Лесли Лорейн - По чужой дороге

Продолжать искать жену Николай не собирался, надо выдвигаться по своим делам. Покинув трехэтажный производственный корпус, отправился в соседнее административное здание, прогрессивно обшитое акриловым сайдингом и инновационным пластиком. Здесь с комфортом расположилось начальство завода – директор, заместители, юрист, а также находился фирменный магазин и буфет. Между зданиями пролегли гаражи-мастерские и склад бестарного хранения муки. Мысленно ругая на чём свет стоит неприятную девицу, Тарасов чуть не угодил под кабину муковоза. Предупредительно долгий гудок, настоятельно требовавший пропустить махину по мощности рядом не сравнимую с человеком, буквально вырвал его из-под колес. Шофёр с перекошенным от злости лицом бешено потряс кулаком в открытое окно, грубыми матерными словами выражая негативное отношение к беспечному поведению мужчины.

Войдя в холл администрации, Николай миновал пост охраны и, поворачивая направо по коридору к кабинету Синютина, услышал, как грозно грохочут каблуки его туфель от резких ударов об мраморный пол. Поняв, что нужно унять раздражение, мужчина остановился и несколько раз глубоко вдохнул. Сейчас нервы ни к чему.

Николай Петрович громко выдохнул у двери начальника отдела кадров и, кротко постучав, осторожно приоткрыл царговую дверь, стильно декорированную продольными стеклянными вставками.

–Можно, Павел Александрович? Здравствуйте.

–Заходите, Тарасов, здравствуйте. Чем обязан?

Синютин сидел за новеньким столом, казалось, до самого потолка заваленным служебными бумагами и канцелярскими папками. Короткие пухлые пальцы крепко сжимали тонкое ушко дымящейся чашки ароматного кофе. Он совсем забыл, что к нему на разговор зачем-то напрашивался Тарасов. Выпив кофе, Павел Александрович собирался съездить в поликлинику на приём к кардиологу. Сердце барахлило уже давненько, но дел по горло – заняться собой времени не хватало. Кадровик на хлебозаводе работал всего около года, после того как по личным мотивам уволился с предприятия дорожного хозяйства. Про Тарасова наслышан – добросовестный сотрудник и хороший человек, но сам прикипеть к нему по понятным причинам не успел. Поэтому хотелось побыстрее закончить ещё не начавшийся разговор и выдвигаться по своим делам.

–Рад встрече, – соврал Синютин и, привстав из-за стола, протянул приветственно руку. – Какое дело у вас ко мне? Всегда готов помочь одному из лучших сотрудников. Отпуск нужен, наверное?

Тарасов тёплой встречей приободрился – добрая примета.

–Павел Александрович, тут такое дело. Дочка у меня школу оканчивает в этом году, вот голову ломаем с женой куда поступать, – от волнения Тарасов обычно всегда немного заикался. – Мечтаем, чтобы за столом работала, как вы. А не пахала без рук и ног, как мы с матерью.

Договорив фразу, Николай Петрович понял, что планировал-то он совсем другое объяснение. Но, видимо, перенервничав и обрадовавшись, будто родственной встрече с начальником, стал излагать то, что внутри накипело.

Кадровик внимательно выслушал, немного изменившись в лице, когда упомянули его самого, быстро кинул взгляд на часы и, понимая, что немного опаздывает, с нетерпением произнёс:

–Голубчик, рад за вас! Дочь взрослая – это хорошо, ваша опора. Она же одна у вас, если мне не изменяет память? А собственно, чем я могу вам помочь? – непонимающе пожал плечами начальник. – Выбор учебного заведения и будущей профессии – дело ответственное. Только сам выпускник может разобраться, куда его тянет. К какому берегу его кораблю пришвартоваться, так сказать.

Николай Петрович кивал и улыбался, мол, всё верно, согласен. Он уже весь вспотел от серьёзности разговора, сердце заходилось в волнении, но всё же чувствовал – цель уже близка.

–Павел Александрович, вот сейчас все учатся на экономистов, менеджеров, юристов, финансистов. А чтобы на работу устроиться, нужен блат. Так вот, я тут покумекал, Мы с Аней здесь на хорошем счету, небось, наслужили себе на просьбу небольшую? Может, дочь наша отучится на бухгалтера или на экономиста, а вы её возьмёте потом в штат? Только нам нужно, чтобы точно место было. А то вон у нас соседка отучилась пять лет, работу не нашла по специальности и положила диплом на полку. А зачем такое нужно?

Закончив мысль, он уставился на Синютина, с надеждой на понимание, на шее предательски судорожно дёргалась жилка.

За годы работы начальником отдела кадров Синютин порядком устал от просьб об устройстве на хорошо оплачиваемую и непыльную работёнку. Бывало, приведёт директор какую-нибудь дамочку, чью-то протеже, отдаст приказ: «Подобрать место», и ломай голову, куда барышню пристроить, чтобы ей было не скучно и чтобы не уставала сильно. Зарплата само собой должна быть достойная. Одно дело, когда помогаешь человеку, который в будущем поможет тебе. Но связываться с людьми подобными Тарасову желания не возникало. У Синютина очередь на три места вперёд в бухгалтерию и в отдел сбыта. А здесь человек внаглую прёт, ещё и каких-то гарантий требует. Неужели он всерьёз считает, что имеет блат в лице кадровика? Смех да и только.

–Николай Петрович! – с огромным трудом вспомнил Синютин название смешного волнующегося объекта с умоляющим взглядом и состроил удивление: – Голубчик! Какой блат? О чём вы говорите? Грамотные кадры, достойные специалисты – всегда нужны любому предприятию!

Он сам себе не верил, но отвечать что-то нужно было, а потому продолжил:

–Но, позвольте, разве это вы должны решать, куда пойти учиться и где работать в будущем вашему ребенку? Я понимаю, вы волнуетесь. Но подумайте, пристроите вы её в вуз, который сами выберете, а, может, ей не понравится? И будет девочка ходить туда как на каторгу. А потом с горем пополам отмучается, отучится и скажет: «Не хочу я быть экономистом, хочу учителем трудиться. Вы мне всю жизнь испортили». И что тогда?

Синютин выжидающе смотрел на оппонента, но как только тот слегка приоткрыл губы, видимо для ответа, продолжил:

–Да и какие гарантии я могу вам дать? Пока ваше чадо получит профессию, меня уже, может, на белом свете не будет…

Начальник невесело засмеялся и опять, уже открыто, посмотрел на часы, при этом подумав: «Буду на кого попало своё драгоценное переводить – точно не будет. Тьфу, тьфу, тьфу. Надо закругляться с этим простофилей».

–Всё меняется очень быстро. Сегодня так, а завтра по-другому. Извиняйте, голубчик. На данный момент я вам помочь не в силах, – Синютин развёл короткими руками. – Вот когда получите диплом, милости просим. Будет место – с великой радостью примем в штат. А пока, голубчик, мне нужно к директору, ждёт меня. И хотелось бы заметить, за столом я не сижу, а работаю. И работа моя ничуть не легче вашей. Вы взялись рассуждать о том, о чём не имеете представления. Прошу извинить.