Светлана Карагод - Дьявол в нём. Город любви

Ее глаза ответили: зачем спрашивать, когда тебе не интересно, раньше, чем она ответила:

– Не важно!.. – а потом добавила тихим от обиды голосом, вставая: – Я же вижу, тебе все равно, что я рассказываю, но, зачем тогда говорить?.. Ты постоянно перебиваешь, и вообще…

«… мне пора домой!» – отгадал он ее продолжение и, тоже быстро встав, поспешил прервать ее, улыбаясь лучезарной улыбкой:

– Извини – у меня недостаток перебивать. Эгоист – один в семье. Да и ты, я вижу, не меньше вредная!.. – А потом вдруг, глядя на нее сверху вниз, добавил раздраженным голосом, который никак не вязался с его улыбкой: – Знаешь, у тебя слишком честные глаза!

– Это плохо?

– Нет – наоборот, хорошо! На меня никто никогда так не смотрел, – ему не хотелось, чтобы девушка с лучистыми глазами сбежала от него сейчас, и, взяв ее за руку, он решительно добавил. – Ладно, хватит здесь сидеть! Здесь пыльно и душно! Идем!

От его прикосновения ее обожгло словно током, и она выдернула ладонь из его жестких пальцев, будто затем, чтобы поправить сумку на плече.

– Куда?

– Хочешь шампанского?.. – Ее брови тревожно дернулись, а он успокоил не терпящим возражений тоном: – Тогда мороженого!

– Там продают на углу… эскимо. Можно съесть…

Она не успела понять, почему они так резко поднялись и почти побежали на угол за мороженым. Может быть, он вспомнил о каком-то деле и спешит с ней расстаться?

А когда подошли к уличной коробке с мороженым, то не остановились.

– Нет – эскимо нам не нужно! – тащил он ее за собой. – Я хочу на развес. Пойдем в кафе. Здесь есть одно приличное недалеко…

Она чувствовала фальшь в его голосе, и это заставляло ее возражать всему, что он предлагает:

– Я не люблю на развес!

– Хорошо – я куплю тебе в кафе пломбир в бумажном стаканчике! За пятнадцать копеек. Пойдет? Только в кафе. Согласна?

– Как хочешь… – отвечала она, не в силах ему возражать, и приняв его предложение за прощальный жест. Разве имеет особое значение, где они расстанутся и какое мороженое будут есть? Главное – быстрее попрощаться с ним! И чтобы он больше не брал ее за руку, не прикасался, и ее не било странным током от его прикосновений!

Кафе у телемастерской на открытом воздухе, куда они пришли, было довольно невзрачным. Пестреющий дешевой рекламой ларек с продавщицей в окошке; белые пластмассовые столы и стулья под ярко-красными навесами – все было достаточно загаженное мухами и предыдущими посетителями. У пластмассовых ворот, заменяющих «вход-выход», примостились два алкаша. Они пили, видимо, принесенную с собой водку и закусывали бутербродом с соленым огурцом «второй свежести». Увидев это «приличное» кафе, Надя не могла понять, зачем они ушли с площади Ленина, где на каждом углу можно было купить любое, недорогое – если у него нет денег – мороженое и пришли в этот «гадюшник»! Может быть, он спешит выпить?..

Ей так сильно хотелось, чтобы их встреча закончилось, как можно быстрее, потому она, поборов брезгливость, решительно направилась к одному из грязных столиков. Но тут он не дал ей присесть, а позвал с собой к торговому окошку:

– Пойдем – закажешь, что-нибудь…

А стоило ей направиться к розовощекой от жары продавщице, как тут же последовало другое предложение:

– Хотя, я подумал, зачем нам на улице мороженое есть? Давай возьмем килограмма два с собой, шоколад, фрукты и пойдем ко мне… – его серо-зеленые глаза впились в нее: – Я вчера видеокассету с новыми клипами достал, еще не крутил. Пойдем – посмотрим!

