Стася Андриевская - «Откровения о…». Книга 1. Порочная невинность

– А деньги?

– Молодец, девочка, далеко пойдёшь! Но для начала уясни, что хорошая рекомендация стоит дороже денег. У тебя теперь есть моя. Это понятно?

Ну, во-первых, я впервые ехала в поезде дальнего следования. Во-вторых – впервые вырвалась куда-то из своего привычного мира, и теперь мне казалось, будто внезапно рухнули стены реальности, а за ними открылся бесконечный горизонт новых возможностей. Ну и в-третьих – Денис.

И вот что интересно – в тот момент, он действительно был всего лишь «в-третьих».

…Около десяти вечера вошли в купе. В попутчики нам достались два дядьки, налегающие на водочку и жареную курочку с солёными огурцами. Пообщались, выяснилось, что они в пути уже с утра. Выпивали, похоже, тоже с утра. Но, в общем, были смирными, даже забавными. Денис отказался от предложения стать третьим, вытащил меня в коридор.

За окном мелькали огни пригорода, колёса стучали: тук-тук – тук-тук… тук-тук – тук-тук… Пахло чем-то незнакомым, но я сразу поняла, что это запах приключений и новой жизни. Денис обнимал меня со спины, мы оба молчали, и это было так здорово!

Часов около двенадцати наши попутчики уже вовсю храпели, да и хождение других пассажиров по коридору тоже прекратилось. Всё погрузилось в тишину и только: тук-тук – тук-тук… тук-тук – тук-тук…

Денис переоделся в шорты и футболку прямо в купе, а мне пришлось идти в туалет. А ещё, я даже не подумала о том, что для поезда надо было бы взять лосины с футболкой, поэтому у меня был только коротенький полупрозрачный халатик и атласная ночная сорочка под леопарда, больше похожая на мини-платье с тонкими бретельками. Шикарный комплект, страшно даже представить, сколько он стоил, но Ирина Степановна действительно вручила мне его, а вместе с ним и кучу других шикарных шмоток, даже не заикаясь о деньгах. И это тоже было началом какой-то новой жизни.

Когда вошла в купе, Денис плотоядно улыбнулся и, не удержавшись, погладил мою задницу. А я и так, с самого момента нашей встречи, невольно думала только об одном, аж трусы промокли, а тут и вовсе – разгорелась.

Завтра. Всё будет завтра. Но блин, как дождаться-то этого завтра? И как, спрашивается, я жила без этого раньше?

Конечно, мы с Денисом посидели на одной полке. Ну конечно были сводящие с ума поцелуи и откровенные прикосновения… А потом один из попутчиков проснулся и полез вниз, кажется, даже не заметив, как мы, словно нашкодившие подростки, бросились по своим местам, и вышел из купе. Через пару минут вернулся. «Дико извиняясь», попросил выключить свет. «Если не затруднит, конечно, ребят…»

Дениса не затруднило. Пришлось ложиться. Второй попутчик тоже проснулся, они пьяно перебросились друг с другом парочкой фраз, почти неразличимых в стуке колёс, и замолчали, но всё ещё продолжали возиться.

Я смотрела на мельтешащие по потолку отсветы и думала о Денисе. Чувствовала его присутствие. Оно жгло меня, изводило. Тело сбесилось, требуя близости – вот прямо сейчас, немедленно! Мозг отказывался играть по правилам приличия, нашёптывая: «Ну темно же… Шмыгни к нему на полку, кто увидит-то? Эти? Да они пьяные, и вообще – не пофиг ли? Завтра выйдут на своей станции, и поминай, как звали…» Но был ещё Денис и его мнение. Что он тогда обо мне подумает?

А тело требовало разрядки – аж до щекотки в носу. Медленно, боясь случайно не выдать себя, я поменяла позу и забралась пальцами под трусики. Мокро, скользко, налито желанием. Потихоньку, чтобы никто не увидел… Интересно, Денис уже спит? Вспомнились его руки, его тело, прижимающее меня к колкому меху. Пальчик осторожно шнырял туда, где после последней встречи на базе всё было как-то иначе… Завтра. Завтра узнаю, каково это, когда без боли и стеснения. Когда не палец, а…

Какой-то пронзительный, истошный не то вскрик, не то хохот распорол вдруг перевитую стуком колёс тишину. Я дёрнулась, замерла в ужасе. И тут звук повторился, но чуть тише… Твою мать! Первое место по художественному храпу попутчику с правой верхней полки!

Нервно, беззвучно рассмеялась. Вот это я понимаю, адреналиновый взрыв! Даже звёздочки перед глазами закружили, и, сменившись противной слабостью под коленками, отступил маячивший на кончиках пальцев оргазм. Так и до инфаркта недалеко!

Ноги, возле самой щиколотки что-то коснулось. Я вздрогнула. Поползло выше… Дыхание тут же сбилось, словно воздух кончился. Денис!

Он молчком полз пальцами своей ноги по моей: пощипывал, поглаживал… и вдруг убрал. Ах, так? Я сунулась к нему. Захватила пальцами волосы на ноге, потянула, потом ещё… В ответ он протянул свою и где-то на нейтральной территории – в аккурат между двумя полками, началась немая борьба ног. Было в этом что-то залихватски дурацкое, и в тоже время безумно эротичное.

Практически в полной темноте я разглядела его протянутую ко мне руку. Переплелись пальцами, и Денис потянул меня на себя. Я с готовностью поддалась и сразу угодила в его объятия – такие же нетерпеливые, как и моё собственное желание. Он сходу развернул меня животом вниз, подмял под себя… Твёрдый горячий член скользнул по желобку между ягодиц и ниже. Я инстинктивно прогнула поясницу… И застонала, уткнувшись лицом в подушку, так, что бы ни звука, потому, что молчать самой… Нет, не реально!

Денис двигался медленно и осторожно, но входил при этом так глубоко, что я чувствовала, как член, тараня мой пах изнутри, раз за разом упирается в жёсткую постель. Больновато, но так сладко… И так мало! Я прогибалась, двигалась ему навстречу, а Денис только посмеивался мне в ухо:

– Чшш… Да тихо ты… Всю контору спалишь…

Я оторвала лицо от подушки и, повернув голову, уперлась носом в его щёку:

– Не могу… не могу-у-у… ум-м-м… Хочу!

Он поймал мои губы поцелуем – кособоким и неловким, но от этого ещё более возбуждающим.

– Пойдём! Только тихо…

Два безумца! Ладно я – молодо-зелено-безмозгло, но он-то? Выскочили в коридор, ослепли на мгновенье от света, и, не задерживаясь, кинулись к туалету. Занято!

Денис толкнул дверь, увлекая меня в тамбур, но не остановился, проскочил дальше. Оттуда – через весь следующий вагон, к другому туалету… Но, прости Господи, уж не знаю, что ел последний посетитель этой комнатки… романтики при таком аромате никакой. Мы рассмеялись – истерично, практически до слёз, теряя силы и погружаясь в какой-то транс… и скользнули в следующий тамбур.

Удача улыбается тому, кто настойчив – здесь и без того тусклая лампочка светила совсем уж на последнем издыхании, практически никак. Денис сходу развернул меня лицом к уличной двери, впечатал в неё нетерпеливой силой, вынуждая ухватиться за крашеную обрешётку стекла, и вошёл – без лишней жеманности, без ненужных поглаживаний. Долбил так, словно у него на всё про всё была минута и ни секундой больше.