Георгий Мо - Эровый роман. Книга первая

– Хы… Ну и этим тоже.

– А у тебя в номере… Что? Совсем не убирают?

– Ну как-то так, – я пожал плечами. – Иногда.

– Секретики? Ну, мальчик ты видный. Ты мне сразу понравился.

– А Андрон тебе не нравится?

– Андрон? Как интересно ты его называешь. Ммм, нравится. Он очень хороший, но ты… Ммм, – она промурлыкала и перевернулась на спину.

– Он хороший парень, Ирэн. Так что цени это. Мне кажется, вы красивая пара.

– Угу… – она ответила с грустью в голосе, а потом сорвавшись с кровати подошла ко мне. – А я тебе совсем не нравлюсь?

– Ты привлекательная девушка, я не спорю. Но ты – девушка моего брата.

– Что-то твой порошок дает очень маленький эффект, я совсем не заметила разницы!

– В том и прикол порошка, что нет ни перегара, как от алкоголя, ни запаха табака, но эффект заметен несколько другим поведением и легкостью. Как будто ничего не изменилось, но творишь порой безумные вещи. Открываешь новые грани себя… Вот даже ты, как ты развратно мне облизала пальцы…

– Я бы это сделала и без порошка! Поверь.

Она сказала это таким тоном, что я поверил в правдивость этой фразы. Она взяла стул, села на него напротив меня. Спинки стульев с силой ударились.

– Ты мне очень нравишься! Ты очень красивый, Рустем. У тебя очень глубокие красивые синие глаза. Я, когда их впервые увидела, все время хотела на них смотреть. Понимаешь? Нравятся! Очень сильно… – она вертела головой из стороны в стороны, описывая меня вслух.

– Ты что меня клеишь? – я довольно улыбался.

– Не знаю, Рустем. Я не знаю…

– А кто знает?

– Ой… – тяжело вздохнула она и опустила голову на руки. – Не знаю я ничего! Потеряла голову. А ты замечал, что твоя верхняя губа, как сердечко? Явно очерченное сердечко!

– Ну хватит! Что за бредовый подкат?

– Честно-честно, сердечко, – она рукой провела по моей верхней губе. – Поверь. Я всего тебя рассмотрела вдоль и поперек. Только голого еще не видела. Увы!

– Значит, тебе нравится моя внешность?

– Нравится. Мне всегда нравились красавчики. Что поделать! – она глубоко вздохнула, проведя пальцами по моему лицу.

– Прекрати, пожалуйста! Не надо со мной флиртовать!

– Ты так сильно боишься Андрея?! – ее взгляд влажно и одиноко блеснул, с нотами легкой тоски и грусти.

– Я уже говорил, что не боюсь Андрея! Я лишь не хочу осложнений наших взаимоотношений!

Поток бесконечной страсти не иссякал между нами в общении. Пульсация вен не только в моих брюках, но и в ее мыслях. Она краснела от волнения и от выпитого алкоголя. Казалось, что если бы не Андрей, который в любой момент мог подняться в номер, то она бы набросилась на меня и сожрала. Распутство было в ее глазах очень явным. Плюс ко всему она глотала очень часто слюни. Да и в целом, вся комната пропиталась потом похоти. Было ощущение, что демоны сладострастия и прелюбодеяния выли вокруг нас в предвкушении. Мы потеряли счет времени.

– А может это судьба? – вопрос застиг меня уже у двери номера.

– Судьба? Вряд ли я в нее верю.

Я встретил Андрея у бара ресторана. Мне пришлось его тащить в номер к Ирэн, потому что он не мог физически стоять на ногах. Избыток алкоголя и рой сомнений, который Андрей в себе посеял, сделали свое дело с его телом. Он был как кисель. Что-то пытался мне сказать в таком состоянии, но я не мог разобрать и слова. Он окунулся в мир тщеславного разврата на этом празднике жизни и все свои переживания вылил в мой адрес. Блестящая мишура была не только на мне, почти на каждом, кто находился на банкете. Только его не волновал каждый, потому сомнения ядом потекли по его венам. Некая завеса неведения стала падать с его глаз, пелена прорывалась с треском. Видимо, он опьянел от этого еще больше.

Я положил его на кровать. Ирэн же я в спальне не застал. Она была в ванной комнате, где шумела вода. Желание увидеть ее голой пересилило мой разум, ведь моя уже взбесившаяся плоть рвалась наружу, и я вошел в комнату. Да и дверь была туда не заперта. Горячий влажный пар встретил меня в этом помещении, будто окутал теплом. Она стояла с намыленной головой, нагая.

Передо мной распустился бархатный темный пион. Он дышал нежностью, и солнце было в его лепестках, будто пришла весна. Он открылся под лучами тепла, в ожидании бесконечной женственности. В ее цветке словно растворилась самая темная ночь. Стекающие капли оголяли миллионы чувств к каждому из лепестков пиона. Я слышал сладкий шепот фиолетовой неженки, промокшей насквозь. Синий свод небес со звездами, сосредоточенный в этом нежном месте, наполнял тайной силой эту женщину, намыленную в густой пене под звуки ливня из душа. Будто весеннее безумие шумной реки омывало прекрасный сад из черных редких пионов, и они распахивали свою густую синь.

Я еще минуту молча простоял, любуясь ее стройным телом и цветком. Вспотевший, я спустился вниз и удалился на такси домой. В моей голове крутились мысли о том, что мы бы могли слиться в этом душе под пьяный храп Андрея; что могли сейчас отречься от всех святых законов про дружбу, отношения и согрешить; что могли извлечь огонь от трения двух жаждущих тел, совершить бесноватый разврат с иммунитетом на чувства и всецело отдаться похоти, протерев два тела до гнилых душ…

Шикарный юбилейный вечер наконец-то догорел. На столах в утомленном зале под недавно пьяные дерзкие взгляды остались танцующий дым на пустом танцполе и недопитые бокалы с разноцветной жижей, потому что это пойло было уже невозможно назвать хорошим алкоголем. А изысканные блюда на все тех же засаленных столах превратились в кашу. Окинув взглядами тарелки, здравомыслящий человек скажет, что здесь ужинали не люди, а какие-то свиньи, превратив изысканные угощения в помойные корыта.

Воздух в такси был неимоверно сжат. Щемящая пустота угнетала мое и без того хреновое состояние. Я чувствовал, как мои губы пропахли алкоголем, а изо рта смердело чем-то похожим на горькое послевкусие от сигареты. Даже сама ночь, кажется, хмурилась от такого запаха, прячась за фонарями, когда я с жадностью пил воздух, высунувшись из окна автомобиля.

Меня тошнило от поддельной душевной наготы, которая лилась через край за каждым столом приглашенных гостей. Хотелось блевануть от разговоров, подслушанных случайно или специально. Меня бросало в дрожь сначала от того, что не было наркотиков, а потом от того, что мыслей было слишком много от наблюдений за пьяными оргиями за каждым из столов гостей. Меня утомляли пропитые рожи, пришедшие потерять здравый рассудок до полного катарсиса, до дна опорожняя очередную бутылку с тягучей крепкой карамелью или слегка запыленным выдержанным вином, закусив тар-таром, в который, я надеюсь, не плевал сегодня официант. Даже бандиты этого вечера не уступали в торжественном угаре, двигаясь в танцах как испуганные звери. Они словно воскрешали недельные запои, выливая за воротник литрами.