Сергей Огольцов - Хулиганский Роман (в одном, охренеть каком длинном письме про совсем краткую жизнь), или …а так и текём тут себе, да…
- Название:Хулиганский Роман (в одном, охренеть каком длинном письме про совсем краткую жизнь), или …а так и текём тут себе, да…
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2022
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Сергей Огольцов - Хулиганский Роман (в одном, охренеть каком длинном письме про совсем краткую жизнь), или …а так и текём тут себе, да… краткое содержание
В оформлении обложки использованы фрагменты работ мексиканской художницы М. Рыжковой.
Хулиганский Роман (в одном, охренеть каком длинном письме про совсем краткую жизнь), или …а так и текём тут себе, да… - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Оказывается, девочки старших отрядов в лес не ходили, а расставили в перголе стулья и столы, и приготовили обед вместе с поварихами столовой. На столах разложены листки рукописного меню и все посетители подзывают девочек взрослым словом «официант!». И они подходят получить заказ на Салат Майский, или Салат Луковый, ничего другого в меню не написано.
По окончании ресторана, я случайно подслушал, как две официантки пересмеивались между собой, что все заказывали Салат Майский, хотя Салат Луковый намного вкуснее, и официантская доля получилась больше благодаря лопухам, которые верят словам на куске бумаги.
(…и я дал себе слова – не покупаться больше на блестящие фантики финтифлюшных слов. Да именно так, потому что моё безудержное чтение успело уже сделать из меня довольно пафосного ребёнка с ненормативным запасом странных слов…)
К сожалению, в режиме дня лагерной жизни сохранился пережиток детсадовского прошлого, хоть и под новым именем – «мёртвый час». После обеда марш по своим палатам! Всем по койкам! Отбой!
Спать посреди дня просто не получается и двухчасовый «мёртвый час» ползёт медленнее слизняка. Все ужасы рассказаны и выслушаны в миллионный раз, и про женщину в белом, которая пьёт собственную кровь, и про летающую чёрную руку, у которой даже тела нет, а всё равно душит кого попадя, и все другие жути жуткие, но до команды «Подъём!» по-прежнему всё те же 38 минут.
Однажды за обедом в столовой я заметил явно условные знаки во взмахах рук трёх мальчиков за моим столом. Обмен немыми кивками и подмигивание это ничто, конечно же, иное, как тайные сигналы секретного кода. Даже и слепому ясно – тут сговор полным ходом. Но как же я?
И я и так неотвязно пристал к одному из заговорщиков, что тому пришлось поделился их секретным планом. Уговорились на «мёртвом часе» смыться в лес, где одному из них известно место, что малины – завались, больше, чем листьев.
По окончании обеда, беглые мальчики украдчивой пробежкой подались в противоположном от барака направлении.
Бегу следом, отражаю попытку вожака повернуть меня вспять – в палату с «мёртвым часом», и проползаю замыкающим в веренице пластунов под колючей проволокой.
В лесу мы сразу же вооружаемся ружьями из тех древесных сучьев, что дали себя обломить, и пускаемся в путь по широкой тропе среди кустарников и Сосен. Вожак сворачивает на поляну, после которой мы входим в лес где уже нет тропы. Долго бродим, но никакой малины не попадается, а только кусты волчьих ягод, но они ядовитые. Наконец, нам надоедает бесполезный поиск, а вожак признаётся, что не может найти обещанную малину, за что получает разноголосое «эх, ты!», и наше блуждание по лесу продолжается дальше, пока не встретилась двойная путеводная нить колючей проволоки прибитой к стволам деревьев. Продвигаясь вдоль колючей подсказки лагерного забора, мы выходим на уже знакомую тропу, и воспрянувший вожак отдаёт команду строиться. Похоже, начнём играть в Войнушку. С охоткой подчинясь приказу, выстраиваемся в шеренгу на тропе, тесно притиснув сучья автоматического оружия к животам.
