Leo Vollmond - Гамбит. На сером поле

– Нечего исправлять, Алекс, – голос Ларссона звучал будто бы издалека. – Копам до нас не добраться, – сказано пусто и безжизненно. Примерно также было сейчас у него на душе, но прошлого не исправить, главное не усугубить последствия, а Адам всегда был представителем высшего эшелона по усугублению, хоть и отказывался это призывать.

– Очень надеюсь на твое благоразумие, – удовлетворенный ответом, Майер сменил гнев на милость, как делал всегда, стоило Ларссону снова стать циничной скотиной и заговорить с ним своим настоящим голосом: без души, сожалений и эмоций.

– Благодарю за оказанное доверие, мистер Майер, – настоящая ложь, сказанная настоящим голосом. Сладко, что зубы сводило, лживо, что не отличить от правды.

– Всего наилучшего, мистер Ларссон, – в прощание Майера слышался победный настрой и лязг ножей над шкурой почти убитого медведя.

Адам выключил телефон и бросил его на постель, а сам подошел к окну, не удосужившись накинуть на себя хоть что-то. Да и зачем, когда ты высоко над городом, затерянный в облаках, без малого на одном уровне с богом и практически дошел до намеченной цели, подобно Икару, взлетел почти до самого Солнца, затерявшегося в молочной мгле. Вот только падать отсюда придется так долго, что можешь и забыть, что когда-то умел летать.

Воспоминания шестилетней давности прокрались в мысли Адам, как неожиданный снегопад, налетевший на Нордэм, и жалили его угрызениями совести, как если бы он вышел на открытый воздух и подставил свое лицо под мелкие ледяные крупицы, с размаху врезавшимися в него и царапавшими кожу острыми гранями. Даже погода подыгрывала им всем – игрокам, ходившим на сером поле, и постоянно напоминала о прошлом, которое безотлагательно давало знать о себе в настоящем, хотели ли они того или нет. Раньше все казалось проще, черное – это черное, белое – это белое. Перед тобой противник, которого ты отчетливо видишь. Именно его ты должен обыграть, пока он не обошел тебя с тыла, не взял в тиски и не отрезал путь к победе, а сейчас… Адам не знал, кому верить. Те, кого он считал верными соратниками, оказывались верными лишь до поры до времени. Те, кто виделся самыми ярыми оппонентами, выступали рядом с ним, стоя плечом к плечу.

Как же он скучал по тем временам, когда еще думал, что знает, кто есть кто. По тем временам, когда в его дверь еще не постучалась третья сторона. И вспоминая, насколько раньше все было просто, Адам смотрел в окно, с головой погрузившись в воспоминания о вечере, когда он в последний раз видел перед собой все четко и ясно, о том вечере, когда в их жизнях появилась третья сторона. Он так же как и сейчас смотрел в окно на снег и принимал самое сложное и важное в их жизнях решение, когда Лиам лишь терпеливо ждал, стоя у него за спиной.

– Ты уверен, твоя подружка не врет и не пытается оттяпать часть от семейного пирога? – недоверчиво спрашивал он, ошарашенный последней новостью, принесенной братом. Только этого ему сейчас и не хватало, будто других проблем у него больше нет. Пересечение двойной сплошной – серьезное нарушение, а самый дешевый, Адам был в этом уверен, тест на беременность показал, именно это и показал.

– Уверен, – Лиамель шмыгнул носом, как раскисшая от плохих новостей девчонка. – У нее в койке не проходной двор, видишь ли, – раздраженно прошипел он.

Адам хотел было возразить, но мелкий говнюк живет у этой девчонки за стенкой, и по совместительству ее лучший и, наверное, единственный друг, и более достоверного источника, чем Лиам в природе и быть не может. Адам ненадолго задумался, переваривая полученную информацию, и придумывая, как же им теперь выйти сухими из воды. Он стоял возле окна и смотрел на тяжелый туман, медленно надвигавшийся на город и затягивавший в себя яркий свет городских огней. Как бы ему не хотелось признавать, но он и не представлял, какая реакция на слова капризного засранца будет наиболее верной. Казалось бы, все предельно ясно: послать мерзавку лесом, но… Приоритеты меняются, когда в деле замешана третья сторона.

– Она ждёт моего звонка, – тихо сказал Лиам за его спиной. – Что мне ей сказать, Адам? Что я должен ей сказать? – испуганный вид мальчишки, которому едва перевалило за двадцать, больше раздражал, чем пугал Адама, но истеричный малец ждал ответа, которого у Адама на данный момент не было.

– А вдруг это шантаж? – засомневался он, имея для этого на руках все основания. Не было никаких гарантий, что эта плебейка из нордэмского гетто без каких-либо жизненных перспектив не решила, что вытащила счастливый билет, по крайней мере, Адам именно так бы и подумал на ее месте. И в этом случае грех не схватить удачу за хвост, пытаясь вытрясти из Ларссонов деньжат, нагло спекулируя женскими репродуктивными органами. – Проверь ее, – оживился он, и ехидная усмешка тронула его губы.

Обхитрить хитреца – высшая награда для любого не самого плохого манипулятора, а Адам уже давно таковым не являлся. Проработав несколько лет рядом с отцом в высшей лиге, разоблачить бестолковую соплячку было для него проще простого, особенно, когда ты уже вкусил жизнь со всеми ее радостями и горестями.

– Скажи, что это ее проблемы, – хищно оскалился Ларссон. – Вот и посмотрим, как она запоет, – и повернулся к Лиаму, расплываясь в довольной улыбке, заметив отразившееся непонимание на лице мальчишки.

На какое-то время Адаму стало немного жаль его. Слишком юн еще был его младший брат, слишком глуп и излишне доверчив, да и все рядом с этой мерзкой девчонкой было слишком. Однажды Адаму удалось обхитрить ее, почти.… Но в этот раз девчонка решила сыграть ва-банк, будучи уверенной в своих силах настолько, что и не рассматривала варианта проигрыша или же банального блефа. «Дура», – его мнение о соседке Лиама упало ниже плинтуса и оказалось с ней на одном уровне. Выдержав лобовую атаку самого мистера Совершенство, она так банально слилась, решив отхватить кусок, который точно не пролезет в ее маленькое горло.

Лиам ничего не ответил. Он просто стоял и смотрел на брата со смесью отвращения и ужаса, а затем достал телефон, отыскивая ее контакт.

– Ну? – поторопил его Адам, глядя на колебания младшего брата-мямли, который никак не мог собраться с духом и позвонить безродной соплячке, желающей подсунуть им своего ублюдка и выдать его за продолжателя благородного рода Ларссонов. – Забыл, как пользоваться телефоном? – огрызнулся на него Адам, но Лиам продолжал молчать, держа телефон трясущимися руками. – Пиши! – Адаму пришлось прикрикнуть, чтобы вывести говнюка из-за охватившего того оцепенения. И если сомневается Лиам, то Адаму не с руки трястись, как осиновый лист. Он, как никто, точно знает, что делать, и полностью отдает себе в этом отчет.