Mel RedWolf - Ветер перемен. Веря в жизнь. Часть 3

Дурфа покинула шатёр и за её спиной появилось два огромных черных крыла, сложенных и подготовленных явно не для того, чтобы взлететь.

– Послушай, Аэль… этот мир жесток. Далеко не всё, что здесь происходит, Великие могут контролировать и, если ты сама не будешь стремиться исправить ошибку Анор, то… то мы все отправимся к Богиням раньше, чем поймем, как это случилось.

Рефаль сделала шаг вперёд, следом за которым был ещё один и ещё. Ноги повели её к месту, где омыты и сложены были тела тех, кто пал в этом бою. Туда же тянулись и все остальные воительницы, и ведьмы. Всё, кто был в состоянии, а тем, кому сложно было передвигаться, помогали сёстры, придерживая тех.

При виде цариц дурфы склонились в поклоне, а баргустки ударили о грудь сжатым до боли кулаком. Их изможденные лица говорили сами за себя, но во взгляде пылал огонь. Он шел из самого сердца, подпитываемый силами Яростной, что была здесь, пусть Лукавая и сменила её на небосводе, её сила была здесь, именно она помогала держаться и остальным.

– Сегодня мы прощаемся с нашими сёстрами, любимыми, с нашими гутами. Их место теперь в чертоге подле Великих. Там им уготована награда за их храбрость, за их преданность, за их любовь. Возможно, что многие из нас падут в следующих битвах, но до тех пор мы должны и будем нести волю тех, кто сегодня покинул нас. Мы отомстим. Перебьём всех бесов и не оставим ни одну из этих тварей, чтобы наша земля, наши женщины и дети больше не знали горя потери!

Раскатом грома прогремел голос царицы, что вела свой народ в битвах сотни лет, вкусила сладкий вкус победы и горечь поражения, счастье воссоединения с семьёй и боль от утраты близких.

Аэль вышла вперёд, к телам убиенных. И прежде приходилось второй царице провожать в последний путь павших, ещё при Огненной, но теперь это был прямой долг. И хоть непривычно рядом была другая умудренная годами женщина, что правила на равне с Фаврир – дольше остальных среди дурф, эта часть долга оставалась на плечах баргустки.

– Яростная!

Разлился раскатом звучным голос. В руке ожил призванный огонек, что встал столбом, будто богини облик должен был родиться из этого пламени, чтобы принять ее дочерей в чертоги.

– Мы верим в твой гнев на поле брани, а в мире в огонь твой у нашего очага. Сейчас же просим тебя, Великая, прими дочерей своих, что сражались доблестно, в свои чертоги. Обними их, как любимых своих, одари честью, что кровью наших врагов заслужена. Пусть будут омыты их тела, а раны останутся на тленном теле. Ты встретишь всех нас в свой черед, а сейчас – нам уготована месть во имя твоё!

Аэль опустилась на колено и от первого тела, которого коснулось пламя, пошла к следующему. Растекался огонь ярко и жарко, не смотря на оставшуюся сырость, присущую долгим проливным дождям.

Пламя охватило тело каждой дочери Великих, отдавшей свою жизнь в этом бою. Взгляд Рефаль прошелся по лицам тех, кто стоял сейчас рядом. Кто-то скалился, сдерживая порывы горького гнева, другие пытались удержать слезы горечи потери дорогих и только милосердным и ремесленницам можно было вдоволь выплакаться, сделать это за всех тех, кому не дозволено было.

Яростная приняла павших, обняла и унесла с собой. Теперь воительницы и ведьмы могли отдыхать, их путь окончен, а тем, кто остался здесь, ещё необходимо было сражаться. Не просто выживать, а приносить победу, пусть и ценой своей жизни.

– Пойдём, Порывистая…

Женщина обратила холодный взгляд ночных глаз к царице Воздуха. В них плескались последние всполохи огня Великой. Шатёр царицы вновь скрыл двух женщин от глаз остальных сестёр. Тусклый свет позволял разглядеть опечаленные горем глаза. И это горе отражалось, словно от зеркала, в глазах крылатой предводительницы.

– Аэль,

Тихо позвала Рефаль девушку, улыбнувшись ей уголками губ. Это была измученная улыбка, за которой скрывались столетия боли, горя и потерь. Но в ней было ещё что-то невероятное, совсем несовместимое с тем остальным букетом, словно кинжал, затисавшийся в цветы. Это была безграничная сила, которую поддерживали окружающие и только поэтому царица дурф не сломалась под гнётом бесконечной череды смертей.

– Давай обсудим дела, а после отдохнём? Анор очень плохо переносит беременность, пусть это мне и в радость, но бегать за чем-нибудь для неё трое суток подряд очень утомительно даже для меня.

Женщина пододвинула стул и села на него. Поражающей мощи крылья наконец скрылись, позволив Рефаль спокойно вздохнуть и, когда Аэль всё же оказалась готова приступать к делу, темноокая продолжила свою на удивление тихую речь.

– Со мной пришло всего семь тысяч дурф. Это все, кого я могла забрать из столицы. Почти все Девы тоже там, они собираются так каждые пять лет, так что нам придется подождать, когда с остальных городов прибудут войска, чтобы их перевели сюда. Это займет около трех-четырех дней. Вместе с ними придут и милосердные, хотя часть их появится здесь уже скоро, вместе с раненными. То, что касается врага… крылатые облетели всё поблизости, а Девы искали возможные проходы бесов, с которых они могли бы напасть, но ничего нет. Так что этим днем всем надо набираться сил, что ты думаешь? Когда прибудет эта рухлядь со своим войском?

Нелестно отзывалась Рефаль о Великой царице, но на то она имела право, ведь и сама Анор не сильно жаловала свою союзницу.

Аэль только кивнула. Суховеем обдувало нутро, опустошенное и казалось безжизненное. В теле глубоко просела усталость и ломала кости, но это последнее что сейчас тревожило. Даже режущая глаза изможденность разве что заставляла почаще моргать. Так и сейчас царица предпочла не на долго прикрыть глаза, разместившись напротив прежней царицы крылатого народа дурф.

– Мы потеряли свыше двух десятков тысяч воительниц. Даже возвращение раненных не сильно поправит наше положение, но помощь ваша неоценима. Эту битву мы выиграли, но учитывая то, сколько сражений уже пришлось вынести дочерям, нам предстоит сниматься.

Аэль достала бутыль настойки и плеснула обеим в глиняные чарки. Пригубив свою, баргустка заставила сделать пару глотков и только отстранилась. Рецепторы противились горькому вкусу с примесью металла, сейчас так странно напоминающего кровь.

– Анор предстоит ещё семь дней пути. Она только ступила на земли клана Света, возле Северных лесов. Там сложно двигаться, если даже нет врага. Мы держались здесь три седьмицы. Многие дочери положили свои жизни во имя Великих, но больше терять я не намерена. Мы отступим в глубь земель.

Аэль потерла переносицу и тихо вздохнула. Входной клапан пошевелил ветер, и царица бросила взгляд в черную зияющую дыру входа.

– Так или иначе нападения часты. Даже с закрытием расщелин, эти твари выползают из новой горы и нападают. У нас есть четверть дня, максимум половина, чтобы собрать силы и тронуться. Возможно даже тогда мы не успеем уйти без потерь, но тогда те, что уйдут навстречу к Великой Царице, продолжат этот путь. Нам придется держаться подальше от лесов. Рефаль, вы встречали какие-либо упоминания о новом враге?