Марина Светлая - Почти понарошку

- Я не твое, - буркнула она, скрывшись в квартире.

- Это мы еще поглядим! – крикнул вдогонку Витя.

Герман развернулся и, зайдя в квартиру вслед за Дашей, закрыл дверь.

Зато на лестнице раздался громкий удаляющийся топот.

- Кошмар, - выдохнула Даша, привалившись к стене.

- Где была? – спросил Герман, не обратив внимания на ее замечание.

- Документы подавала… я вчера предупреждала… Ты зачем драться полез?

- Не сдержался, - пожал Липкович плечами и двинулся в ванную. Глаз, куда угодил Витькин локоть, начал ныть. Даша скрылась на кухне. Ненадолго. Скоро нашла Германа у зеркала и протянула ему пакет с кубиками льда.

- К вечеру красивый будешь, - мрачно сказала она.

- Очень? – хохотнул Герман, прикладывая к глазу лед.

- Ну, может, не все потеряно, - помолчала и добавила: - Он мне раньше таким не казался.

- Это ты сейчас о чем?

- Не знаю… Честно… - Даша растерянно посмотрела на Германа. – В тот день я ездила в Лемеши, на ферму… мне сказали, там место ветеринара было. Я смотрю, на остановке машина его. А он врал, что в командировке. Я еще обрадовалась, что он узнал и за мной приехал… Раньше освободился или что-то такое… Хотя какие командировки у автомеханика? Подошла, а он там… с этой… как он сказал? Людкой? И все оборвалось, что ли… Как будто я безоговорочно верила во что-то незначительное, не имеющее смысла.

- Может, еще образуется? Простишь потом, когда времени больше пройдет. Он сказал, вы два года вместе были.

Ее брови подлетели вверх, и она негромко рассмеялась.

- Два года? Ну да, можно и так сказать… Они с папой работают. Я еще в техникуме на первом курсе училась, когда он приехал – институт то ли бросил, то ли отчислили. Три года я в рот ему заглядывала. Потом, когда старше стала, в его компанию попала… А в прошлом году вдвоем гулять стали, без его друзей, - она тряхнула головой и прислонилась к стене. – Нет, не хочу больше. После такого…

- Не злишься, что я его выгнал?

- Нет. Злюсь, что он приехал.

- С документами все в порядке? Сдала?

- Сдала. Только пришлось свидетельство о браке прикладывать… Диплом же на девичью фамилию. Смешно будет, когда я потом обратно поменяю.

- Ты же почти врач, - сказал Герман, шурша лекарствами в шкафу. – И знаешь, что смех – это хорошая эмоция. Куда подевалась чертова мазь?

- Из моих пациентов ржать могут только кони, - рассмеялась Даша и ткнула пальцем на полочку прямо перед его носом: - Эта?

- Эта, - Герман намазал подбитый глаз. – Слушай, у нас пожрать что-нибудь есть? От твоего жениха аппетит разыгрался.

- Остатки сырного пирога. Греть? Или могу суп быстро сварить? С фрикадельками?

- Давай пирог, потом суп, - распорядился Герман.

- Как прикажете, мой господин, - поклонилась Даша и вдруг весело прыснула: - А за меня еще никто никогда не дрался!

И с этими словами скрылась на кухне.

Если поначалу у нее и была привычка чуть что, звонить в дверь, то с некоторых пор она научилась открывать ключом, не предупреждая звонками, что заходит. Вот и теперь. Несколько мгновений она судорожно рылась в сумочке, разыскивая ключ, который, как всегда, затерялся среди мелочевки. А когда нашла, нетерпеливо вставила его в замок. Повернула, дверь подалась, и Даша вошла в квартиру. Включила в коридоре свет и громко выкрикнула:

- Я есть в списках!

- В каких еще списках? – поднял Герман голову от книги. Даша стояла на пороге гостиной и как-то странно улыбалась. Будто была растеряна или даже удивлена.

- В тех самых… Сегодня вывесили наконец-то. Я с утра проторчала на крыльце. Только в три часа впустили. Герман, я поступила!

- Поздравляю! – улыбнулся Гера. – Зря переживала.

- Спасибо! ААААА! – взвизгнула Даша, с самой жизнерадостной миной бегом пересекла комнату и, плюхнувшись возле него на диван, порывисто обняла за шею: - Спасибо, спасибо, спасибо!

- Мне-то за что? Сама готовилась, сама поступала, - Герман приобнял ее в ответ. – Отмечать будем?

- Не знаю. Я не думала! Я даже сама себя уговаривала не расстраиваться, когда ничего не получится, а получилось и… и ты... Черт, если б ты меня не сбил, я бы не приехала! – Дашка поцеловала его в щеку и тут же, смутившись, отстранилась.

- Вообще-то, это ты меня пыталась сбить, - Герман с улыбкой наблюдал за ней.

- Не знаю… Не помню! Это, кажется, в прошлой жизни было!

- Очень может быть. Так как? Сходим куда-нибудь или дома? Шампанское есть. Ты шампанское любишь?

- У меня от него голова болит. И пьянею сразу. Но это все равно! Сегодня точно только шампанское. В следующий раз – на выпускном.

- Зануда ты, Дашка, - рассмеялся Герман. Достал бокалы, конфеты. Бутылка открылась с тихим вздохом, и Гера провозгласил тост: - Еще раз поздравляю! Родителям звонила?

- Нет… Сначала на метро ехала, потом домой спешила.

- Давай звони!

- Да? Ну да…

Даша бросилась в коридор разыскивать сумочку, в сумочке – телефон. И вскоре до него стал доноситься ее радостный звонкий голос, которым она сообщала о своей первой серьезной победе. Кажется, Дашка очень сильно гордилась собой. Впрочем, повод действительно был весомый.

Чертово время пробегало незаметно. Будто и не происходило ничего. В то же время происходило многое. Заслуженное и не всегда.

Даша пропадала в универе. Но нельзя было сказать, что Герман часто замечал ее отсутствие. Слишком много отвлекающих факторов вмешивалось в его домашние дела. Его основная жизнь сейчас проходила в клинике.

С горем пополам был выписан Григораш. Герман, из последних сил сдерживая себя, пытался объяснить ему, что следующий раз наверняка окажется последним, и привезут его не в реанимацию.

Юлька с самой лучезарной улыбкой ежедневно заглядывала к нему на чай, доказывая, что так выглядит дружба. Что-то весело щебетала, приносила его любимые пряники и давала редкие осторожные советы по поводу его костюма.

«Когда ты заводишь речь о цвете запонки на левом рукаве, у меня укрепляется уверенность, что ты выбрала не ту профессию», - не сдержался однажды Герман.

«Глупости! – отмахнулась Юлька. – Кто-то же должен тебе помочь в таком нелегком деле, раз твоей жене это не очень интересно!»

«Прежде всего, это не интересно мне. Почему бы тебе не заняться Русланом?»

Она на мгновение задумалась, а потом рассмеялась: «Не знаю, Гера! Наверное, не привыкла о ком-то еще заботиться!»

И упорхнула, небрежно хлопнув дверью.

Впрочем, явления Юльки были не самым сложным. Труднее было решить, должен ли он лезть в чужую жизнь. У Эгембердиева умер пациент. Руслан пил по-черному который день. А Герман точно знал, что, окажись на его месте (а рано или поздно все бывают на этом месте), не хотел бы ничьего вмешательства. И потому он брал телефон – и не звонил. Однажды даже приехал к Руслану домой.