Светлана Полякова - Лестница на небеса

И если он найдет этот путь, значит, он и к Анне дойдет. Сможет убедить ее в том, что они встретились не случайно…

Когда подошла его очередь, он поднял глаза и увидел, что этот священник, похоже, сильно устал. Ему стало неудобно — ведь он сейчас тоже обрушит на него кучу собственных проблем, но священник только улыбнулся и сказал:

— Ну? Все еще боишься?

— Нет, — ответил Даниил. — Просто…

— У Бога просто не бывает, — сказал он. — А бояться нечего… Если ты сделал полшага, надо решиться на весь шаг… Тебе же мешают.

И Даниил сделал шаг, удивляясь тому, что чем ближе он подходил к этому человеку, тем ему становилось легче. Неужели — и в самом деле — мешали!

Весь день Анна не могла избавиться от тоскливого предчувствия беды. Ее сердце отказывалось принимать ясность неба, и все время Анна ловила себя на том, что ей кажется, что вот-вот появится огромная туча и закроет все небо…

Несколько раз мимо пробежал озабоченный Олег — ей хотелось спросить у него, что общего он имеет с тем странным человеком, явно — из тех…

Анна невольно поморщилась. Она уже столько раз просила прощения у Бога за то, что никак не может полюбить этих людей… Как-то раз она даже нашла для самой себя оправдание — ведь это же не люди, бесы, но и тут вышла глупость… Нельзя ведь людей бесами называть. И то, что происходит с их душами, — страшно, как рак… Только рак разъедает тело, а у них — душу… Иногда она даже видела, как душа поедается тучей черных насекомых, и тогда ей на самом деле становилось их жаль. Ведь это только пока они не знают, как потом станет больно…

Но бывали моменты — как сейчас, например, — когда ей казалось, что они и не заметят. Вроде им душа и не нужна особенно…

«А я их жалеть должна, — пробормотала Анна. — Разве они других жалеют? Им ничего и не надо, кроме „хлеба и зрелищ“… Сплошная плоть. Бренная и вожделеющая… Ради этой своей плоти они способны уничтожить все вокруг… Как свиньи, право. Жрут, жрут и не могут насытиться…»

И тут же ей вспомнилось из Евангелия. Бесы, вошедшие в стадо свиней…

Она даже засмеялась. Так и есть, подумала она, вспоминая лицо недавнего посетителя. Теперь ей казалось, что он был на самом деле похож на матерого хряка.

Хряк, заполненный бесами…

— Фу, — содрогнулась Анна. — Что у тебя за мысли? Никогда ты не станешь настоящей христианкой…

Она твердо решила постараться справиться с этим искушением, напастью, каковой она считала подобное отношение к людям.

В конце концов, они не виноваты, что пошли другой дорогой…

Пошли той, которая оказалась самой близкой. Самой понятной… Самой легкой…

— Опять, — вздохнула Анна. — Нет, надо научиться. Научиться их понимать и любить… А то и самой до беды недалеко…

Она снова занялась делами, благо их, как всегда, было много, и почти забыла и об Олеге, и о его странном собеседнике.

Да и какое ей до них дело?

У нее есть малыши. Беззащитные, любящие, странные…

Как-то раз она гуляла с ними и услышала: «Вон, убогие, видишь?»

Обычно дети не реагировали на это, не понимая смысла сказанных слов. Но на этот раз среагировали — первой Ниночка, а потом и Ромка. Они заплакали.

Анна знала, что многие вещи им трудно объяснить. Гораздо труднее, чём здоровому ребенку.

Метнув взгляд на тех, кто сказал эти насмешливые слова, и обнаружив двух упитанных дам, мирно отдыхающих на лавке и наблюдающих за Анной и ее питомцами с нескрываемым любопытством, Анна сказала нарочито громко:

— Убогие — это значит «у Бога»… И ничего обидного в этом нет. У Бога-то быть лучше, чем у…

Она и теперь усмехнулась, вспоминая, как дамы быстро потеряли свою спесь, округлили глаза и поспешили прочь.

И все-таки, снова отругала она себя, никогда ей не стать хорошей христианкой. Ни-ког-да…

В принципе, она никогда не вспыхивает, если обижают ее. Она просто сжимает зубы. И молчит…

Но — только не ее близких!

Она включила магнитофон и сразу улыбнулась.

«Государыня, если ты хотела врагов, кто же тебе смел отказать…»

— Да уж, — рассмеялась она. — Врагов я заводить точно умею… Или они как-то сами заводятся. Вроде тараканов…

Но настроение у нее стало лучше. Намного лучше, чем было…

Сначала слова давались с трудом. «Точно каждое слово — камень, — думал он. — Или это — мои грехи, облекаясь в слова, такими становятся… Как же я мог носить это в своей душе? Как Сизиф…»

И еще было удивительно, что с каждым упавшим словом он не просто освобождался. Он делал шаг к Анне…

«Все, что я хочу, это ты…»

Он дошел наконец до нее. Не называя ее имени, рассказал, что есть странная женщина, и он жаждет ее, и не может сказать ей об этом… Словно он для нее — ребенок. А у него одно-единственное желание — оберегать ее… Стать ее рыцарем. Или верным псом… В общем-то все равно… Да, именно все равно — кем. Только бы рядом с ней…

— Наверное, это грех…

— Почему? Разве желание уберечь кого-то от беды можно назвать грехом? Только что ты пытался убедить меня в том, что твои детские развлечения с вождением рук — не такой уж грех, просто ты хотел кого-то вылечить… А делать то, что должен любой нормальный мужчина… Оберегать, защищать, помогать, брать на себя чью-то ношу…

— Она старше меня. — Слова вырвались раньше, чем он успел подумать. — Она ничего не знает, — пробормотал он поспешно. — Она даже не подозревает, как я к ней отношусь… Я для нее подкидыш… Человек, которого надо взять за руку и отвести к Богу.

Когда-то много лет назад я уже слышал подобные слова… Только немного по-другому это выглядело, — задумчиво сказал священник. — Как бы наоборот… Один мой друг пытался убедить меня в том, что та, кого он любит, ребенок… А он такой взрослый… Потом для них обоих наступила ночь. И я ничего не смог исправить… Иногда мне кажется, что жизнь так быстро течет, и она непредсказуема… Нам только кажется, что у нас много времени на счастье… Если Господь сделал так, чтобы вы встретились, не кажется ли тебе, что твои размышления о возрасте глупы? Ну ладно… А то скажут, что я говорю лишнее…

— Но что мне делать?

Он спросил это почти с отчаянием.

— Ничего, — улыбнулся священник. — Доверять Богу. А что еще ты можешь предложить? Или что я могу тебе посоветовать? Если Бог что-то решил сделать, все твои потуги окажутся жалкими и ни к чему не приведут… Как ее зовут, твою возлюбленную?

— Анна, — сказал он, удивляясь тому, что ее имя так легко сорвалось с его губ.

— Надо же, — пробормотал священник. — Мышку тоже так зовут… Совпадение, наверное…

Даниил не понял ничего про эту странную Мышку, и — с чем совпадение? Ах да, вспомнил он. Наверное, так звали ту девушку, о которой ему рассказали…