Мара Паулини - Чистосередечное признание, или Птицы не умирают

© Мара Паулини, 2017

ISBN 978-5-4485-9072-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Майский день, облачный и умеренно теплый, складывался максимально благоприятным для прогулок. Женщина-экскурсовод, сопровождающая группу российских туристов, добросовестно выполняла свои обязанности, умело вплетая в набор стандартных заученных фраз об историческом прошлом города анекдоты, притчи и небылицы о здешних магах и привидениях.

Древний замок Чески-Крумлова, построенный на скалистых холмах, выглядел их естественным продолжением и неотъемлемой частью всего природного ландшафта и, казалось, созданный всевышним в те самые семь дней его основных творений, стоял здесь всегда. Он, как и весь городок, прекрасный в своей первозданности и неповторимости, не нуждался в рекламе, и туристам оставалось лишь вращать поднятыми головами и восторгаться мастерством древних славян.

Рассказы о страшных деяниях маньяка-убийцы, бывшего хозяина здешнего замка, холодили кровь, но самое интригующее оставалось на «сладкое». И по окончании экскурсии при выходе из города поднятая рука экскурсовода направила взгляды туристов к выступу на внешней стороне главных городских ворот в виде небольшой площадки, то ли случайно, то ли намеренно оставленной в процессе строительства. Не сразу удалось разглядеть её на достаточно большой высоте, но рассказ о том, что она до сегодняшнего дня продолжает служить трамплином в небытие для самоубийц, обострило всеобщее внимание.

Облако тронулось с места, обнажая солнце, яркие лучи которого, пробежав по каменной стене, осветили на ней прозрачную хрупкую женскую фигуру с впалыми щеками и глубоко провалившими глазами на лице. Карина вздрогнула, но успокаивая себя тем, что это всего лишь игра света и тени, поспешно опустила голову и с закрытыми глазами пережидала головокружение. Когда она смогла открыть глаза, то испугалась не меньше, надолго остановив неподвижный взгляд на россыпи цветов под той стартовой площадкой, с которой совсем недавно отправился в свой последний полет очередной разочарованный странник.

Брошенные к подножию замка цветы добирались сюда все вместе яркой охапкой или строгим букетом, но в какой-то последний момент упали оземь в память о дорогой потере и заплакали вместе со своим бывшим владельцем. А может быть, они повторили полет самоубийцы и вместе с ним разбились о камни. Цветы заметили и все остальные туристы, и не только цветы, но и капли крови под ними, поведавшие об особой достопримечательности города, оказавшегося не только божественным созданием, но и пристанищем грешников.

Небо затягивалось густыми тучами, аккомпанируя грустным думам Карины, которые посещали её все чаще с тех пор, как она осталась без работы, и сопровождали теперь наблюдения за посадкой туристов в автобус. Она заняла свое место одной из последних и во время возвращения в Прагу продолжила любоваться прекрасными пейзажами за окном, пока автобус легко и быстро планировал по образцовым европейским шоссе. Мимо проносились густые леса и постриженные луга всех оттенков зеленого, чередуясь с ярко желтыми полями рапса, и продолжали свое плавное течение реки под высокими мостами. Вроде ничего необычного и сказочного, но глаз от первозданных, тщательно оберегаемых местным населением пейзажей было не оторвать.

Заканчивался европейский тур, подаренный сыном, и Карине предстояло, налюбовавшись прекрасными архитектурными творениями и живописными природными картинами, вернуться в родной провинциальный российский городок к привычной бытовой суете. Впереди ждало лето, два месяца которого в прошлом году составили её последний ежегодный педагогический отпуск, и которое теперь всё целиком принадлежало Карине.

Она, будучи уже пенсионеркой, планировала продолжить преподавание в колледже, пока состояние здоровья, на которое жаловаться не приходилось, этому способствовало, и надежда на светлое будущее ещё не умерла, но планы пришлось кардинально пересмотреть. По всем приметам, Карина готовилась к этой работе всю жизнь и чувствовала себя здесь на своём месте, поэтому окончание педагогической карьеры оказалось в какой-то степени неожиданным и достаточно болезненным. Нет, жизнь не прогнулась под неё, рожденную в СССР, но она хотя бы попробовала…

В конце 80-х Карина, будучи уже матерью двоих детей, благополучно окончила институт, чтобы с огромной армией таких же «маленьких» людей в полной мере окунуться в повседневную жизнь, а точнее в борьбу за выживание, в условиях бесконечного экономического кризиса. Специфика образования позволила ей устроиться инженером в отдел главного механика машиностроительного завода, продукция которого обеспечивала работу многих промышленных отраслей. Штаты были полностью укомплектованы, но молодому специалисту повезло: по случаю беременности и родов одного из инженеров завода эта должность временно освободилась как будто специально для Карины. Предшественница обратно на своё место не вернулась, переехав в другой город, а Карина задержалась здесь надолго до полного разрушения завода, наблюдая на его примере эволюцию российского машиностроения в новых условиях.

Строительство предприятия, обеспечивающего рабочими местами значительную часть городского населения и оснащенного уникальным оборудованием, позволяющим изготавливать практически любую машиностроительную продукцию, обошлось Советскому Союзу в кругленькую сумму. В его составе работали цеха с металлорежущим, литейным, термическим, кузнечным, гальваническим, сварочным, столярным оборудованием. Работу основного производства поддерживали компрессорная и собственная котельная, обеспечивающая горячей водой и паром и многие соседние предприятия в том числе. В огромном административном здании, кроме кабинетов и служебных помещений, размещались столовая, медицинский кабинет, типография и даже профессиональное училище.

Законы социализма диктовали всеобщую занятость, так называемое бродяжничество запрещалось под угрозой уголовного наказания, поэтому любое предприятие было укомплектовано иногда сверх разумного, в том числе и то, на котором оказалась Карина. За один станок по несколько токарей не поставить, и всеобщая занятость обеспечивалась в основном за счет раздутых штатов инженерно-технических работников, значительную часть которых составляли женщины. Карина оказалась единственным инженером в отделе главного механика, соседний же отдел, главного энергетика, комплектовался четырьмя женщинами-инженерами, и все пятеро вместе с ней вместе занимали один огромный кабинет. Так Карине, волею судьбы вынужденной долгие годы до этого проводить значительную часть своего времени в мужских коллективах, и научившейся на равных общаться с представителями сильного пола, предстояло переключиться на принципиально другую манеру поведения и привыкать к регулярным и обязательным, женским взаимным душевным излияниям.