Надежда растерянно замерла, поняв вдруг его действия. Оказывается, этот странный парень и не собирался с ней прощаться: он и вел ее не в это убогое кафе, а к своему общежитию, которое виднеется в зелени деревьев через дорогу. Ловко! Она не ждала столь стремительного обмана. Не то от этих мыслей, не то от жары и его пронизывающего взгляда ей почти физически стало плохо и опять не хватало воздуха.

– Пойдем! – схватил он ее под руку. – У меня варенье клубничное осталось…

– Нет, я не хочу! – слабым голосом возражала она: – Лучше здесь посидим, на воздухе… или вернемся на площадь!

Споря так, они ушли из летнего кафе, оставляя гадать изумленную продавщицу, почему они так резко повернули назад.

– Ты меня боишься? – с искренним удивлением спрашивал он, принимая ее отказ за обычный каприз, а она слышала тревожные удары сердца и не знала, что ответить: он выглядел таким простодушным, и ей совсем не хотелось его обидеть.

– Не то что боюсь, но… опасаюсь, – нервно смеялась в тон ему, полушутя, полусерьезно.

Но его реакция на ее смех была мгновенной и неожиданной: маска беспечности сползла с красивого, ставшего злым лица:

– И чего же ты боишься? Словно я чудовище… из сказки.

– Что будешь не таким… хорошим, как кажешься.

– О, боже! «Хороший-плохой» – тебе словно пятнадцать! – прорычал он, но тут же, глянув в ее недоумевающие испуганные глаза, добавил деланно добродушно: – Ты, словно ребенок, смешная и наивная! Не бойся, я же не съем тебя вместе с мороженым?! Идем!

– Нет, я не хочу!.. – как бы ласково не звучали его слова, но жадный, раздевающий взгляд по ее телу, который ему не удавалось скрыть, вызывал в ней панический страх. С Ним нельзя никуда идти! Он словно зыбучий песок, поглощающий силы и втягивающий в то, что она не хочет!

Так ничего не купив ни в кафе, ни в кулинарии рядом, Роман буквально перетащил ее через дорогу. Она подавлено молчала и не пыталась вырваться, полагая, что сквер, куда они идут очень близко от ее общежития, надо только свернуть не налево к нему, а направо, пройти по вытоптанной студентами тропе у гаражей и она окажется у себя. Может быть, ей встретится кто-нибудь из знакомых!

Но когда они перешли дорогу, в сквере никого не было. Да и вряд ли она смогла бы просить у кого-то помощи. На взгляд посторонних не происходило ничего ужасного: совершенно трезвый парень, просто держит под руку девушку и они гуляют. Да и кто бы решился помешать ему, такому накаченному и сильному, проводить время с понравившейся девушкой? И главное – зачем?

– Хорошо, если не хочешь, ко мне не пойдем! – заявил вдруг. – Останемся на улице! Я и без тебя могу видеофильм смотреть… – он вел ее, сначала к лавочке: – Посидим здесь или на «Паровозиках»! – указывая взглядом на летний ресторан, получивший название из-за стоящего рядом локомотива тридцатых годов.

– Я не могу в таком виде, – возразила она, – мне надо переодеться!

– Еще чего! Ты мне и так нравишься!..

Его прадеда по материнской линии недаром обвиняли в колдовстве, потому он был уверен, что если не дать ей опомниться, то у нее нет шанса его покинуть. Когда они приблизились к ресторану, будто вспомнил:

– О! у меня же денег нет с собой! Так что все равно придется в общагу зайти. Пойдем со мной, пожалуйста! – Девчонка с филфака, слишком хорошо воспитана, чтобы повернуться и бежать без объяснений или звать на помощь. Только надо быть очень, очень вежливым: – Подождешь меня на вахте, пока я за деньгами схожу! У тебя же нет студенческого билета? – У нее был билет: она взяла для почты, но Роман не дождался ответа, а сам отвечал: – Нет! Значит, на вахте тебя не пропустят! Я вернусь, пойдем к тебе, переоденешься и – в ресторан! Неужели ты мне не веришь?..