Мара Паулини - И прочее…

Из окна отъезжающего потенциального катафалка было видно, как гордая Тамара терпеливо ждёт на остановке общественный транспорт, а смелая Марина, как всегда заняв привычную позицию всевостребованной красавицы на некотором расстоянии от автобусной остановки, и подняв руку, голосовала владельцам попутного легкового транспорта.

Селёдки в бочке чувствовали себя гораздо комфортнее, чем домохозяйки в таком автобусе, мечтающие не только вернуться домой, но и благополучно довезти авоськи с молоком и куриными яйцами, которые приходилось поднимать повыше и на всем пути следования удерживать на весу. Во время каждой остановки часть пассажиров выходила из автобуса, чтобы пропустить к выходу других, что занимало массу времени. Так, на расстояние, которое в нормальных условиях преодолевалось за полчаса, времени уходило в два раза больше, но в сравнении с возможными последствиями таких путешествий, это оказывалось не самым страшным.

Утром, отправляясь на завод с противоположного конца города, я попадала в заводское транспортное средство без проблем, а проезжая в уже переполненном автобусе мимо последних перед окончательным прибытием остановок, наблюдала из окна, как Марина в короткой юбке и в привычной позе улыбалась и «козыряла» проезжающим легковушкам. Уже в кабинете в очередной раз приходилось выслушивать традиционные громкие возмущения Марины по поводу того, что и сегодня утром, и вчера вечером попутку останавливала она, а подбежали с остановки и сели в неё ещё двое или даже трое. А мы с Тамарой опять молча дивились, как Марина одна не боялась нырять в незнакомую машину, а более всего тому, как она благополучно на следующий день снова появлялась на рабочем месте. С учётом того, что на Россию, как и на каждое отдельное её предприятие вместе с перестройкой нагрянула сексуальная революция, диктующая свои нормы поведения.

Соответственно принципиальным изменениям в экономике и необходимостью бороться за выживание в новых условиях формировались взаимоотношения между работниками завода, и однородный равноправный коллектив видоизменялся в иерархическую структуру с верхами и низами, а администрация завода теперь представляла собой довольно разношерстную компанию. Квалифицированных управленцев сменили смотрящие, называющие себя менеджерами и маркетологами, которые теперь в качестве представителей «крышующей» группировки контролировали всё происходящее на своей территории и регулировали её взаимоотношения с другими предприятиями и государством. Что касается основных производителей материальных благ, их обязанности состояли в том, чтобы практически бесплатно выполнять все указания свыше и не вякать. Инженерные работники, в большинстве своём женщины, составляли мощную интеллигентную прослойку, которая тоже становилась всё более тонкой и неоднородной.

Чтобы не обременять себя лишней работой и обыграть столь неприятное мероприятие, как сокращение кадров, под девизом максимальной демократичности, не ввязываясь в неизбежные женские склоки, новое руководство завода предоставило трудовому коллективу самому повариться в этой кухне. Поэтому принимать окончательное решение при выборе «слабого звена» в каждом подразделении представилось самим претендентам на выбывание, и инженерам, рискующим утонуть в бурных водах перестройки, стало уже не до конкурсов и смотров.

На большой сцене технического перевооружения разворачивался большой спектакль, растянувшийся на месяцы. Каждый проявлял себя в сложившихся обстоятельствах в соответствие с известным постулатом о том, что человека можно объективно оценить только в экстремальной ситуации. Сокращение кадров проходило поэтапно и, как в одном из известных телевизионных шоу, сложившийся коллектив должен был периодически изгонять из своих рядов одного из участников.

Закономерно начали с временно отсутствующих, единогласно голосуя за их увольнение, пользуясь невозможностью жертвы аргументированно защитить себя, поэтому многие решили не спешить с очередными отпусками и замерли в тревожном ожидании. Но в любом случае, желающим остаться на заводе пришлось на время забыть и правила приличия, и старую дружбу, и женскую солидарность, а каждой из претенденток на выбывание – примерить роль лишней на себе. На деле всё оказалось гораздо проще, а профессиональные данные – не первостепенными в общем наборе человеческих достоинств, и обладание красным дипломом уже ничего не гарантировало.

Вместе с провозглашением демократии секс получил полную свободу, но, как это обычно бывает в России, на золотой середине и здесь не удалось удержаться, и он по мере своего развития на новой территории принимал всё более уродливые формы. Для огромного количества людей сексуальные утехи стали чуть ли не единственным развлечением и способом отдохнуть, а некоторые заводы срочно запускали в производство электрические вибраторы для женщин в качестве одного из основных товаров народного потребления.

Активная деятельность нового хозяина завода по максимальному использованию предоставленных ему возможностей обеспечивалась теперь трёхсменной работой, которая сопровождалась периодическим снятием стрессов у руководителей производства. Для этого была введена новая штатная единица массажистки, регулярно оздоравливающая вышестоящих в условиях медицинского кабинета. Рядовые труженики с этой же целью удачно использовали огромные вентиляционные короба заводских цехов, пространства которых хватало на всех желающих спариться без отрыва от производства.

Власть окрыляет, и фраза в диалоге двух начальников «Сначала сам попробуй, а потом предлагай» могла теперь подразумевать не только новые, доселе неизведанные, блюда или напитки, и очередной претендентке на опробование из всего набора инженерных работниц завода оказывалась высокая честь. Новый стиль жизни скоро стал считаться нормальным и не вызывал ни удивлений, ни возмущений, а уклоняющиеся от нормы «белые вороны» подвергались презрению и гонению. Любой мужчина теперь мог позволить себе «скользкий» комплимент в адрес любой женщины в виде не только устной фразы, но и ласкового публичного прикосновения, объятия где-нибудь на лестничной площадке или в лифте.

Высшее образование, производственный опыт и практические навыки стремительно девальвировались, и для того, чтобы не лишиться рабочего места и хотя бы скромного заработка достаточным оказалось быть членом полезной семьи с известной фамилией или преступной группировки. А иногда – просто быть женщиной, зарекомендовавшей себя мастером снятия стрессов у израненных на трудовом фронте мужчин. Стал очевидным факт того, что родственные и деловые связи, скрепленные не кровью, но не менее жизненно значимой жидкостью, оказывались гораздо продолжительнее и плодотворнее для успешного выполнения общих производственных задач. И после торжественного акта совокупления оставалось лишь посвятить новоиспеченного специалиста в тонкости науки о двойной бухгалтерии, без овладения которой любая интеллектуальная производственная деятельность становилась теперь экономически нецелесообразной. А очередной жертве перестройки, не оправдавшей надежд, оставалось лишь хлопнуть дверью на прощанье под перефразированную фразу известной советской песни «Б…ям везде у нас дорога».