И вдруг сразу две взрослые тёти—Воспитательницы из лагеря—прыгают из-за куста с громким криком: «Бросай оружие!» Ошарашенные, мы роняем наши палки и нас, уже готовой шеренгой, конвоируют к воротам лагеря. Одна из поимщиц идёт впереди впереди, вторая замыкает строй.
Вечером на общей линейке Директор объявил, что в лагере произошло ЧП и родителям виновников сообщат о нарушении, и будет также поднят вопрос об отчислении беглецов из лагеря.
После построения сестра-брат подошли ко мне из их младшего отряда. «Ну тебе будет!»
– А! – отмахнулся я в ответ, скрывая страх перед неопределённостью наказания за поднятие вопроса об исключении. Неизвестность мучила меня до самого конца недели и Родительского Дня в воскресенье.
Родители приехали как обычно и Мама, при раздаче сгущёнки и печенья, ни словом не помянула мой проступок. Мне отлегло – наверное, Директор лагеря забыл оповестить родителей!
Когда они уехали, Наташа мне сказала, что Мама всё время знала про ЧП и в моё отсутствие спрашивала кто ещё ходил в бега со мною. Услышав исчерпывающий список имён и фамилий, она сказала Папе:
– Ну уж деток таких людей точно не исключат.
~ ~ ~
В конце лета случилась резкая перемена в образе жизни нашего квартала. Теперь каждое утро и вечер осторожный мусоровоз заезжал во Двор, громко сигналил и ждал, пока жильцы домов принесут и опорожнят свои мусорные вёдра в задний ящик его кузова. Железные ящики Мусорки позади нашего дома куда-то увезли, а ворота в заборе вокруг пустого места заколотили досками.
В сентябре на широкий луг между Бугорком и заколоченной загородкой прибыл бульдозер, который два-три дня-деньских всё тарахтел и лязгал, передвигая горы грунта. Потом он пропал оставив после себя пустое поле на два метра глубже того, где мы прежде играли в футбол, но уже без единой травинки, а со следами перекрёстных отпечатков его гусениц в голой земле…
Месяц спустя проводился Трудовой Воскресник для одних только взрослых, но Папа позволил и мне пойти с ним. На опушке леса за следующим кварталом стояло длинное здание очень похожее на барак в пионерском лагере и участники Трудового Воскресника начали его нещадно бить и разваливать.
Папа залез на самый верх. Он ломом отрывал целые куски крыши и швырял их вниз, покрикивая: – «Эх! Ломать – не строить! Душа не болит!»
Трудовой Воскресник мне совсем почти не понравился, потому что повсюду твердят «Не подходи близко!», а просто слушать издали как визжат гвозди, когда их вместе с досками отдирают от брёвен, быстро надоедает.
(…вот всё никак не вспомню – накануне того Воскресника или сразу же после него сместили Никиту Хрущёва и главным рулевым СССР стал Леонид Брежнев… И-и-и! Какая несвоевременность! Ведь до построения Коммунизма в нашей стране оставалось всего-то 18 лет…)
В своей весьма практичной книге Эрнест Сетон-Томпсон настаивает, что лук надо делать непременно из Ясеня. Но спрашивается где найдёшь ты на Объекте Ясень? В лесах вокруг кварталов лишь Сосны с Елями, а из лиственных Берёза с Осиной, всё прочее можно считать кустарником. Поэтому, следуя совету соседа по площадке, Степана Зимина, я свои луки делал из Можжевельника.
Очень важно выбрать правильный Можжевельник, потому что у слишком старого много побочных ветвей, ну а если слишком толстый, то и не согнёшь. Деревце метра в полтора – самое оно, пружинисто и крепко. Стрела пущенная из такого лука взовьётся в серое осеннее неба метров на тридцать—едва разглядишь—а потом отвесно упадёт и воткнётся в землю, потому что наконечником у неё гвоздь примотанный изолентой.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: