Мара Паулини - И прочее…

– Зовёт обратно, – поделилась новостью Марина, заедая охватившее её волнение очередной конфетой.

Насколько это предложение было серьёзным, можно было только гадать, но Марина в его искренности, как и в своей непреходящей соблазнительности, нисколько не сомневалась, а спустя несколько дней сообщила нам о том, что долго скрывала. Её свекровь уже полгода умирала от рака, Николай всё свободное от работы время ухаживал за ней, а бывший муж позвонил ей в отместку после того, как уже женился на другой.

После смерти матери Николай лишился единственного родного человека и надолго запил, оставшись в конце концов без работы, а Марина, возвращаясь вечерами домой, отоваривалась в ближайшей кондитерской любимыми пирожными, заедая ими свои несчастья. Её тело всё более округлялось, благодаря и конфетам, которых в заветном ящике рабочего стола становилось с каждым днём всё больше, но врождённая самоуверенность, несмотря ни на что, обеспечивала её надеждой на нового состоятельного мужа.

– Мне и цыганка нагадала третьего, – поспешила заверить нас в скором благополучном изменении своей личной жизни Марина.

Но в ожидании позитивных изменений в результате очередной удачной охоты предстояло как-то выживать на свою скромную зарплату и крошечные алименты первого мужа, и Марина заметалась по городу в поисках менее престижной, но более оплачиваемой работы.

В конце восьмидесятых «жить стало веселее» с перспективой на дальнейшее ускорение, а построенный с таким трудом социализм дискредитировал себя всё больше, и изобретение новых его форм только усугубляло ситуацию. Падение производства и рост дефицита товаров продолжились и под новыми лозунгами «Перестройка, хозрасчет, ускорение, гласность», сопровождающими очередной передел мира. Опыт, полученный в детстве в компании родителей, ставших одними из прототипов современных «челноков», теперь пригодился. Но частые шопинги в Москву с каждым годом окупались всё меньше, и в конце концов обеспечили лишь удорожание скромной «продовольственной корзины», а для максимального эффекта от этих мероприятий нужно было родиться верблюдом. Каждый повод навестить по случаям юбилеев или свадеб подруг-одноклассниц, осевших в столице, был всегда кстати и использовался мною параллельно для обеспечения семьи основным набором продуктов хотя бы на несколько недель.

Каждый вечер приходилось возвращаться с работы, проводя полчаса в переполненном общественном транспорте, чтобы затем несколько часов посвятить простаиванию в огромных очередях для отоваривания продовольственных талонов и приобретения любой мелочи, необходимой для самого скромного существования. Тесного пространства автобуса вполне хватило, чтобы стать однажды свидетелем импровизированного моно-митинга с участием молодого худосочного юнца. Он долго нервно кричал всему автобусу, видимо, призывая к каким-то активным революционным действиям:

– Чо, есть, чем подмыться теперь? Вы и рады? – судя по всему, по поводу талонов на мыло и не только.

Бедный мальчик ещё не знал, что вопить под регулярно обновляющимися лозунгами придется ещё долго, и неизвестно, дожил ли он до полной победы добра и справедливости. Где-то впереди уже маячили нашумевшие девяностые, не предвещающие позитивных перемен, но российские новоявленные вожди не уставали напоминать об основных причинах развала и о необходимости в окружении многочисленных врагов крепить оборону страны и воспитывать патриотизм.

Если художественной самодеятельностью удобнее было заниматься в холодные сезоны, то каждое лето в масштабах всего города между предприятиями стали проводиться соревнования санитарных дружин. Подготовка к нему начиналась заранее, и в течение нескольких месяцев дружину завода на несколько часов в день освобождали от основной работы. Отряд под командованием начальника производственного отдела Любови Ивановны, полной, но очень живой и подвижной, состоял в основном из тех же молодых и озорных участниц художественной самодеятельности, способных к быстрому обучению. У Любы на любой случай жизни всегда был наготове свежий анекдот на соответствующую тему, но скучать на уроках и так не приходилось, поэтому на то, чтобы просто похохмить, времени оставалось немного.

Первым делом группу обучающихся посадили в автобус и повезли на экскурсию в городское бомбоубежище, находящееся в противоположной стороне города в сорока минутах езды от завода. Оно оказалось реально существующим, с объёмными подвальными залами, заставленными двухъярусными лежаками, и подсобными помещениями, запылёнными и пустыми. Разместить здесь весь город, срочно снабдив всем необходимым, было очевидно невозможно, а насколько полезно это сооружение, и не являлось ли оно лишь одним из многочисленных учебных макетов и имитаций, оставалась только догадываться.

Было что обсудить по возвращении: почему бомбоубежище не было предусмотрено при проектировании и строительстве завода, и насколько возможно обеспечение безопасности людей во время эвакуационных мероприятий. Ведь для того, чтобы собрать всех работников завода и довезти до спасительной цели, пока сверху летит нацеленная на них вражеская ракета, потребуется не один час. А при полном отсутствии на заводе пассажирского транспорта логичнее было строем следовать сразу на городское кладбище, которое располагалось от завода гораздо ближе бомбоубежища. Мы и не подозревали, что тренировки на быстроту освоения пассажирского транспорта нас ожидают уже в ближайшем будущем, а пока приступили к обучению.

Санитарки-инженеры научились быстро надевать противогазы и производить в них несложные процедуры, изучили основные приемы оказания первой медицинской помощи в различных ситуациях с помощью специалистов различных городских предприятий. Как взрослые здравомыслящие люди, они понимали, насколько условно и формально это обучение, и насколько эффективно использование таких медиков в экстремальных ситуациях. А назначение этого соревнования, хоть и организовывалось оно под другим девизом, было созвучно целям проведения конкурса художественной самодеятельности, поэтому и относились к нему соответственно.

С преподающими женщинами-медиками, монотонно надиктовывающими теорию оказания первой доврачебной помощи, было скучновато, но, когда на очередном уроке появился молодой практикующий травматолог, это вызвало всеобщее оживление. Инженерши использовали опыт врача по полной и устроили целое представление, с которого он удалился красным и распаренным. Самой сложной оказалась технология остановки кровотечения в паховой зоне, которую сначала врач преподал теоретически, но, услышав команду командира отработать изученное на практике, засидевшиеся дамы, оттеснив Любашу, наперегонки ринулись к травматологу-пациенту…