Дария Ульмар - По ту сторону озера

– Ты говорила про это Доктору Беннету?

– Я стараюсь всё рассказывать. У нас назначен сеанс с ним в эту субботу.

– Ты ходишь к нему раз в неделю?

– Да. Обычно, это суббота, но бывает ещё и четверг.

– Он тебе нравится?

– Я зря на него наехала из-за группы поддержки. Я уже извинилась, а так, да, он лучше, чем прошлый терапевт.

– Как её звали?

– Колли. Дженет Колли.

– Колли прям, как собака.

– Не то слово. И был ещё какой-то другой мужчина, но его фамилии я не помню.

– Ты скажешь мне, где второй кот, которого ты нашла на улице?

– Я его отпустила на следующий же день, как только его сфотографировала тебе.

– Значит, ты соврала мне.

– А было бы здорово, если бы я взяла себе второго кота.

Я вытянула ноги вперед и опрокинула голову назад.

– Тори, что ты думаешь об Оливере? – спросила сестра.

– Втором бармене?

– Да. От него все шарахаются.

– Как тебе сказать…

Если так подумать, то Оливер Мейсон не мог сделать что-то неправильно, а если и совершал ошибку, то это становилось катастрофой. У него была добрая мать, которую многие мужчины вожделели, но её сын вырос нервным, наблюдая за её многочисленными любовниками. Пока мать была занята своими делами, Оливер перебирал сервиз: всё должно стоять красиво и четко. Это ценный сервиз в их семейной коллекции. Скажем честно, отнюдь странное занятие для девятилетнего мальчика – каждый день перебирать сервиз своей матери.

В его жизни была девочка по имени Валери, но Оливер ей совсем не нравился. Хоть они и общались иногда в школьном кафетерии, Валери нравился Леонардо Ди Каприо, снявшийся в фильмах «Полное затмение» и «Дневник баскетболиста». Когда назойливый мальчик пригласил её к себе домой, чтобы вместе сделать домашнее задание по английскому, Валери пришлось согласиться прийти к нему, потому что накануне мать Оливера позвонила девочке и попросила её к ним зайти. Если она позанимается с её сыном, то получит много банановых кексов и купон в косметический магазин.

И знаете, что? Валери пришла. Оливер был так любезен, что, решив удивить свою, возможно, потенциальную девушку, показал ей все фотографии из своего детства, включая ту, где он скачет на пони. А потом, ту, где пони скинула его в лужу. Я даже не знаю, для чего это вообще фотографируют?

Валери натянуто улыбалась, а Оливер всё больше продолжал шокировать свою потенциальную подружку. Вместо занятий по английскому языку, Мейсон спросил у одноклассницы, любит ли та музыку. Валери ответила, что да, конечно. И из колонок тут же раздалась песня Celine Dion «My heart will go on», когда мальчик нажал на пульт управления. Она поняла, что надо бежать и при чём срочно.

Назойливый мальчик попытался её поцеловать, но та размазала пирожное по его лицу и Оливер с удовольствием вкусил заварной крем, который валил отовсюду и из всех щелей, а особенно из ноздрей.

«Ты пожалеешь об этом! Ты будешь рвать на себе волосы, Валери!»

Когда ребенок вам угрожает, то это может показаться вам смешным, ведь он такой милый. Как он может оказаться таким злым? Оливер хотел превратить жизнь Валери в ад, но его мама сказала ему не заниматься глупостями, а пойти снова перебрать сервиз.

Назойливый мальчик превратился в назойливого парня. Он не терпел отказов, неподчинения других своей воле, а особенно критики в свою сторону. По натуре, он был нарциссом: всегда считал себя лучше других, хотя другие этого, естественно, не видели и не замечали. Придумал ли это всё сам себе Оливер или нет, скорее всего, абсолютно да, но переубедить его никто в этом не мог, ведь он был нарциссической натурой.

Так как Оливер не преуспевал ни в чем другом, кроме как в посуде, то увлечение разными типами бокалов, а затем алкоголем и барным делом, можно сказать, было весьма очевидным. Его логика была проста: если он не может преуспеть в любви, он преуспеет в баре; если другие не видят его превосходства (что для них хуже), то он покажет и докажет всем им, что достоин всеобщей любви и уважения через барное дело.

Посещая всевозможные курсы и встречи, касающиеся барного дела, Оливер и правда стал профессионалом, но он не перестал быть засранцем. Да, он прекрасно знал, как смешивать тот или иной коктейль и помнил наизусть десятки рецептов, но он не был коммуникабельным по отношению к своим коллегам. С ним было сложно общаться. Бармен мог отпускать косвенные сексистские шуточки, на которые ни Николь, ни Мередит не обращали никакого внимания. Глупо было что-то доказывать не умному человеку, как мы все считали.

Оливер считал профессию бармена своим призвание, и я была рада за него, если бы он не был столь заносчив. Он был просто занудой. Гости могли сидеть за стойкой и разговаривать друг с другом о том, что именно им интересно, как вдруг из-под земли появлялся Оливер и начинал вещать людям различные истории из своей жизни и рассказывать про особенности алкоголя. Особенно ему хотелось поделиться с гостями информацией о текиле «Patron». Парень повторял одни и те же сведения около двадцати с лишним раз за день.

– Никому даже не интересно про это слушать, – прошептала мне Мередит, – а он всё равно думает, что он центр вселенной.

– Может, так Оливер поднимает себе самооценку?

– Если бы он молчал, всем работалось бы только спокойнее.

И в душе мне где-то было жалко бармена, от того, как к нему относились. Если бы они могли знать, что Оливер просто хотел любви и обычного человеческого тепла, то, наверное, относились бы к нему совершенно по-другому, но и я этого тогда не знала, а значит, моё мнение продолжало оставаться о нём на мертвой точке. Оливер Мейсон был занудой.

– Он немного специфичный, – ответила я Дане, – совсем чуть-чуть.

– С крупицу, да? Славно, я тогда буду ложиться спать. У меня завтра контрольная по литературе.

– Что читаете?

– Шекспира. Макбет.

– И тебе нравится?

– Мне по душе больше Ромео и Джульетта.

– Это же классика.

– Так и Макбет классика. Спокойной ночи, Тори.

– Спокойной ночи, куколка, – я так давно уже её не называла, но мне было приятно снова произнести это прозвище.

В пятницу бар открывала Мередит в весьма скверном настроение. Я заметила это по тому, как она поджимала губы.

– Прости, что вмешиваюсь не в свое дело, у тебя что-то случилось?

– Может это и правда не твое дело, – мрачно пробормотала она себе под нос.