Маргарита Мартынова - Двадцать два дня. Из цикла «Кто я?»

– Жаль, – Жанна снова откинулась на подушки. – Наверняка, она много знает обо мне….

Жан снова сел на край кровати:

– Пока её нет, все, что знаю, могу рассказать тебе я…

Молодая женщина несколько секунд молчала видимо, обдумывая его слова, потом спросила:

– Ты сказал, что графини нет в Париже. Значит, я тоже жила в Париже…?

– Да. Это я после учебы обосновался в Сен-Жермене и после нашей свадьбы был куплен этот дом.

– А что сказал доктор? Я могу вставать?

– Жанна, дорогая, ты уверена…? – дернулся Жан.

– Но у меня ничего не болит, – пожала плечами та. – Я просто ничего не помню, но чувствую себя хорошо. Я бы хотела встать. Хотя бы осмотреть этот дом… дом, где я живу… – она пару раз моргнула, не сводя глаз с мужа.

Жан встал:

– Хорошо. Сейчас скажу, тебе помогут одеться. Посмотришь дом, но только со мной, чтобы я мог тебя удержать, если тебе станет дурно.

В ответ ему был послушный кивок. На лице Жанны вдруг возникло детское выражение.

Молодой человек вышел из спальни. В коридоре стояли Аннет и Мари и внимательно следили за каждым его шагом по мере приближения.

– Месье… – ахнула первая. – Вы….В розовых и белых пятнах… Что там?

– Ничего, – он мотнул головой. – Помогите Жанне встать и одеться. Хочет посмотреть дом. Только ради Бога – следите, чтобы не упала снова! Я не переживу ещё и этого… Ах, и да! Графини д'Оливи нет в Париже…

Мари взглянул на него с легким укором:

– Месье!

– Нет… – Жан устало помотал головой. – Оставьте мне хотя бы то, что есть…

Гул, шаги, возня. Двери роскошного особняка распахнулись, показалась графиня д'Оливи, которая втащила за локоть женщину с окровавленным лицом и быстро усадила её в кресло в холле.

– Генрих! Сара! – крикнула графиня, повертев головой по сторонам. – Кто-нибудь! Пошлите за моим врачом и принесите воды!

Голос её звучал громко и уверенно. Она глубоко дышала, и кружево ее декольте грациозно вздымалось.

– Не… Не стоит… – несчастная женщина в бедном грязном платье пыталась вытереть рукой с лица кровь, смешанную с грязью. – Это царапина…

– Любезная мадам, – выдохнула графиня. – Вы чуть не развалились под моим экипажем, и говорите мне, что вы в полном порядке! Вы, конечно, можете убедить в этом кого-нибудь, но не графиню д'Оливи!

– Графиня… – та попыталась рассмотреть хозяйку дома, но кровь, которая пачкала лоб, мешала это сделать. – Вы – графиня д'Оливи..? Вы не помните меня..?

Быстрый топот ног по ступенькам второго этажа прервал эту сцену, на лестнице возникла фигура белокурой девочки лет одиннадцати.

– Жанна! – быстро скомандовала графиня. – Иди на кухню, позови кого-нибудь! Пусть сбегают за моим врачом! Граф у себя?

– Нет, мадам, – ответила девочка. – Его сиятельство уехали, Сара ушла к вашей модистке…

– Кто в доме?

– Мадемуазель Шаньи.

– Гувернантка… – пожевала губами графиня. – Хорошо… Зови её сюда!

– А что с мадам? Она ранена?

– Мадам чуть не очутилась под колес ами моего экипажа. Ей нужно оказать помощь… Эй, мадам, вы только не теряйте сознание… лягте…

– Мари… – та ухватила её за платье, – Меня зовут Мари… Графиня, вы не помните меня? Месяц назад… на паперти церкви Святого Августа…

Графиня на секунду всмотрелась в запачканное кровью лицо:

– Вы та женщина с больным ребенком?

– Ребенок умер, графиня… спасибо вам, но… было поздно… – голос её стал ослабевать.

– Ой-ой! – графиня отчаянно замахала на неё своей шалью. – Мари! Вы меня слышите?! Только вы ещё умирать не вздумайте!

– Все, мадам, а теперь ложитесь… Я могу дать вам книгу или газету, но вы и так сегодня много времени были на ногах… – сказала Мари, разбирая постель. Жанна пожала плечами:

– И совсем немного. Я себя отлично чувствую. Скажи мне, Мари…

– Да, мадам…

– А это правда, что ты помнишь меня ребенком? Мне Жан сказал…

– В какой-то мере так оно и есть, – горничная выпрямилась. – Я помню вас с одиннадцати лет, я попала в дом графини как раз после смерти своего сына. Хорошо помню это время. Но мне неизвестно, откуда вы родом, если вы об этом сейчас. И сама графиня не знает. Вам не было и семи, когда вы лишились матери. Графине вы говорили что-то про улицу Тампль, она ездила туда, но соседи сказали, что женщина по имени мадам Пито с дочерью Жанной въехали в этот дом две недели назад, и больше ничего никто не знает. Так вы и остались на воспитании графини д'Оливи.

Жанна села на постель и пожала плечами:

– А не все ли равно. Даже, если б моя память была при мне, разве я бы помнила что-то о столь раннем детстве…? Наверное, это действительно уже не имеет значения. Я за сегодня уже не раз слышала имя графини… Она очень добра к людям!

– О, графиню называют неосторожным гением всех обездоленных Парижа! – засмеялась Мари. – Так уж сложилось. Она много лет протягивает руку помощи всем, кто в этом нуждается, особенно сейчас, когда не стало и её второго супруга… Давайте, я помогу вам снять платье, мадам.

– А где мой муж?

– Месье Жан в кабинете. Как правило, вечерами он перечитывает много книг по своей работе, – гордо ответила служанка. – Но, конечно, он зайдет пожелать вам доброй ночи.

– У меня был вопрос, но Жан мне не ответил на него…

Мари заметно замялась:

– Какой вопрос?

– Когда я упала, мне позвали врача, так? Но ведь мой муж тоже врач и, как я уже поняла, очень успешный…

Мари, расшнуровывающая корсет, вдруг начала нервно связывать банты из шнуровки:

– Месье Жан… Он очень испугался. Вы упали на его глазах… – заговорила она. – Знаете, мы об этом не подумали. Аннет бегом кинулась за доктором Сажо, а я даже не знала, что делать. Вы упали, мсье Жан рядом с вами чуть с ума не сходит. Он вас очень любит, мадам! – выпалила она на одном дыхании.

Жанна смутилась:

– Я заметила…

– Это действительно так! Я ещё не встречала мужчину, который был способен на подобной силы чувство! Давайте, я помогу вам лечь…

Когда спустя два часа Жан зашел в спальню, чтобы пожелать жене спокойной ночи, та уже спала.

Заглянув в спальню, Аннет увидела, что Жанна в сорочке и пеньюаре стоит у окна и смотрит на улицу.

– Мадам! Вы проснулись? Что ж не позвонили… Доброе утро.

– Не хотела. Я перебрала немного своих платьев. Надень мне вот это…

– Как скажете. Как вы себя чувствуете?

Та пожала плечами:

– Хорошо. Чувствую я себя отлично, ничего не болит. Голова не кружится. Вот только все равно не помню ничего…

– Память вернется, мадам. Не мучьте себя. Вы пока решили держать втайне от всех эту неприятность?

– Это было предложение Жана, и я полностью согласна. Я не готова встречаться с кучей незнакомых людей, каждый из которых будет спрашивать, не помню ли я его… Ох… затяни туже… – Жанна ухватилась руками за спинку кресла. – Мой муж уже встал?