Патриция Уилсон - Мрачный и опасный

– С вашей помощью? – презрительно спросил Джейк. – Нет, мы не нуждаемся ни в ваших грязных деньгах, ни в ваших благих пожеланиях.

Ренфрей пожал плечами и вновь одарил Джейка легкой улыбкой.

– Хорошо. Последний вопрос. Из чистого спортив­ного интереса. Где вы держите свою рукопись? Я был уверен, что где угодно, но только не здесь. Мне ка­залось, что это было бы верхом идиотизма.

– Да уж. Вы вообразили себе, что я способен под­вергнуть мисс Холден опасности, храня рукопись у нее?

– Сознаюсь, я допускал такую мысль. Мои люди, правда, несколько переусердствовали, так что я про­шу у вас прощения, мисс Холден. – Он взглянул на Джейка, который все еще стоял, возвышаясь над ним как темная скала, угрожающая рухнуть. – И все же, мистер Трелони, если не секрет, где же вы дер­жите эту чертову рукопись?

– На дискетах. Одна в банке, другая – у моего адвоката, а третья – у издателя, – ответил Джейк, мрачно усмехнувшись. – И все они знают, что в том случае, если одна из копий будет повреждена или украдена, оставшиеся должны быть немедленно пе­реданы в прессу.

– Ясно…

– Современная технология, что вы хотите. Та­кие, как вы, кого угодно научат осторожности. Ну а теперь – к делу. Я хочу, чтобы вы покинули Анг­лию, и чем скорее, тем лучше. Джиллиан можете забирать с собой, но настаиваю, чтобы вы сделали это открыто. Полиция должна знать, что она здоро­ва и счастлива.

– Что здорова – это я гарантирую. А счастье по­нятие относительное, – пробормотал Ренфрей.

– Ну, с этим у вас проблем не будет. Осыпьте ее бриллиантами, укутайте в дорогие меха, и она бу­дет вполне с вами счастлива.

– Если я покину эту страну, – проворчал Ренфрей.

– Ох, да конечно же вы покинете ее, – заверил Джейк. – Вам ничего другого просто не остается. Я даже несколько дней подожду, мистер Ренфрей, мне спешить некуда. Кстати, наш разговор записан на пленку. Он записывался с того момента, как вы пе­реступили порог моей квартиры. Для надежности я запустил целых три диктофона. Современная техно­логия, что вы хотите, – довольно ехидно повторил Джейк. – Я ведь вам не полиция, у меня было время подумать и все предусмотреть. Так что поищите-ка себе другое место жительства.

– Ол райт. – Лицо Ренфрея впервые явило при­знаки раздражения. – На свете и действительно есть другие страны.

– Вам особенно повезет там, где живут глухие и слепые, – сухо заметил Джейк. – Мои книги, как правило, переводятся на многие языки мира и хо­рошо повсюду раскупаются. Так что, если вы наме­рены опять развить бурную общественную и поли­тическую деятельность, вам придется поискать для этого страну, где книг вообще не переводят. А вот если вы вздумаете остаться здесь, притаиться и за­жить тихой и мирной жизнью, то я напишу еще одну книгу. Но на этот раз не роман, а документальную повесть с указанием имен и прочих деталей. Рискну, как говорится. Пусть потом ваши адвокаты доказы­вают, что я вас оклеветал.

– Послушайте, какого черта вы так на меня взъе­лись? – сердито спросил Ренфрей. – Я вас знать никогда не знал. Не сделал вам ничего плохого. К чему все это?

– Я бы на вас не взъелся, если бы вы с вашим темным прошлым не полезли наверх. И кстати, не собирался в своей книге упоминать ваше имя, хо­тел только использовать кое-какие подробности ва­шей деятельности, о которых узнал будучи еще журналистом. Для придания, как говорится, колорита. Никто бы и не подумал на вас…

– Но Джиллиан сказала…

– Ах, Джиллиан сказала… Ну так благодарите Джиллиан, она нагнала на вас такого страху, что вы задергались, начали непростительно суетить­ся, громить и поджигать неприятеля и все такое прочее. Она положила на вас глаз, а как ей было взять вас за душу? У нее собственные методы до­стижения желаемого. Я сразу почувствовал, что с ее исчезновением что-то не так. Так вот, знайте, всего о моей работе Джиллиан не знала и знать не могла. Повторяю, я не собирался разоблачать вас, пока вы сами не вторглись в мою жизнь. – Он взглянул на Кэтрин. – А главная ваша ошибка в том, что вы вторглись и в ее жизнь. Так что теперь поздно вам спорить со мной и уговаривать меня.

Наконец Ренфрей ушел. Джейк, заперев за ним дверь, вернулся в гостиную, где его с нетерпением ожидала Кэтрин.

– И что он теперь станет делать? – спросила она.

– Одно из двух – или уедет, или уйдет в подпо­лье в ожидании лучших времен.

– А если он не уедет, что будешь делать ты?

Джейк некоторое время молча ходил по ком­нате.

– Точно не знаю. Теперь, когда мы вместе, мне хотелось бы зажить нормальной жизнью. Просто про­сыпаться утром рядом с тобой. Иметь свой дом, пол­ностью очищенный от прошлого, и видеть, как ты сидишь где-нибудь в лесу, у ручья, и рисуешь ка­кой-нибудь глупый цветок или что-нибудь в этом роде.

– А ты уверен, что он не выкинет еще какой-нибудь номер?

– Ну, у него не слишком много возможностей нам напакостить, – серьезно заверил ее Джейк. – Он уже попал в поле зрения прессы. А когда выйдет моя книга, интерес к нему возобновится. Кто-ни­будь из купивших книгу наверняка заинтересуется им, начнет рыться в архивах, выискивать старые газетные публикации, из которых все станет ясно. Думаю, что телевизионщики тоже не откажутся по­гоняться за этим деятелем со своими камерами. Сей­час, когда он понял, что рукопись ему не достать и не имеет смысла доставать, поскольку я хорошо под­страховался, да еще сообщил ему, что наш разго­вор записан на пленку, Ренфрею остается только одно – побыстрей слинять из страны, пока это мож­но сделать незаметно.

И все-таки Джейка явно терзали тревожные мыс­ли. Кэтрин понимала, что не все так просто, как в его объяснениях, но посвящать ее во все тонкости этого дела он, как видно, сейчас не намерен. Что-то беспокоит его. Рано или поздно она узнает, что имен­но, а пока должна просто терпеть и ждать.

– А что насчет твоей жены? – спросила она как бы невзначай.

Джейк резко обернулся на звук ее голоса, и она подумала, что он, вероятно, знает ее лучше, чем она думает.

– Называй ее по имени, – сказал он тихо, – тебе-то она никакого зла не причинила. Теперь, когда она всплыла на поверхность, ты можешь и вообще о ней не думать. – Джейк подошел к ней, взял за руку и заглянул в глаза. – И помни: если я потеряю тебя, то не знаю, что буду делать.

– Ты не потеряешь меня, Джейк, – заверила его Кэтрин. – Я человек постоянный. И потом, – продолжила она с лукавой улыбкой, – как же я смогу прибрать к рукам Пенгаррон, если оставлю тебя?

Кэтрин с гордостью осмотрелась. Высокие стек­лянные двери распахнуты навстречу солнечному свету, и от сумрака, обычно наполнявшего старый дом поместья Пенгаррон, не осталось и следа. Уб­ранство дома почти завершено, благо в части ново­введений Кэтрин не встретила со стороны Джейка никаких возражений.