Лея Кейн - Я тебя куплю

– Зачем ты рассказываешь мне все это?

Я беру фотографию Адель и протягиваю ей.

– Бойся ее. Она твой главный враг. Пока ты следуешь моим правилам, я стена между вами. Как только ты ослушаешься, она тебя шлепнет.

– Но что плохого я ей сделала?!

– Она заказала тебя.

– Она? – Медсестричка шире распахивает влажные ресницы. – Как Олег вляпался в ваши дела? Что-то связано с запрещенными медикаментами, да?

– Не-а… – Я беру последнюю фотографию, которая все это время лежала перевернутой, и тоже протягиваю ей. – Это Глеб – нынешний муж Адель.

Медсестричка роняет фотографию Адель, от шока открыв рот.

– Никакие деньги твой «Олег» нам не должен. На самом деле его зовут Глеб. Денег, что ему дает Адель, хватило, чтобы состряпать красивую историю об успешной медицинской карьере и превратиться для тебя в рыцаря на белом коне. Он обычный ублюдок, изменивший своей жене и обманувший тебя. Не знаю, где и как вы познакомились, но подозреваю, что он мог увидеть тебя на празднике моего брата полгода назад и залипнуть.

– Какой стыд, – шмыгает носом медсестричка, закрыв глаза.

– Я никто, чтобы учить тебя жизни. Но мы можем стать союзниками.

– Союзниками?

Я снова переворачиваю фотографию Глеба. Не испытываю ни капли желания видеть его.

– С ним Адель совсем голову потеряла. Я хочу выставить его из семьи. Но в одиночку у меня не получится, а брат чаще занят делами и своей бурной личной жизнью. Поэтому я предлагаю тебе сделку.

– Сделку? – все еще тупит медсестричка.

Улыбка, как предвестница коварного плана, трогает уголок моих губ. Кажется, даже мой взгляд немного пугает девчонку. А мне важно получить от нее ответ всего лишь на один вопрос:

– Хочешь отомстить ему?

Ася

Я еще не смирилась с собственной неволей, не отошла от умершего на моих руках мужчины и пощечины Камиля, а он преподносит мне такие новости. Двое суток ничего не ела, а тошнота все равно подкатывает к горлу.

Я могла бы попробовать оспорить заявление Камиля, как-то оправдать Олега, но слишком много совпадений. Мальчик Артур очень на него похож, словно Олег в детстве. Познакомились мы с ним тоже вскоре после того инцидента в особняке. Он оказался настойчивым, быстро подкупил меня красивыми жестами. Теперь и частые командировки остались без вопросов, и его нежелание брать меня с собой. Он даже ненастоящее имя себе взял из созвучного с Глебом, чтобы было легче на него откликаться. Каков же козел!

Я убегаю в ванную, где умываюсь холодной водой. Дышу поглубже, смахиваю слезы, глядя на свое зареванное отражение и чувствуя себя самой несчастной женщиной в мире.

Он умеет влюблять. Даже Адель, крестная мать мафии, не устояла. Не с ним разборки учинила, а меня заказала. Что уж тогда обо мне говорить!

Камиль стучит в дверь с коротким вопросом:

– Ты в норме?

Я наспех вытираюсь и выхожу из ванной. Он держит в руке стакан с мутной жидкостью.

– Выпей. Полегчает.

Даже не спрашиваю, что это за хрень. Пахнет травами. По вкусу напоминает огненную смесь валерьянки, пиона, боярышника, пустырника и корвалола. Выпиваю несколькими глотками и морщусь в махровый рукав халата.

– Тебе надо поесть. Уже синяки под глазами.

– Это от слез, – отмахиваюсь я.

Камиль опять хватает меня за локоть, тащит к барной стойке и толкает на стул. Ставит передо мной макароны с сыром и сосиской и наливает стакан яблочного сока.

– Может, ты любишь апельсиновый. У меня такого нет. Аллергия на цитрусовые, – объясняет он, подавая мне вилку и подвигая стакан. – Жуй. Потом перетрем ситуевину.

Ему легко говорить. Стреляет в людей и спит спокойно. А я впервые в жизни поверила, что нашла достойного мужчину, прыгала от счастья, летала в облаках, хвасталась перед подругами… Уже даже подпись под новую фамилию придумала. А все оказалось обманом. Он использовал меня. Развлекался с наивной дурочкой, пока его влиятельная жена зарабатывала бешеные деньги. Знал, что Адель ничего ему не сделает, если узнает. Меня подставил.

Я кое-как прожевываю и проглатываю немного еды. Вкуса не чувствую. Словно трава во рту. Только сок немного вяжет, напоминая мне, что я пока еще жива.

Камиль сидит в кресле, уткнувшись в телефон. Фотографии так и лежат перед ним, но только одна перевернута. Я набираю побольше воздуха в легкие и смело говорю:

– Я согласна.

Камиль поднимает лицо и, сощурившись, едва заметно улыбается.

– Он за все заплатит, – добавляю я.

– Учти, медсестричка, путь, на который ты ступишь, опасен.

– Я уже стою на нем. Не буду останавливаться.

– Тогда имей в виду, ты официально в розыске с подозрением на самоубийство. А для Адель ты мертва. Ты должна стать максимально неузнаваемой для нее. Я рисковал, везя тебя в особняк. Зато проверил. Не узнала. Хотя ты лишь волосы перекрасила. Но чтобы войти в тесный контакт с нашей семьей, тебе придется еще несколько штрихов изменить.

– Ну подружусь я с Адель, стану одной из вас, а дальше-то что? Она простила Олегу… Глебу, – поправляюсь я, по привычке называя этого подонка именем, к которому привыкла, – одну интрижку. Простит еще десять.

– Ты даже не представляешь, насколько сложные и запутанные отношения в нашей семье, – кажется, Камиль произносит это с каким-то нездоровым наслаждением. – Если Адель не одумается, мы заставим Глеба добровольно ее бросить. У него полно скелетов в шкафу. Обязательно найдется ниточка, за которую можно потянуть.

– А чем именно он тебя не устраивает?

Камиль откладывает телефон и закуривает, ничуть не смущаясь, что я могу не переносить сигаретный дым в квартире.

– Во-первых, он сидит на нашей шее. Во-вторых, вечно ввязывается в какие-то мутные дела, а мы потом расхлебываем. В-третьих, крысятничает. За руку не ловили, но знаем, что бабки отмывает и на свой оффшорный счет складывает. И в-четвертых, Адель рядом с ним теряет голову. Она заключает сумасбродные сделки, расторгает договоры с влиятельными партнерами, наживает ненужных врагов, но заводит связи в совершенно непонятных кругах. Он пустит под откос все, что мы нажили. Оставит нас ни с чем.

– А как же сын?

– Думаешь, ему есть дело до Артура? – усмехается Камиль. – Лучиану фактически вырастили ее итальянские родственники по отцу, а Артур к Роману ближе, чем к Глебу. Тот его с пеленок вынянчил. Не пытайся найти в этом чудовище что-то святое. Его единственное достоинство – он ловкий приспособленец. Есть чему поучиться. В остальном же он – раковая опухоль нашей семьи и мразь, которая предала тебя.

Камиль намеренно делает акцент на последних словах, ковыряя мою свежую рану. Знает, как побольнее задеть, чтобы получить желаемое. Только если в его случае наша сделка носит корыстный характер из примитивной жадности, то в моем – желание отомстить за пренебрежение обычными человеческими ценностями.