Мара Паулини - Чистосередечное признание, или Птицы не умирают

Заканчивались выборы под утро празднованием очередной победы свободы и демократии за столом, заставленным яствами и бутылками. Вокруг него, кроме членов избирательной комиссии, собирались различные начальники, не участвующие в самих выборах, но ответственные за их результаты, и начинался банкет, который традиционно заканчивался церемонией основного награждения уставших дам.

Никто никого не насиловал, было и так достаточно желающих получить ещё одно удовольствие, кроме полной уверенности в значимости проведенного мероприятия для счастливого будущего их детей. Карина осмеливалась оставаться в числе воздержавшихся от сладких утех с вышестоящими, привлекая на свою сторону некоторых других и разрушая привычную гармонию парного общения. Но в любом случае максимальную порцию мужского внимания с удовольствием получала основная героиня праздника – секретарь избирательной комиссии.

Не всякая психика могла выдержать щедрости подобных подарков, а кроме того, после выборов Карину дома стабильно поджидал муж, осведомлённый о подробностях регламента этого мероприятия. Постоянно провоцирующий у неё приступы ревности, он при этом сам был достаточно ревнивым и не допускал никакого покушения на свою собственность, поэтому терпеливо дожидался Карину до утра и с удовольствием убеждался в соблюдении ею супружеской верности.

Откреститься от участия в подобных кампаниях Карина смогла лишь тогда, когда осталась единственным инженером в отделе, объединившим бывших два: отделы главного механика и главного энергетика в один энерго-механический, работы в котором ей уже и без того хватало.

Главной целью производства по всем законам капиталистического развития стало теперь улучшение благосостояния основного его владельца, который начал свою деятельность на заводе с того, что постарался добиться этого в максимально сжатые сроки. Продавалось всё, что имело хоть какую-то ценность, и завод из современного уникального быстро превратился в самый заурядный с минимумом технических средств, обеспечивающих выпуск лишь определенного набора продукции.

Сокращение штатов как средство экономии финансовых средств всегда имеет свои пределы, поэтому стали использоваться всевозможные поводы и возможности задерживать выплату зарплаты оставшемуся необходимому минимуму работников. Полученная прибыль пускалась в оборот, приумножалась, и только спустя месяцы выплачивалась обесцененная инфляцией зарплата, и то не вся, пока не вмешалась деноминация, погасившая оставшиеся долги, окончательно их обесценив. Когда очередной владелец выжимал из производства всё, что мог, и объявлял себя банкротом, процесс начинался сначала, так завод стал регулярно переходить от одного владельца к другому по отлаженной схеме.

Взаимоотношения между предприятиями быстро преображались, возвращаясь к первобытному натуральному обмену, и спустя десятилетия появилось множество юмористических произведений о том, как работники самых разных российских предприятий годами получали зарплату продукцией, которую сами же и производили. Но пока было не до смеха, а получать в качестве зарплаты продукцию предприятия, на котором работала Карина, просто невозможно, единственное, что можно было использовать для этого – заглушки для электрических розеток. Ситуация складывалась примерно одинаковой для всех предприятий города, и искать другую работу с более выгодными условиями было бессмысленно, но иногда это удавалось.

Так и соседка Карины по кабинету, не выдержав затянувшегося безденежья, нашла себе новую работу, не такую чистую, как инженерная, но с гарантированной оплатой. С увольнением Марины появился ещё один повод сэкономить, и отделы главного механика и главного энергетика объединили в один, энерго-механический, единственным инженером которого стала Карина, вынужденная теперь за незначительную прибавку к прежней зарплате работать за двоих. Стало не до чаепитий, да и обедать теперь часто приходилось на ходу. Текущая беготня по огромной заводской территории разбавлялась походами на многочисленные сторонние предприятия энергопотребителей, снабженцев и подрядчиков, встречами с многочисленными инспекторами Госгортехнадзора, экологического и метрологического надзоров, и множества других контролирующих органов. А остановки за рабочим столом предназначались для многочисленных расчетов, оформления договоров, составления планов и заявок.

Несмотря на проблемы, завод имел некоторые преимущества перед другими благодаря мощной котельной, которая снабжала теплоэнергией близлежащие предприятия, расплачивающиеся за неё продуктами питания. В заводскую столовую регулярно поступали хлебопекарные изделия и сырьё для его производства с хлебозавода, обширный ассортимент молочной продукции – с молочного комбината, куриное мясо и яйцо – с птицефабрики, овощи – из теплицы, рыба, консервы и другие продукты – с остальных предприятий-партнеров. Весь этот набор, гарантирующий так называемый прожиточный минимум, можно было приобретать в счёт зарплаты, но по ценам, несколько превышающим официальные. Так на заводе появилась местная валюта, изготавливаемая в собственной типографии, и бизнес, приносящий администрации завода неплохую прибыль, которая обеспечила открытие на заводской территории ещё и магазина промышленных товаров.

Для того чтобы отоварить заводские деньги, тоже приходилось постараться, поэтому теперь нужно было успевать не только с основной работой, но и в борьбе за право получения за неё вознаграждения. И если хлеб и молоко можно было купить на ходу во время обеденного перерыва, то за всем остальным раз-два в месяц в заводской столовой выстраивались огромные очереди, а производство практически останавливалось. Справиться с решением этой задачи администрации оказалось не под силу, а разогнать толпу, угрожая санкциями, удавалось лишь ненадолго и, чтобы лишний раз не нарываться на скандал, трудовой коллектив по-своему решил эту проблему.

Определенные менее занятые представители каждого отдела, участка, бригады занимали очередь сразу на несколько человек, обеспечивая ей изначально вполне приличный вид, и по мере продвижения очереди к каждому депутату присоединялись его коллеги. Но поскольку границы заводских подразделений были очень условными, угадать, сколько человек в ближайшее время присоединится к очереди, было невозможно. Если ещё учесть, что у многих на заводе работали друзья и родственники, рискующие остаться обиженными, то в конечном итоге очередь превращалась в традиционную советскую, похожую на большую свалку, в разных частях которой периодически вспыхивали потасовки на тему «Ты здесь не стояла».