по-настоящему люблю его. Разве ты этого не видишь? Боже, я не хочу, чтобы он впадал в депрессию по моей вине.

Райли остановил автомобиль на светофоре и, заглянув мне в глаза в зеркале заднего вида, кивнул мне с серьезным видом:

– Я все понимаю, Би.

Я тут же почувствовала себя такой уязвимой и незащищенной и нервно заерзала на своем сиденье.

– Только, пожалуйста, не говори ему. Я имею в виду, не только про сегодняшнюю безобразную сцену, но и про все остальное.

Он молча кивнул, и когда мы входили в комнату, я добавила:

– Райли, спасибо, что отвез нас.

Он кивнул и ушел, игнорируя Мелани, которая, казалось, взглядом метала кинжалы ему в спину.

– Этот парень действует мне на нервы.

– Думаю, это у вас взаимно.

– Да неужели? – Она неприязненно взглянула на меня, но потом ее глаза расширились от неприкрытого удивления.

– Хочешь сказать, что я не в его вкусе?

Застонав от досады на ее непонятливость, я слегка подтолкнула ее в направлении ушедшего Райли.

– Так иди и займись им.

– Но он мне даже не нравится, – попыталась возразить она, но я уже вошла в лифт, чтобы подняться в пентхаус. Я сунула карточку в дверь, невыразимо волнуясь от того, что сейчас увижу Реми.

С наушниками на голове он сидел за столом с открытым ноутбуком. При моем приближении он поднял умопомрачительно красивое лицо и взглянул на меня ярко-голубыми глазами, отчего у меня внутри все сжалось.

Его взлохмаченные черные волосы поблескивали при мягком освещении. От всего его облика исходила аура чистой мужественности в первозданном виде. При виде его чувственных полуоткрытых губ я почувствовала неутолимое желание и даже нестерпимую физическую боль от жажды почувствовать эти губы и руки на моем теле. Слышать его голос, говорящий, что все будет хорошо. Потому что с каждой секундой я ненавидела себя все больше за то, что сделала.

Но ведь Реми защищал меня от своих фанатов, и я должна постараться защитить его от любых неприятностей. В особенности от Скорпиона. Надо постараться сделать так, чтобы он столкнулся с этим негодяем лишь один раз – на ринге, и я с удовольствием понаблюдаю, как Реми отлупит его до полусмерти.